Агнесс и серебряные швабы
Шрифт:
И он с силой толкнул девушку в круг распаленных вином и вседозволенностью людей.
"Это - кошмарный сон! Такого со мной просто не может произойти!" - мелькнуло в её голове при взгляде на искаженные хмелем и похотью оскалы насильников.
Но чьи-то грубые руки уже потянулись к ней. С треском порвалась ткань материи, жуткий смрад чьего-то дыхания, жесткость земли, боль от многочисленных похотливых ощупываний...
– ...ты погляди, какие у этой девки титьки....,
– ... какая нежная кожа, словно сливки...
– ... я буду первый...
– ...
– ... враки, я здоров...
– ... ей со мной понравится...
Голоса врывались в меркнущее от дикого животного страха сознание, и брезгливо сопротивляющееся тело напряглось в ожидании чего-то более жуткого, чем даже смерть.
– Пресвятая дева, - со всей страстью души, на какую только она была способна, воззвала к заступнице Агнесс, - даруй мне смерть!
И видно сила молитвы отчаявшейся девушки была настолько велика, что внезапно пришло избавление.
– Всё, всё, - ворвался в сознание знакомый голос, - пошутили и хватит! Не про вас эта девушка!
– Но мессир...
– Граф был раздражен, но скоро одумается, и мне ли вам рассказывать, что он сделает с тем, кто испортит его добычу? Будете потом как мерины бегать без яиц!
Насильников как ветром сдуло и в следующий миг, чьи-то руки бережно подняли валяющуюся на земле в полубессознательном состоянии Агнесс:
– Фройляйн? С вами все в порядке?
Куда уж там! Тошнота, наконец-то, вырвалась на свободу, и бедная девушка зашлась в рвотных спазмах. Ей было настолько плохо, что только два, вылитых одно за другим ведра ледяной воды помогли ей хоть как-то прийти в себя, но на смену рвоте пришел чудовищной силы озноб.
– Святые мученики, - вдруг раздался над головой возмущенный голос тетушки Луизы,- Агнесс! Во что ты превратила свое платье, а ведь оно у тебя единственное, пригодное для траура!
Очередная глупость дражайшей родственницы окончательно привела девушку в чувство. Она подняла глаза и увидела перед собой порядком потрепанную, но живую и здоровую женщину.
– Фройляйн Луиза,- вежливо обратился к тётке мессир Зигфрид, - вы должны помочь фройляйн Агнесс привести себя в порядок прежде, чем она вновь предстанет перед моим отцом, иначе... боюсь, её испытания ещё не закончатся!
Девушка в ужасе покосилась на мужчину. Неужели всё начнется сначала?
– А что ей надеть, ведь все сундуки, - обиженно затарахтела тетка, - они же...
– У меня есть во что переодеться!
– зло одернула её племянница.
– Пойдем, поможете мне...
Она повернулась к Зигфриду и старательно растянула дрожащие губы в неудачной имитации улыбки:
– Вы позволите нам остаться наедине?!
– Конечно, фройляйн!
– любезно поклонился тот.
Агнесс едва держалась на ногах: её колотил озноб, мокрое разорванное платье превратилось в ком грязи, но...
– Быстрее тетя, быстрее!
– Куда ты несешься, непутевая?
– заворчала по своему обыкновению родственница.
– Надо было сказать этому парню, что нам нужны
– Да, замолчите же вы, ради всех Святых!
Племянница волокла тетку к уцелевшей южной башне. Наверху лестницы стоял опершийся на меч рыцарь, но прихватившие горящий факел женщины тихонечко скользнули вниз, распахнув дверь в сторожевое помещение: именно там таилась искусно замаскированная дверь.
– Куда ты меня тащишь?
– испуганно причитала едва поспевающая за племянницей Луиза.
– Здесь кроме крыс и пауков ничего нет! Откуда же взяться платьям?
– Тетя, замолчите! Мало ли кто нас может услышать? Тише!
Агнесс с такой стремительностью тащила за собой пожилую даму, что той пришлось бежать, едва поспевая за юной племянницей.
– Здесь есть тайный выход в лес!
– наконец, пояснила она запыхавшейся родственнице, когда они остановились перед дверью.
Порыв ворвавшегося в помещение сквозняка едва не задул у них факел, пока девушка растерянно разглядывала черную темноту потерны. Та почему-то оказалась открытой.
– Возможно, Густав и Хальц так торопились, что забыли плотно прикрыть дверь?
– вслух удивилась она.
Зародившееся в голове страшное подозрение, может, и привело бы её к правильному выводу, если бы не отчаянный крик тетки.
– Я не пойду, - истерически завопила та, - в лесу волки! Нас разорвут на куски раньше, чем мы сделаем несколько шагов!
– Тётя, да как же ты не поймёшь - волки в нашем доме! От любой твари можно убежать или спрятаться, только не от воплощения дьявола - графа фон Геттенберга! Если хочешь жить, следуй за мной!
И она смело шагнула в мрак потерны. Тетка ворчала и возмущалась у неё за спиной, но осторожно ступающая по затянутому паутиной коридору Агнесс к ней не прислушивалась. Надежда на спасение влекла её по узкому проходу, несмотря на скопившуюся вокруг грязь и порхающих вокруг неизвестных, но противных тварей.
Внезапно из-за поворота вырвался поток пряного и прохладного лесного воздуха. Обрадованная девушка рванулась туда и выбралась из потерны.
Увы, далеко женщинам уйти не удалось. Они сделали не более сотни шагов, когда наткнулись на изрубленные тела рыцарей Крайца.
Агнесс и сама не знала, что может издавать такие жуткие звуки, но она кричала и кричала, упав на колени и раскачиваясь над трупом любимого брата.
Густав был убит ударом меча в шею, и его белокурая голова утопала в крови, натекшей из смертельной раны.
Обезумевшая от горя сестра схватила эту окровавленную голову и, прижав к своей груди, зашлась буквально звериным воем, чувствуя как от боли у неё разрывается сердце.
– О, нет, нет! Мальчик мой,- лихорадочно целовала она ледяной лоб,- мой маленький принц!
– Агнесс, Агнесс..., - трясла её за плечи испуганная тетка, - смотри!
Но девушка не желала ничего видеть и слышать.
Внезапно в её отчаявшийся разум как будто кто-то постучался.
"Пойдем с нами: мы тебя укроем, мы спасём!" - услышала девушка.