Агрессия: хроники Третьей Мировой войны
Шрифт:
– Это обычная работа, Майк. Мы справимся, я уверен.
– Ну, поэтому вы командиры и получаете своё «огромное» жалование и расшитую галунами красивую форму, от вида которой девки сами выпрыгивают из трусов! Очень рассчитываю, что ты прав, Фрости.
…Работа с картами успокоения не принесла. Оборудование и лодки были проверены за предыдущие трое суток несколько десятков раз, оружие и снаряжение тоже. Поднявшись с койки, я вышел в узкий коридор и направился в отсек, где был наш временный склад. На часах стоял второй мой боец – мастер-сержант Ник Сайлас или Викинг. Капитан настаивал на своей охране, но после звонка из штаба, умерил пыл. Караул всё время несли мои ребята, что было ещё одним отвлекающим фактором во время похода и хоть как-то помогало бороться со скукой. Ник стоял в полном вооружении, но без автомата. Зато клапан набедренной кобуры был расстёгнут и это мог видеть любой, кто так или иначе проходил мимо. Заметив меня, Сайлас кивнул, молча пропустив внутрь. Задраив люк, я отпер контейнер со снаряжением и в сотый уже раз начал перекладывать автоматные магазины. Проверять наличие аптечки, сапёрного набора и питание радиостанции. На секунду это помогло, но чем дольше я этим занимался, тем чаще перед внутренним взором снова и снова появлялось лицо русской девушки. В конце концов я снова запер ящик и пройдя в дальний угол бокса сел на пол. Откинувшись назад, прижался к толстой прохладной переборке и ощутил лёгкую дрожь от работающих механизмов подлодки. Боже, как же я устал!..
– Боевая тревога! Всплытие! Боевая тревога! По отсекам стоять!
Видимо я отключился, ревун вырвал из обморочного чёрного сна. Но тело не подвело, всё что положено проделывалось с заученным автоматизмом. Через положенные по нормативам несколько секунд, я стоял полностью экипированный. А перед левым глазом в глубине визора бежала тестовая таблица состояния боевой информационной системы. Парни тоже были уже в боксе, давно отточенная процедура заняла не больше времени чем у меня. Проверив их снаряжение и связь, я махнул рукой и мы уселись на корточки вдоль левой стены отсека. Лодка дёрнулась, уши привычно заложило и я ощутил как вся эта махина быстро идёт вверх. Ещё один сильный удар и всё стихло. Минуту спустя, вошёл вахтенный офицер. Мы цепочкой двинулись следом за ним, пока не попали на верхнюю палубу. После относительного комфорта и тепла, нас встретил пронзительный ветер и плотная завеса из мокрого снега.
…Тихое гудение мотора заглушал адский свист встречного ветра. Видимость снизилась на столько, что вытяни руку и не различишь кончики пальцев.
– Активировать визор! Приготовиться идти по приборам!..
Свинцово-серая пелена сменилась на зеленовато-чёрную, но теперь впереди появилась цепочка из бледно мерцающих прямоугольников с координатной сеткой. Что там ни говори, а спутниковая навигация это спасительное благо.
– Бобёр! Лево тридцать градусов, дистанция пятьдесят, скорость двенадцать!..
Если смотреть со стороны, то два резиновых катера и небольшой продолговатый плот, почти сливаются с волнами, становясь едва различимы на их фоне. Все звуки поглощает мощный, грозный рык ветра и бьющейся друг о друга стальной массы воды. Санторо сидит у руля, сразу за мной приник к кофрам с оборудованием ещё один из нашей команды смертников – Мозес Эггерт, или просто Жук. Мо получил свой псевдоним ещё в Ираке, за ловкое обращение с разного рода электроникой. Плюс, Жук у нас свободно болтает по-русски. В эту войну Эггерт десятки раз ходил в рейды по глубоким тылам русских, где отличное знание местной специфики общения спасало от дополнительных проверок, а пару раз уберегло от реального провала.
– Контрольный ориентир, мы в прибрежной зоне, прямо напротив точки высадки!.. Всем приготовиться!.. Команда Альфа – обеспечить плацдарм в зоне высадки!..
… Русский берег встретил нас нулевой видимостью и усилившимся западным ветром. Когда до вылизанного прибоем галечного берега оставалось десять метров, я отдал команду рулевому:
– На дно!..
Одновременно с командой, я ударил кулаком по кнопке на боковой стене контейнера занимавшего всё свободное место. Пол лодки стал проседать и скоро я, Бобёр и Джейк Сайлас – наш снайпер и специалист по вооружениям, оказались по грудь в холодной воде. Но то, что вокруг ледяная купель, напоминали только редкие брызги покалывающие щёки и подбородок. Группу на эту миссию экипировали по-королевски: новые комплекты зимнего обмундирования, с эффектом фотокамуфляжа и самые современные средства связи. Так же самое современное оружие и полный рацион астронавтов НАСА, рассчитанный на десять суток. Вскоре, подошвы уверенно коснулись дна и преодолевая ощутимое сопротивление воды, я побрёл к берегу. Место высадки Николай выбрал удобное: слева его прикрывали скалы, а справа и впереди – только ровная как стол тундра. Осмотрев автомат, я стряхнул с кожуха мелкие хрустящие льдинки и осмотрелся. Впереди и справа один из сугробов ожил, превратившись в бесформенную фигуру с еле угадываемым в руках автоматом, это был Жук. Он подбежал ко мне и указал куда-то вправо и вперёд:
– Цель находится в том направлении, командир!.. Мы в зоне где работает радиоразведка русских, поэтому обновления по обстановке не будет ещё часа два.
Сзади раздалось негромкое урчание, на сушу выполз плоский трёхосный вездеход, который все называют просто Мул. Он нёс в своей утробе дополнительное питание для радиостанций, боеприпасы, еду и конечно датчики которые нужно будет установить в русской базе. Ресурс машины рассчитан на сто часов непрерывного движения, а в случае чего, он способен транспортировать одного-двух человек, если кого-то подстрелят. Так же как и мы, Мул идёт по навигационным координатам передаваемым с моего планшета, а для того, чтобы обходить препятствия у него есть лазерный дальномер и видеокамеры. «Видит» Мул не очень далеко – метров пять-восемь, но и задач вести разведку у машины нет. Он просто тащит на себе всё, что мы унести не можем. Мощный электромотор и аккумуляторы на двое суток непрерывной работы, есть солнечные панели на корпусе, но в момент подзарядки машина совершенно беззащитна. Говорят, что Мул попал к нам прямо из лаборатории какой-то компании планировавшей полёты к Марсу или что-то вроде того, поэтому штука ещё не до конца проверенная. Но уже в Иране мне доводилось работать с этой системой, однако там война была в основном в городах, где Мул становился лёгкой добычей гранатомётчиков, из-за слабой системы камуфляжа и отсутствия брони. А здесь, когда кругом ровная как стол ледяная пустыня, машина бодро катила куда велят, легко шурша широкими колёсами. Я задал координаты движения для машины и скомандовал остальным:
– Браво – авангард. Викинг, настраивай свой «зверобой» и веди нас. Бобёр, Тихушник, Жук – вы со мной. Мул идёт на малой скорости в ядре, равняем скорость движения по нему. Жук, сколько до точки встречи с Николаем?
Эггерт глянул в только ему видимый виртуальный дисплей наручного коммуникатора и после недолгой паузы коротко доложил:
– Порядка тридцати восьми километров на юго-запад от точки высадки. Если выйдем сейчас, то будем на месте через двенадцать часов.
– Тогда вперёд, джентльмены! Будем греться по ходу движения…
Несколько часов мы шли на предельно возможной скорости, счастливо избегая снежных заносов и скрытых под снегом ям. К шестнадцати ноль-ноль, солнце окончательно скрылось за толстым слоем серых облаков, пришлось включать ноктовизор. Вскоре ровная тундра закончилась, местность стала холмистой и наш отряд стал невольно петлять мех плоскими вершинами, лишёнными какой-либо растительности.
Размеренный ритм движения навивал мысли о недавних событиях, случившихся в те короткие пару дней, что я провёл в Норфолке, ожидая прибытия команды. Соблюдая режим секретности с территории базы выходить было запрещено. Первые сутки я просто шатался по зоне отдыха, надрался до безобразного состояния в местном офицерском баре «Лисий хвост», проиграл какому-то лётчику тридцать «оленей» на бильярде. В общем, провёл первые сутки личного времени совершенно бестолково. Ночью вскочил от телефонного звонка, ощутимо приложился о дверной косяк в тесном коридоре, пока не добрался до висящего в прихожей на стене пожелтевшего от времени телефона. Равнодушный голос дежурного офицера пункта связи сообщил, что мне доступно тридцать минут видеосвязи с Анкориджем. Машинально одевшись и протерев слегка опухшее лицо тёплой водой тут же на крохотной кухне, я пулей выскочил на крыльцо и заведя джип, газанул по пустынной улице жилого квартала базы, в направлении радиоузла. Минут пять я добирался, ещё столько же ушло на получение пропуска и верификацию лимитной карты выданной неулыбчивым штаб-сержантом в местной канцелярии. Рослый чернокожий полицейский проводил в кабинку где на привинченном к полу столике стоял ноутбук с откинутой крышкой, а стул-вертушка гостеприимно был развёрнут в сторону входа. Полицейский внимательно окинул комнату взглядом, кивнул каким-то своим мыслям и вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Я невольно усмехнулся этой нарочитой приватностью, но мысли о семье и радость скорого свидания оттеснили всё остальное на второй план. Я сел. Привычно набрал код с карточки в окошке с пустым полем для пароля и с нетерпением уставился в серое пока окошко с мигающим индикатором видеовызова. Мгновения потянулись неимоверно долго, как это случается всякий раз на исходе любого напряжённого ожидания. В такие моменты кажется, что вот сейчас всё застыло и время тоже обленившись перестало бежать, упав как загнанная до смерти скаковая лошадь. Но вот окошко потемнело, потом я увидел заспанную жену в белом пушистом халате. Кори щурилась, силясь прогнать остатки сна, машинально убирая свои роскошные волосы под розовую резинку, собрав их в конский хвост.
– Кори, детка, это я!..
Слова выскочили из глотки почти помимо воли, при этом я почти не узнал в этом сиплом шёпоте собственный голос. Но жена вскинула голову, вся подалась вперёд и тут же её лицо осветила радостная, немного печальная улыбка.
– Зак!.. Тэд предупредил, что ты обязательно позвонишь, но я не особо надеялась! Малыш, как ты осунулся… Ты не ранен?!
– Нет, Кори, всё хорошо, на мне ни царапины. Как Сэнди, как Адам?!..
При упоминании имени сына, что-то изменилось в лице жены и сердце вдруг пронзила ледяная игла страха. В последнее время. До меня стали доходить нехорошие слухи о тамошних краях. Ещё там, в России, мы как-то пили с лётчиками-контрактниками из тех что возят невоенные грузы. Нюх, тогда ещё совершенно целый, сам привёл ко мне рыхлого пилота в засаленном комбезе, чей пустой взгляд оживился только когда мой боец поставил перед ним квадратную бутылку с виски. Он молча плюхнулся напротив меня, без приглашения сграбастал бутылку и сделав из неё два долгих глотка, а затем смачно рыгнув поставил ополовиненную ёмкость между нами. Глаза его приобрели осмысленное выражение и глядя куда-то мне за плечо он заговорил:
– То, что сейчас скажу, я никогда тебе не говорил, усёк?!
Я уже хотел было двинуть увальню в рыло, прямо меж его налитых кровью буркал, но вовремя углядев гримасы Нюха, лишь согласно кивнул. Пилот удовлетворённо рыгнул ещё раз, а потом сцепив волосатые пальцы огромных пухлых рук на бутылке, заговорил хриплым шёпотом. Волны застарелого перегара вперемешку с запахом гнилого мяса и ментоловой жвачки сопровождали каждое его слово. Говорил он быстро, глотая окончания слов, с каким-то незнакомым акцентом: