Агент чужой планеты
Шрифт:
Мы уверенно выходили за границы области, расширяли сферу влияния. Поездки в Москву, Прибалтику, на Кавказ... Круизы, фуршеты, презентации... Состоятельные и влиятельные иностранцы, которых безошибочно вычисляла Инна, а я дожимал...
Ответные визиты в Париж, Рим, Лондон... Сказочный отдых на Канарах... Наша первая "забугорная" вилла в окрестностях Малаги...
Много интересного, занимательного, волнующего и опасного происходило с нами, но все же это тема отдельного повествования, лежащего вне рамок моей исповеди - томительного стона измученной души. Еще раз извините за банальность.
Миновало несколько лет. Это был самый счастливый период моей жизни. Если бы еще Инна проявляла хоть чуточку интереса к моему творчеству, ни о чем больше не оставалось бы и мечтать. Впрочем, разве не я сам виноват в этом, не раз спрашивал я себя. Напиши, дружок, сильный роман, о котором заговорят, роман, достойный внимания твоей возлюбленной, вот и добьешься желаемого. Что ж, ради нее я сделаю и это. В лепешку расшибусь, выверну мозги наизнанку, совершу литподвиг, но докажу. В ту пору, несмотря на все потери, я еще твердо верил в свою путеводную звезду.
Ничто не предвещало страшных событий, которые, подобно внезапному смерчу, разметали мои хрупкие надежды.
* * *
С чего же все началось?
Как обычно, с пустяка.
Время от времени меня охватывал книжный зуд. Я любил потолкаться по книжным магазинам и лавочкам, полистать новинки, порыться в залежах букинистических отделов.
Как-то раз, оказавшись в "Современной книге", я настолько увлекся, изучая витрины, что не сразу обратил внимание на характерные сигналы, что давно уже настойчиво подавал мой хронометр-дизоискатель.
Но прежде, чем я сообразил, что к чему, кто-то осторожно потрогал меня за рукав.
Я обернулся.
Рядом стоял приличного вида пожилой мужчина в коричневой вельветовой куртке и шляпе того же цвета.
Несомненно, он-то и был дизом,
– Здравствуйте, Вадим Федорович!
– Мужчина почтительно приподнял край шляпы.
– День добрый... Однако...
– Захар Сапожников, - отрекомендовался он и улыбнулся: - Вспомнили?
Да, фамилию я вспомнил. Но разве можно было узнать в этом румяном здоровячке того спившегося старика, что облизывал пивные кружки в задрипанной забегаловке?!
Я уставился на него, как на восьмое чудо света. Неужто и впрямь Захар Сапожников, Сапог?!
Моложавая внешность, чисто выбритые щеки, ясный взгляд... Свежая сорочка... А главное - он покупал книги! Передав продавцу чек, он получил от него две пухленькие брошюры и переложил их в левую руку.
– Рад видеть вас в добром здравии, Захар, - ответил я.
– А что не сразу признал - извините. Вы так изменились...
Он заулыбался.
Мы отошли в сторонку - к окну.
– Разрешите взглянуть на ваши приобретения, - попросил я, собираясь с мыслями.
Он протянул мне покупки.
Первая книга называлась "Теплица на дачном участке", вторая - "Имена Рюриковичей".
– Взял участок в садоводстве, - пояснил Захар, в свою очередь изучая меня.
– Вот теплицу надумал ставить. Помидоры, болгарский перец и прочая петрушка. А эта - про Рюриковичей - для души. Все хочу докопаться, откуда мы, русские люди, пошли и где наши корни.
– Так-так. Очень интересно.
– Не ожидали?
– понимающе усмехнулся он.
– Признаться, удивлен. По-хорошему.
И тут он поведал мне историю, суть которой сводилась к тому, что спустя месяц после нашей поездки в деревню брательники принялись копать новую яму для сортира на задах огорода и обнаружили кувшин, полный золотых монет. (Слово "брательники" было, кажется, единственным, сохранившимся в его речи от прежнего лексикона.) Клад после долгих споров сдали государству, а премию разделили честно, по-братски. Нормально получилось.
Деревенские брательники поставили новый дом, наладили хозяйство, обзавелись автотранспортом, а Захар продал свою каморку и купил приличную однокомнатную квартиру. Само собой, обставил ее, оделся-обулся. Пить бросил. Как и брательники. Поначалу, правда, возникла у них мыслишка погудеть как следует на дармовые доходы. Но вовремя спохватились.
– Жаль было такие деньжищи пропивать, - своеобразно прокомментировал Захар эту метаморфозу.
– Может, и не случайно они нам достались. Может, Бог того хотел.
Теперь брательники - уважаемые люди, крепкие хозяева. Хотя, конечно, многие завидуют. Кстати, вся деревня поголовно перерыла свои огороды. Но другого клада не нашлось.
– Может, зайдете?
– пригласил Захар.
– Я тут недалеко живу. С женой познакомлю. У меня и водочка хорошая найдется. Специально для гостей держу. Но сам пить не буду, вы уж не серчайте.
– Спасибо, Захар, как-нибудь в другой раз. А телефончик твой запишу с удовольствием.
– Эх, Вадим Федорович! А ведь с вас все началось. Мы с брательниками как ни сойдемся вместе, обязательно вас вспоминаем...
Эта нечаянная встреча заставила меня крепко призадуматься.
Сбросив информацию о дизах Мамалыгину, я более не интересовался их судьбой. Выходит, зря. Интереснейшие коллизии возникают! Недаром же "Иван Иванович" намекал, что Диар несет моральную ответственность перед этими людьми. Вряд ли кувшинчик с золотом оказался на нужном месте по чистой случайности. Как там изрек Захар? "Может, Бог того хотел..." Того хотел Диар! Каким же образом столь важное обстоятельство прошло мимо моего внимания? Лишь собственное легкомыслие тому причиной.
Мною овладела смутная тревога. Нужно срочно проверить эту версию!
Вернувшись домой, я принялся лихорадочно шарить по столам и ящикам, разыскивая старые записи. Все было разрознено и перепутано. И все же, приложив немало усилий, я восстановил полный список обнаруженных мною дизов. В нашем городе и окрестностях таких набиралось тридцать семь. Я отпечатал два экземпляра и проставил против каждой фамилии соответствующую дату.
Затем, сгорая от нетерпения, вызвал Саныча и вручил ему один из экземпляров списка.