Агхора III. Закон кармы
Шрифт:
Посетители Бхулешвара сначала проходят к озерцу и моют в нём ступни и ладони. Пить его воду можно, только процедив её через ткань, обезопасив себя таким образом от личинок свиного цепня. От озера к храму ведёт тропинка, по сторонам которой выставлены каменные головы и торсы, сбитые воинами Хана с монастырских стен. От эротических скульптур, некогда украшавших внешнюю отделку храма, ныне остались лишь следы. Внутренняя отделка сохранилась внутри: прекрасные скульптурные композиции из «Рамаяны» и «Махабхараты», статуя гигантского быка, Ганеша в женском обличье, но и эти фигуры стали жертвами жестокости нападавших, и большинству из них не хватает рук или ног.
В самом святилище стоит каменный шивалингам (фаллический символ Шивы). Он необычен не своими размерами или формой, но тем, что его можно перемещать с его основания. Обычно такие лингамы считаются
– некоторые подношения исчезли.
Поначалу мы думали, что в ямку забирается какой-то грызун и поедает пишу. Более внимательный осмотр показал, что в отверстие внутри ямки может пролезть только самая крошечная мышь. Более того, когда мы предложили ему листья священного дерева вилвы, таинственный зверек не отказался и от них. Но какое же уважающее себя мелкое животное предпочтёт горькие листья сладкому угощению? Это была тайна, и с ней у нас развернулся длительный диалог.
Однажды мы поняли, куда девается пища. В тот день мы обнаружили, что количество взятых кусочков может служить ответом на вопрос. Исчезновение всех предложенных кусочков означало безоговорочное «да», Когда один или два кусочка оставалось, это означало «да» с некоторыми ограничениями. Если исчезали только два или один кусочек, это означало, что шансы на успех сильно ограничены. А если все кусочки оставались на месте? Это означало безоговорочное «нет», полный провал. Таким способом можно было искать потерянные предметы, оценивать шансы при устройстве на работу и наводить множество других справок при условии, что все присутствующие сосредоточиваются на данной проблеме. Решив воспользоваться Бхулешваром в качестве оракула на скачках, Вималананда регулярно заставлял меня совершать утомительное паломничество в монастырь. И ни разу на протяжении многих месяцев моих консультаций с оракулом по поводу лошадей он не дал неверного результата: взято всё – «победа»; несколько оставшихся кусочков – «денежный приз за второе, третье или четвёртое место»; взят один кусочек, два или не взято ничего – «лошадь придёт в основной группе».
На этот раз всё шло гладко: автобус прибыл вовремя, облака набежали на небо во время подъёма и спуска с холма, роскошное дерево позади храма всем своим видом выказывало хорошее настроение и все кусочки моего приношения исчезли с блюдца. Я пришёл в прекрасное расположение духа, которое передалось Вималананде, когда я рассказал ему подробности моего путешествия. Это состояние оборвалось лишь на следующий день, когда, выходя с конюшни, мы в дверях столкнулись с одним из распорядителей клуба. Этот важный господин смерил нас пренебрежительным взглядом, презрительно усмехнулся и сказал Вималананде, что он очень мужественный человек, если решается выставлять свою «миленькую лошадку» на такие «большие скачки». Я видел, какой яростью сверкнули глаза Вималананды, но он овладел собой и ответил какой-то незначительной фразой, вроде: «За нами дело не станет, Бог милостив».
Вернувшись в отель, он холодно произнёс:
– Когда всё это кончится, я от души посмеюсь над всеми теми, кто считает меня болваном за то, что я выставил мою «миленькую лошадку» на такие «большие скачки». Это удовольствие сродни тому, которое получил Бирбал от унижения мулы До Пьязы.
– Как ты сказал?
– Разве я не рассказывал тебе эту историю? Мулла До Пьяза был лекарем (хакимом) при дворе Акбара.
– «До пьяза» означает «две луковицы». О каких луковицах идёт речь? Не о тех ли, что он хранил в мошонке?
– Возможно. Как и большинство придворных, До Пьяза страстно ненавидел Бирбала и всегда искал случая разделаться с ним. Однажды его осенило. Он подкупил одну из наложниц Акбара обещаниями, что если она согласится действовать с ним заодно, император будет к ней более внимателен и ласков.
– В назначенное утро до слуха Акбара донёсся душераздирающий крик. В поднявшемся переполохе двое слуг доставили к императору наложницу, которая упала «замертво». «Ваше величество, её укусила змея!
– кричали они.
– Она умирает! Что делать?!» Убедившись, что на её руке действительно виднелись два пятнышка, очень похожие на следы змеиного укуса, Акбар проникся состраданием к ней. «Кто-нибудь может помочь ей?!» - закричал он. Тут как тут появился До Пьяза: «Не бойтесь, ваше величество, я здесь!» Он схватил руку наложницы и принялся высасывать «яд» из «укуса», делая для пущего эффекта театральные жесты и паузы. Наконец, он сказал Акбару: «Теперь, я думаю, она вне опасности, мой господин».
– «Благодарю, тысячу раз благодарю тебя, мулла!
– с облегчением воскликнул император.
– Ты получишь щедрую награду за свою достойную службу». Затем он обернулся к Бирбалу: «Благодарение Господу, что мулла оказался здесь. От тебя же не было никакой пользы».
– Но провести Бирбала было не так-то просто. Он уже сообразил, в чём дело. Брошенный Акбаром упрёк ожесточил его сердце против муллы. Он тщательно обдумывал свою месть и терпеливо ждал подходящего момента. И вот однажды император отправился на охоту. После жарких погонь, облав и стрельбы, Бирбал сделал Акбару знак, что ему необходимо сходить по нужде. Он спешился, отошёл в кусты и вдруг закричал диким голосом: «Ой, умираю! Ой, гибель моя!» «В чём дело?!» - крикнул ему Акбар. «Ваше величество, - запричитал Бирбал, корча гримасы боли, - пока я мочился, змея укусила меня в самый член! Теперь мне конец!» Акбар огляделся, заметил муллу и сказал: «Мулла До Пьяза, ты спас жизнь моей наложницы, высосав яд из её руки. Теперь ты должен точно так же спасти Бирбала. Он мой надёжный помощник. Я без него не могу». Как ни пытался отвертеться мулла, император был непреклонен. Мулла понял, что другого выхода нет, и признал превосходство Бирбала. Он слез с коня, подошёл к Бирбалу, склонился перед ним и приступил к лечению. Когда губы его коснулись пениса, Бирбал шепнул ему на ухо: «Надеюсь, что второе действие спектакля понравится тебе не меньше, чем первое, которое ты разыграл во дворце».
Мы смеялись как сумасшедшие. Успокоившись, я спросил:
– Ты настолько уверен в своём четвероногом «чаде», что готов поручиться за успех?
– Уверен, но не вполне. Посмотрим, что покажет завтрашний спурт.
Редстоун отлично проскакал спурт - три фарлонга в половину и 3/4 полного галопа. Такой бег необходим лошади за три дня до скачек, для того чтобы у неё «открылось дыхание». Редстоун был настроен, как хорошая скрипка в руках опытного скрипача. Хотя Вималананда всё ещё отказывался определённо говорить о победе, было видно, что он постепенно расслабляется, словно скачки уже позади и его «мальчик» поработал на славу.
Кубок Пратапа Сингха - состязание без гандикапа, все лошади ставятся в одинаковое положение, и неудачник может пенять только на себя. Вечером накануне скачек мы сидели на конюшне и наблюдали, как Находаджи, вечно улыбающийся кузнец-раджастани, подковывал тех скакунов, кому назавтра предстояло серьёзное дело, тогда как остальные бродили кругами по конюшне и косились на его работу. Немногие лошади выходили на старт со стальными подковами, которые они носили в обычные дни. Большинству лошадей кузнец набивал специальные алюминиевые пластины, которые были намного тоньше и легче обычных стальных подков. Скачки заканчивались, и кузнец снова по установленному порядку менял алюминиевые подковы на железные.
Работу молотком Находаджи перемежал с остротами в адрес Техмула и Кулкарни, которые за чашкой чая делали героические усилия, чтобы заговорить о чём-нибудь другом, помимо исхода предстоящих скачек. Только трёх серьёзных соперников насчитал доктор Кулкарни – «Все остальные испугаются шума!», и мы принялись гадать, повышает или понижает такой расклад шансы нашего «мальчика» на успех. Когда подошёл жокей Чираг, чтобы формально обсудить стратегию завтрашней скачки, он получил строгий наказ держаться вторым и не выходить вперёд до самого финиша. Если темп скачки окажется слишком медленным для Редстоуна, Чираг должен был вывести его вперёд, но не намного, а только так, чтобы чисто пройти поворот. Чираг согласно кивал, а затем ушёл поговорить с другими тренерами. Мы отправились домой только тогда, когда не осталось никого, с кем можно было бы поговорить. Дома мы ещё раз пересмотрели отчёты по четырём скакунам, стараясь определить, кто бы промчал быстрее всех 57-килограммового жокея на девяти фарлонгах Кубка полковника. Мы рано легли спать, а наутро, набравшись смелости, двинулись на ипподром. Глаза наши искали знамений повсюду.