Агент чужой планеты
Шрифт:
– Что вам угодно?
– холодно спросил я, готовый в любой момент обрушить на нежданного гостя мощную волну биополя.
Саныч прижал руку к сердцу:
– Вадим Федорович! Я пришел как друг. Умоляю, пожертвуйте мне десять минут! Выслушайте! Не спешите с выводами! Если мои слова вас не убедят, поступайте как сочтете нужным. Отдаю себя в полное ваше распоряжение.
– В его глазах светился недюжинный ум, но ум изощренный, созданный для плетения интриг.
Несмотря на смиренный тон, я не спешил доверять ему. На миг мне даже показалось, что мое горло перехватывает стальной обруч с прорезью, а источник сигнала на взрыв по-прежнему находится в руках Саныча. Понадобилось усилие воли, чтобы избавиться от наваждения.
– Проходите, - кивнул я, пропуская его и контролируя каждый его шаг.
– Десять минут для вас я найду. Но не более того. Я очень тороплюсь.
Надо немедленно взять блокиратор. Облучу его так же основательно, как в свое время Макса. Саныч должен забыть о моем существовании раз и навсегда.
– Поэтому-то я здесь...
– пробормотал он и принялся развязывать шнурки.
Я бросил ему тапочки и, пока он переобувался, быстро прошел в кабинет. Блокиратора на привычном месте не оказалось. Странно... Неужели я оставил его в Жердяевке? На сердце стало тревожно.
Саныч покорно ждал меня в прихожей.
– Прошу.
– Я провел его в кабинет и показал на диван, а сам сел в кресло напротив, собравшись внутренне в пружину.
Саныч раскрыл на своих острых коленках "дипломат", повернув его ко мне.
Я увидел пачки денег в банковской упаковке.
– Вы пришли купить что-нибудь?
– Прежде всего, Вадим Федорович, разрешите мне вернуть ваши деньги, -проговорил он с видом кающегося грешника.
– Было страшной глупостью с моей стороны пойти на эту неумную авантюру. Я редко ошибаюсь, но это была такая ошибка, которой я до сих пор не могу себе простить. А простите ли вы меня -не знаю.
Хм! А я уже и забыл про тот выкуп. Однако же какая демонстративная покорность! Если только этот плут не задумал новую хитрость.
– Неужели те самые?
– хмыкнул я, кивая на содержимое "дипломата".
– "Дипломат" тот самый, а деньги, конечно, нет, - смущенно ответил он. Но по поводу общей суммы не сомневайтесь. Все точно. Как в аптеке.
– Как в аптеке... А вам не кажется, любезный, что я вправе требовать проценты? Все же семь лет прошло. Да и за моральный ущерб с вас кое-что причитается.
Он подался ко мне всем своим субтильным телом:
– Вы совершенно правы!
Меня охватила злость. Я заорал на него:
– Вы с вашей мерзкой бандой испортили мне полжизни! Из-за вас все у меня пошло наперекосяк! Понимаете или нет? А сейчас вы хотите, чтобы за ворох этих вонючих бумажек я простил вас?! А покой вы мне можете вернуть?!
Он стойко выдержал мой напор.
– Может, и смогу...
Несколько успокоившись, я поинтересовался:
– Кстати, кто забрал деньги в ту ночь?
– Сторож. Он наблюдал за вами из окна сторожки и, как только вы ушли, взял "дипломат".
– Он тоже был в вашей банде?
– Нет. Мы просто объяснили ему, что ночью привезут товар, надо позаботиться. За три бутылки водки он согласился.
– Ладно... Деньги оставьте на диване. Вместе с "дипломатом".
– Как прикажете.
– Саныч защелкнул замки, подвинул "дипломат" к боковому валику, а сам проникновенно посмотрел на меня.
Почему же он пришел, этот прожженный тип со смышлеными глазами?
– Что вы еще имеете сообщить?
– Очень многое!
– горячо воскликнул он.
– Но прежде, уважаемый Вадим Федорович, разрешите сказать вам, что я искренне восхищаюсь вашими талантами. С той самой минуты, когда я впервые осознал ваш замечательный дар, я понял, что вы - великий человек, служить которому - огромное счастье.
– Знаете, Саныч, или как вас там...
– не выдержал я, взбешенный этой смесью показной учтивости, завуалированной наглости и откровенной лести.
– Врите, да не завирайтесь! Я имел возможность наблюдать ваше восхищение в действии. Вы попросту промахнулись. Если бы тогда, на Лесной Даче, пуля прошла чуть правее, меня отвезли бы в морг вместе с беднягой Нечитайло и вам не пришлось бы сейчас расточать дешевые комплименты. Только не лгите, что опять хотели меня испытать. Тогда, на море, - да, тогда вы меня испытывали. Вы и эта скотина Макс. Но на Лесной Даче вы метили мне прямо в голову. Точно метили. Меня спасло ведро с водой. Так что ступайте с вашим искренним восхищением в задницу!
Его подвижная физиономия исказилась страдальческой гримасой:
– Вадим Федорович, я знаю, что не заслужил вашего доверия. И все же попробуйте понять... Клянусь, я не хотел вашей смерти! К тому моменту я осознал, что совершил дикую глупость и что ее надо немедленно исправлять. У меня сложился новый план. Я собирался идти к вам с повинной, но вы опередили меня, чего я никак не предполагал. Я был уверен, что на Лесной Даче мы в полной безопасности и время еще терпит. А когда вернулся из города и неожиданно увидел во дворе чужую машину, то страшно перепугался.
– Чего вы там мелете?!
– поморщился я.
– Какая, к черту, чужая машина? Не станете же вы утверждать, что не узнали Нечитайлу? Того самого Нечитайлу, с которым вы не раз ездили по своим грязным делишкам.
– Хлебом клянусь!
– экспрессивно воскликнул он, глядя мне прямо в глаза.
– Я неглупый человек, уверяю вас, Вадим Федорович, но страх совершенно парализует мой рассудок. Я видел - чужая машина, чужие люди, надо спасаться, и действовал как в бреду. Это не я стрелял, Вадим Федорович. Стрелял мой страх. Я не сумел совладать с ним. И поэтому не устаю благодарить судьбу за промах.
Страх... Мне тоже знакома его парализующая сила. Первые минуты пребывания в плену у Кителя, торжествующий Макс с окровавленным куском уха, взрывающийся на горле обруч до сих пор являются мне в ночных кошмарах.
– Ну и где же вас носило семь лет? Почему объявились именно сегодня? Тянули срок?
– Бог миловал!
– Он мгновенно вытянул руку и постучал костяшками пальцев по деревянной столешнице.
– В разное время неприятностей с милицией у меня хватало, но осужден не был ни разу. Перед законом я чист, Вадим Федорович. Имейте это в виду.