Агент особого назначения. Школа призраков
Шрифт:
Я ответил: тайна смерти старика раскрыта мной правильно — могу изложить в письменном виде ход моих рассуждений.
Шиаду попросил сделать это.
XV
Выполняю Вашу просьбу и сообщаю, как я разгадал тайну убийства Фу Шу.
1. Кто убил старика? И кто похитил его труп? Надо было выяснить эти два вопроса в ходе расследования. Вначале мы блуждали в темноте. Но затем стали постепенно расти подозрения в отношении Ляна. Узнав, что к Ляну кто-то приходил ночью, Ян заинтересовался: кто вообще был в ту ночь в коридоре третьего этажа? И вдруг он узнал о моем появлении в ту ночь наверху. Это сбило его с толку. Он объявил: меня опознали по книжной закладке. Но о том, что лента с перьями была превращена мной в книжную закладку, я не говорил никому, кроме вас. Следовательно, только Вы могли сказать об этом мальчику-посыльному и Яну.
С какой целью Вы это сделали? Конечно, для того, чтобы бросить тень на меня, чтобы пустить Яна, а затем и Фентона по ложному следу и выгородить настоящего
2. Уикс, приступив к организации экспедиции, решил использовать старика Фу — получить у него не только деньги, но и рекомендательные письма к его подручным в Китае и сведения о вещах и бумагах Трэси. Уикс подкатился к Ляну, и тот обещал свести его с Фу. Эта встреча должна была обеспечить успех экспедиции Уикса.
Вы тоже готовили экспедицию. Но Вы опоздали со стартом. Уикс вырвался вперед. Вы обратились за помощью к конторе Чжао, и она подставила Гао к Ляну. Вы узнали, что Уикс вот-вот увидится с Фу и в этом случае Ваши планы и надежды превратятся в дым.
Уиксу, ожидавшему встречи с Фу, разумеется, надо было, чтобы он здравствовал. Мне, собиравшемуся ехать вместе с Уиксом, — тоже. И секретарю Ляну, который вел игру одновременно с Уиксом, Вами (через Гао) и Молоханом, тоже надо было, чтобы со стариком ничего не случилось.
Но у Вас другое положение. Вам надо было, чтобы встреча Уикса с Фу сорвалась, чтобы она вообще не состоялась. Вы были заинтересованы в том, чтобы Фу перестал существовать.
3. И Вы стали действовать. Через контору Чжао посылали угрожающие письма, чтобы терроризировать Фу. Вы знали об обстоятельствах смерти Фу Яо — младшего брата старика. С ним Вы были хорошо знакомы. У Вас был записан его голос — он читал отрывки из китайских классических романов. Вы решили использовать отрывок из 23-й главы «Троецарствия», который мог бы напомнить старику аналогичный эпизод из жизни. Чтобы обеспечить успех, Вы послали старику письмо со смертным приговором. В ночь на воскресенье — в два часа — Вы позвонили старику и, как только он взял телефонную трубку, пустили магнитофон. Старик услышал следующий отрывок: «Цао обратился к лекарю с вопросом: «Кто тебя послал поднести мне яд?» Лекарь ответил: «Небо послало меня убить злодея!» Цао снова велел бить его. И он спросил: «Почему у тебя девять пальцев, а где десятый?» Лекарь ответил: «Откусил в знак клятвы, что убью злодея».
Этот отрывок должен был напомнить старику встречу с врачом, подосланным его братом. Но самым страшным для Фу Шу был голос убитого. Это так потрясло старика, что он упал и разбил себе голову, затем дотащился до кровати и умер.
Вы использовали оружие, от которого нельзя защититься никакими железными дверями, засовами и стенами.
4. Что же касается похищения трупа, то ничего определенного сказать не могу. Ведь для того, чтобы осуществить это похищение, тем, кто стоял и ждал на лестнице прачечной, надо было точно знать час и минуту, когда в результате тревоги, поднятой Азизом, Лян и другие взломают дверь, ворвутся в спальню Фу и когда Лян, отправив телохранителей вниз за полицией, останется один. Возникает еще ряд вопросов: кто поставил будильник на пять часов, было ли подсыпано снотворное в термос, и кто это сделал? Короче говоря, данных для того, чтобы выяснить этот вопрос, у меня нет.
5. Как только началось расследование, Вы стали следить за тем, чтобы оно не пошло в опасном для Вас направлении. Когда Ян узнал о Вашей дружбе с Фу Яо — братом старика и о ночном госте Ляна, Вы сейчас же послали Яну угрожающее письмо и устроили первое покушение (камень). Затем через мальчика-посыльного, опознавшего меня, возбудили у Яна подозрение и, организовав второе покушение на него, приписали мне выстрел и послали Фентону анонимку. Одновременно с этим Вы убеждали меня, что убийство Фу и оба покушения на Яна — дело рук хунбанцев.
Узнав, что арест Ляна неминуем, Вы решили убрать его, дабы не выплыла наружу роль Гао и конторы. Чтобы направить подозрение против меня, один из агентов конторы, прикинувшись пьяным, испачкал мою рубашку кровью. Покушение так потрясло Ляна, так на него подействовало сообщение о моей окровавленной рубашке, что он дал показания против меня.
В общем, Вам удалось сбить всех с толку и запутать следствие.
6. Узнав, что я получил ценные сведения от телефонистки, Вы зажали ей рот. Но опоздали. Я успел узнать причину смерти старика. Вы допустили непростительный промах. Телефонистки часто подслушивают разговоры, Вы этого не приняли во внимание. Нужно было заблаговременно всунуть ей в рот кляп. А первым Вашим промахом было то, что Вы не проверили, говорил ли я еще кому-нибудь насчет книжной закладки. Как только Вы поняли, что я разгадал тайну и могу разоблачить Вас, Вы решили форсировать события — похитили у меня рубашку и письмо на желтом шелку, подослали ко мне Гао под видом красного, припугнули гонконгской полицией, хунбанцами и гоминдановцами, — словом, заставили бежать из Гонконга. Эту комбинацию Вы провели в безукоризненном темпе.
7. И все же у меня еще оставались кое-какие сомнения. А может быть, хунбанцы причастны к убийству? И Лян действительно их пособник?
Однако все мои сомнения развеялись после откровенной беседы с доктором Ку. Мне Вы говорили, что письмо на желтом шелку у меня украли хунбанцы, а доктору Ку сказали, что это письмо Гао получил в ту ночь от Ляна.
Я понял: это письмо похитили у меня Вы, и хунбанцы не имели никакого отношения к делу старика.
Такова тайна, которую я раскрыл и которую решил похоронить, ибо нас связывает большая цель и ждет великое открытие.
XVI
Шиаду прочитал письмо при мне. Временами он отставлял мизинец с длинным ногтем и поглаживал бровь. Но выражение его лица не менялось. Кончив читать, он улыбнулся уголками рта и сказал: все правильно — у меня настоящий талант детектива. А что касается похищения трупа старика, то он непричастен к этому — возможно, это организовал Лян. Ворвавшись в комнату Фу, он сговорился с телохранителями, и они дружно провели эту несложную операцию. Очевидно, им было известно, что у старика зашиты драгоценности в набрюшнике или в одежде.
Шиаду вынул из кармана зажигалку, чиркнул ею и поджег письмо.
Спустя две недели он сообщил мне: из Китая прибыл представитель тайной организации «Цюлуншэ» — «Община рогатых драконов». Сегодня ночью я вместе с ним вылечу в Китай. Нужно связаться с «рогатыми драконами» и информировать базу о положении дел в пунктах «Азалия», «Лотос», «Пион» и «Орхидея». После этого члены экспедиции будут направлены в эти пункты.
Я спросил: а как дела Уикса, он не может опередить нас? Шиаду усмехнулся. Уикс ждет визу из Пекина. Только вряд ли получит. Китайские власти уже получили анонимные, но вполне достоверные сведения, подкрепленные фотодокументами о том, какую роль сыграл Уикс в истории с самолетом «Принцесса Кашмира» в 1955 году. Сотрудник гоминдановской разведки Чжоу Цзе-мин через Уикса устроился механиком на гонконгский аэродром и смог осуществить диверсию. Словом, визы Уикс не получит.
Шиаду сказал, что меня хочет видеть начальник базы, вице-адмирал в отставке, очень крупная персона.
В самом дальнем углу поля, среди пальм, на газоне стоял домик с зелеными дверями, окруженный высокими столбами с колючей проволокой. У прохода стояли три молодца, в спортивных рубашках, широко расставив ноги. Они были такого же роста, как и столбы.
Толстый, седой, похожий на епископа вице-адмирал сидел в гамаке у костра, разведенного перед самой верандой. От костра шел едкий дым, отгонявший москитов. Он сперва спросил меня о моем прошлом, о родственниках в Китае и о моих жизненных планах. Я сказал ему, что все мои помыслы направлены на то, чтобы завершить дело Майрона Трэси.
Вице-адмирал говорил медленно, подчеркивая каждое слово, будто диктовал. Он много слышал обо мне хорошего, знает, что в Гонконге я раскрыл какое-то запутанное дело об убийстве старухи или еще кого-то. Но в Китае меня ждет работа, в сравнении с которой любая криминальная история покажется детским лепетом. Я должен буду действовать решительно, не теряя самообладания ни при каких обстоятельствах. Меня ждут слава, деньги, почет…
Он поднял руку, хотел сделать благословляющий жест, но вместо этого поморщился и шлепнул себя по заду — дым костра не действовал на москитов.
В полночь я и посланец «рогатых драконов» — Кан Бо-шань, полуседой, сутулый субъект с впалыми щеками, сели в геликоптер. Шиаду передал мне четки фиолетового цвета. Если будет угрожать арест, разгрызть одну бусинку, и готово — яд действует моментально.
Прощаясь с ним, я отвел взгляд в сторону. Дело в том, что я решил перехитрить Шиаду и вице-адмирала. Моя цель — найти микропигмея. Это главное. С Шиаду меня ждут трудности и опасности. Самый легкий и, следовательно, самый разумный путь — это явиться к китайским властям с повинной, выдать им людей Фу, сказать, что в пункте «Пион» находятся бумаги Трэси и предложить организовать экспедицию для поисков «покетмена». А когда он будет найден, весь мир наградит аплодисментами китайскую науку. И высшей наградой для меня будет сознание того, что я в какой-то мере способствовал триумфу китайской культуры.
Мы долго летели над Бирмой и только после долины Иравади повернули на северо-запад — к Китаю. Вперед — к цели!
XVII
Приземлились мы удачно — спустились на маленькую площадку среди скал, отвесных, как ширмы. Геликоптер сейчас же улетел обратно. Нас встретили члены общины. Было решено, что я проеду прямо в «Азалию».
Итак, я вернулся на родину. Но вернулся не с парадного хода, а с черного. Скорей через окошко, как вор. Но без намерения совершать что-либо дурное. Наоборот — чтобы принести пользу нашей науке, прославить ее.
Мы ехали на лошадях по дну ущелья. Уже светало. На скалах были высечены изображения десятиликого Авалокитешвары и шестирукого Махакалы. Среди камней росли ели и сосны, а по обочинам горных тропок — колючие кусты боярышника и барбариса.
Когда мы выехали из ущелья и увидели вдали зеленое горное озеро, Кан сказал, что за озером идет дорога, по ней он в свое время проехал с ученым иностранцем — тем самым, который умер в монастыре Гюньцин. У меня часто забилось сердце, а во рту стало сухо — речь шла о Трэси.
Я спросил Кана: значит, он видел в горах крошечных людей? Кан мотнул головой. Он доехал с иностранцем только до «Лотоса». А дальше в горы с ним пошел Цэрэн — тибетец. Через несколько дней они вернулись. В чемодане у иностранца были священные камни. Затем он снова пошел в горы, только в другую сторону. Там его завалило камнями во время обвала, и он умер.
Кан покачал головой и добавил: ученый иностранец был хороший человек, подарил ему на память мягкую кожаную куртку. Она хранится у Кана дома в «Азалии». И отдельно он бережет автограф ученого — листочек из записной книжки, оказавшейся в кармане куртки. На листочке начертана карта с непонятными иероглифами. Кан обещал мне показать автограф.
Я посмотрел вверх на тропку, которая вилась среди лысых скал. По этой тропке Майрон Трэси проследовал в бессмертие и проложил путь к славе и для меня.
Я узнал, что проводник Цэрэн — знаток местных гор, работает сейчас шофером на грузовике в «Лотосе». Надо будет его разыскать и расспросить. Нужно собрать все сведения для докладной записки, которую я представлю китайским властям, чтобы убедить их организовать экспедицию.
«Азалия» — так условно именовался небольшой городок у горного перевала. Мы подъехали к домику Кана, стоявшему в углублении, выдолбленном в скале. На плоской крыше лежали большие камни. Рацию я укрыл хворостом в углу сарайчика. Там же спрятал кодовую книжку.