«Агентурно Х»
Шрифт:
Старший лейтенант не торопился, ему хотелось взять врага с поличным. Однако день за днем на маяке ничего, собственно, не происходило. Смотритель — старый эстонец — и его жена занимались обычными делами. Штатный телеграфист Курехин тоже не проявлял излишней активности. Никто чужой на маяке не появлялся. Наконец приехал какой-то человек на повозке, сгрузил несколько мешков и уехал.
Окерлунд от безысходности задержал всех.
1915 год. Апрель. Ревель
Допрос задержанных
Смотритель и его жена ничего не смыслили в телеграфном деле и в службе Курехина.
Людьми они были простыми, а женщина так и вовсе оказалась безграмотной. Супруги очень испугались своего задержания и готовы были рассказать все, что знали, но фактически, как источники информации, не представляли никакого оперативного интереса. Но больше всего Окерлунда поразил телеграфист. Отставной унтер-офицер, отходивший на кораблях Балтийского флота почти восемь лет, совершенно не чувствовал за собой никакой вины.
– Я ничего запрещенного не передавал, — заявил он сразу и нервно закурил.
– А кто передавал — смотритель или его безграмотная старуха? — почти насмешливо спросил Окердунд.
– Они ничего не понимают в нашем деле.
– Кто-то еще мог работать на передатчике?
– Нет. Некому.
– Очень хорошо. Значит, братец, все передавал ты?
– Я и не отказываюсь.
– Ничего не понимаю. Ты знал, что передавал?
– Нет, конечно. Хотя понимал, что это секретные данные для наших агентов в Германии.
– Неужели?
– Так точно.
– Откуда такие догадки?
– А чего тут не понимать, текст кодированный, ясное дело, и курьер секретный.
– Вы имеете в виду Панкова?
– Так точно.
– Это он тебе сказал?
– Ну да. Назвался, как положено.
Окерлунд отправил телеграфиста в камеру и приказал привести вышеупомянутого господина.
– Представьтесь.
– Аркадий Иванович Панков, 1870 года рождения, старший делопроизводитель по почтовому ведомству. Женат, трое детей, — сказал рыжий, полноватый мужчина среднего роста и замолк. — Две девочки и мальчик, — добавил он зачем-то.
– Так какой же из вас секретный курьер? — невольно вырвалось у Окерлунда.
– Об этом мне говорить не положено.
– Вероятно, вследствие особой тайны вашей миссии?
– Именно так.
– Я офицер контрразведки, со мной можно говорить откровенно.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
– Ладно, я действительно и есть секретный курьер, — почему-то понизив голос, произнес Панков.
– Очень хорошо. Просто чудесно!
Окерлунд не знал, плакать ему или смеяться.
– Аркадий Иванович, кто же вас завербовал в курьеры?
– Я иногда, ну после получения жалованья, позволяю себе посидеть в трактире, немного выпить, отдохнуть от жены, от детей. Вы не подумайте, я не пьяница и люблю свою семью, но иногда возникает такая необходимость. Вот в трактире, где-то с три месяца назад, ко мне и подошел молодой мужчина, высокий, сухощавый, несколько бледноватый. Он представился как офицер
– Этот человек как-то подтверждал свои полномочия?
– А как же, конечно. Мандат на гербовой бумаге с гербовой же печатью. Все очень убедительно. Я по почтовому ведомству состою, у меня глаз наметанный.
– И что же там было написано в этом убедительном, как вы говорите, документе?
– Ну там податель сего уполномочен, всем чинам оказывать содействие и так далее.
– А имя?
– Он назвался Крейном. Имя наверняка ненастоящее, да это и понятно.
– По соображениям секретности, наверное?
– Конечно.
– Вам предложили вознаграждение?
– Да, а что в этом такого? Это компенсация за потраченное время и те опасности, которые могли меня подстерегать. Хотя ради Отечества я готов был выполнять эту миссию и без какого-либо вознаграждения.
– Опасности?
– Конечно, на меня могли напасть германские агенты.
Окерлунд невольно рассмеялся. Искренность этих дураков не вызывала у него сомнения.
Он отпустил задержанных, под страхом смерти приказав молчать обо всем произошедшем, а в случае появления каких-либо таинственных личностей немедленно сообщать ему.
«Но каков шельмец, — думал Окерлунд, — околпачить столько людей. Они совершенно не понимали, что работают на немцев. Высший пилотаж. Этого Крейна надо поймать».
За домом Панкова и маяком было установлено наблюдение, которое, впрочем, ничего не дало.
Глава девятая
Новые потери, новые встречи
1915 год. Май. Ревель
Панихида в Симеоновской церкви закончилась. Было удивительно тихо. Сама природа будто бы замерла в солидарности с людской скорбью.
Ренгартен медленно шел во главе траурной процессии, неся флаг командующего. Слезы заливали его лицо, Иван Иванович не стеснялся этой своей слабости. В этот час вообще никто не скрывал своих чувств.
Несколько раз Ренгартена пытались подменить другие офицеры, но он так и не отдал тяжелое знамя на всем пути в гавань.
Так провожали в последний поход адмирала Николая Оттовича фон Эссена.
Постоянное нервное и физическое напряжение, вахты на открытых всем ветрам и дождям мостиках, вечные простуды, вообще преследовавшие моряков того времени, подорвали здоровье Николая Оттовича.