Агент N 13
Шрифт:
– В такое пекло?
– удивилась Бланка.
– Да вы изжаритесь, Оскар!
– Выполняю предписание врача, - сообщил Шалго.
– В день три километра энергичной гребли. А то я слегка ожирел. Между прочим, знаете, Бланка, я ведь в молодости был очень стройным парнем. Не верите?
– Нет, почему же?
– сказала художница и попыталась представить себе его молодым и стройным. Но тут принесли мороженое, и Шалго откланялся. Выйдя из отеля, он постоял немного перед входом, прищурившись, покосился одним глазом на солнце и только после этого водрузил на голову свою видавшую виды
Там его уже ожидали Фельмери и майор Балинт.
– Что нового, молодой человек?
– спросил Шалго у лейтенанта. Разговаривали с Домбаи?
– Разговаривал, - ответил Фельмери и протянул толстяку конверт.
– Вот, товарищ Домбаи прислал на ваш запрос. Пока, говорит, немного, но к вечеру обещал подослать "продолжение".
Шалго вскрыл конверт и внимательно просмотрел полученное сообщение. Фельмери пробовал в это время прочесть что-либо на его лице, но оно было бесстрастным и непроницаемым.
– Ну, что, старина, есть там что-нибудь полезное?
– фамильярно полюбопытствовал Балинт, подмигнув Фельмери.
– Не много, но посошок есть. Будет на что опереться, - погружая конверт в карман полотняных брюк, скупо заключил Шалго. Только теперь он сел в обшарпанное кресло и пухлой ладонью отер пот со лба.
– Есть у тебя под рукой толковый парень?
– спросил он майора, стоявшего у раскрытого окна и наблюдавшего за тем, как во дворе соседнего дома ребятишки играли в футбол.
– Смотря для чего, - садясь на подоконник и закуривая, неопределенно проговорил Балинт.
– В Фюреде работает инженер из будапештского строительно-отделочного управления, Геза Салаи. Руководит внутренней отделкой ночного бара "Венгерское море". Надо бы, чтобы кто-то присмотрелся к этому молодому инженеру. Но человек нужен такой, чтобы хорошо знал местную обстановку.
– А чем интересен этот твой Салаи?
– задал вопрос майор, которому не нравилось, что старик Шалго говорит с ним, как с каким-нибудь начинающим помощником оперуполномоченного.
– Салаи, Салаи, - повторил Шалго.
– Пока я знаю о нем лишь то, что он находится в связи с кузиной Виктора Меннеля.
– С этой самой... Беатой Кюрти?
– Точно. Кстати, как там наши "влюбленные"?
– Ведем наблюдение, - ответил майор.
– Девица еще не выходила из комнаты. А ее приятель Тибор Сюч с утра уже посетил кафе, где принял порцию коньяка, побеседовал с Берти, после чего проследовал на пляж, где имел долгий разговор с Адамом Рустемом.
– Это уже интересно, - закивав головой, отметил Шалго и даже причмокнул от удовольствия.
– Очень интересно. Хорошо бы выяснить: знали они друг друга и раньше или только сейчас познакомились?
Балинт, пустив в окно синее облачко дыма, засмеялся и спросил:
– Для решения нашего ребуса какой вариант более благоприятен?
– Если бы оказалось, что они старые знакомые.
– Тогда можете радоваться, папаша Шалго: работники наружного наблюдения доложили, что "объекты приветствовали друг друга как старые знакомые".
Балинт встал, потянулся.
– В Фюред поеду я сам.
–
– Вернусь в полдевятого. Вы не поедете со мной, товарищ Фельмери?
– Я даже не знаю, - заколебался лейтенант, но тут же вспомнил, что в девять вечера из Будапешта им будет звонить Домбаи, а до тех пор нужно лично проследить, чтобы виллу Шалго переключили на прямую телефонную связь с Будапештом. Поэтому он уже твердо сказал: - Нет, не смогу.
– Лейтенанта хотел бы забрать с собой я, - заметил Шалго.
Они вместе спустились к озеру, к лодочной станции. Шалго шел неторопливой ковыляющей походкой, и лейтенанту все время приходилось сдерживать шаг, приноравливаясь к этому непривычно медленному передвижению по раскаленной, пышущей, как печь, улице. А старый Шалго хотя и проклинал жару, но не спешил, не забывая то и дело здороваться со знакомыми. Фельмери очень удивило, что старика так хорошо знали в поселке.
– Ну, что удалось узнать у девушки?
– спросил толстяк, отдуваясь, когда они свернули в аллею, ведущую на пляж.
– А вы-то откуда пронюхали, что я был с нею?
– удивился Фельмери.
– Я ведь еще даже полковнику не успел об этом доложить.
Шалго повернулся к лейтенанту и долгим взглядом посмотрел на него.
– Так знайте же, мой мальчик, что, когда мне нужно что-то узнать, я поворачиваюсь лицом на юго-запад, беру в руки свой старый армейский бинокль и терпеливо осматриваю весь пляж. А нет меня - то же самое делает по моей просьбе моя дражайшая половина. Так что пока я с Беатой беседовал в отеле, Лиза любовалась видами на Балатон. И, разумеется, совершенно случайно увидела и вас - возле трех плакучих ив. Ну, так что вам поведала Илонка?
Пришлось лейтенанту Фельмери рассказывать о своей беседе с девушкой.
– Я не думаю, что Меннеля убил Казмер Табори, - подвел он итог своему рассказу, - но мне неясно, почему Илонка так защищает инженера и где они оба могли быть в ту ночь? Есть у меня, правда, одно предположение, что девушка эта нравится Казмеру Табори.
– Это уж точно!
– подтвердил Шалго.
– Выстрел в десятку.
– Ну, девушку я не знаю. Но могу предположить, что в ту ночь она была у Меннеля. За это говорит вот что: инженер Табори под вечер уехал в Будапешт. Илонка же, как удалось установить группе майора Балинта, в девять вечера ушла из дому и возвратилась только на рассвете, около четырех-пяти утра. Так по крайней мере сказал ее дедушка. Допустим, что инженер возвратился двадцатого не в десять утра, а часа на три раньше, скажем, в семь. И от кого-нибудь узнал, что Илонка провела ночь у Меннеля. Инженер пришел в ярость и убил его.
– Где?
– спросил Шалго. Они стояли перед длинным рядом лотков и киосков около базара.
– Это еще нужно сообразить. Стоп, есть! Меннель жил у Табори. Когда утром он отправился на пляж, Казмер незаметно пошел следом за ним. Выехал на озеро на другой лодке, прикончил соперника и возвратился.
– Гм, гм, - пробурчал себе под нос старик.
– Версия неубедительная. И труднодоказуемая.
– Давайте кое-что уточним, - предложил Фельмери.
– Вы все же лучше меня знаете их обоих.