Агрессия. Хроники Третьей Мировой. Трилогия
Шрифт:
— Верёвки ты перепилишь через десять минут, ещё спустя минут сорок, здесь будут твои коллеги и ты вернёшься к своим. Правда, после рейда к мосту их осталось не так много, верно?
— Я всегда говорил, что русские очень коварный народ. Не следовало доверять Рохо….
Голос наёмника дрожал от напряжения, ему наконец-то удалось зажать нож между колен. Его клинок представлял собой одну из недешёвых копий американского десантного ножа «кей-бар». [44] Спорная штука, хоть и красивая. Я без сожаления вернул трофей иностранцу, поскольку свой выбор сделал ещё в армии, где совершенно случайно мне достался отличный кинжал — НРС–2. [45] К сожалению, патроны которыми стрелял «нож разведчика», достать было практически невозможно. Поэтому всё, что касалось стрельбы я знал только в теории. Но что касается базовой техники фехтования на ножах, то я выигрывал четыре учебные схватки из пяти. Приходилось изворачиваться и таскать
44
Тут наши с Антоном пристрастия совпали, боевые возможности ножа, существенно ниже конструкционно более агрессивной конструкции кинжала. В бою, который предполагает, что всё будет происходит на высокой скорости, кинжал может спасти жизнь там, где нож бесполезен. Всё обусловлено способом хвата и количеством режущих поверхностей — кинжал универсален и имеет большую степень свободы при нанесении ударов. Кей-бар приобрёл свою популярность, как массово изготавливаемый клинок, при всей своей усреднённости имеющий довольно высокое качество изготовления в отличие от советского массового штык-ножа для автоматов Калашникова. Теперь собственно про ножик.
Нож Матинелли это клон клинка американской морской пехоты времен Второй Мировой. Является самой популярной моделью — прототипом для современных боевых ножей стран НАТО. Изначально был разработан консорциумом фирм по заказу Минобороны США. Создание велось при весомом вкладе компании «Union Cutlery»(позднее переименованной собственно в «Кей-Бар»). Инженерами этой фирмы была предложена простая и надёжная технология производства кожаных наборных рукоятей. Окончательный дизайн был принят в 1944, но первые варианты поступили на вооружение еще в 1942 году. Этот нож был на вооружении Морской Пехоты со Второй Мировой, во Вьетнаме, и сейчас Camillus поставляет эти ножи, по старой спецификации в армию США. Хотя нож и называется Кей Бар после войны Union Cutlery его уже не выпускала и во Вьетнаме, Корее использовались ножи производства Camillus и других компаний. Только через 32 года сама фирма «Kей Бар» возобновила производство этого легендарного ножа (впрочем Кей Бар долгое время вообще ножей не делал, им владел крупнейший производитель замков и ключей).
Рукоять 4 7/8 дюйма наборная из колец толстой кожи овальной формы, сзади круглая металлическая пята. Гарда — полоса стали отогнутая слегка в сторону рукояти. Лезвие высокоуглеродной стали. Длина–178 мм. Ширина — 32 мм. Толщина — 4.2 мм.
45
Нож разведчика стреляющий, образец второй. НРС представляет собой нож с вмонтированным в рукоятку однозарядным стреляющим устройством, которое состоит из отъёмного ствола с запирающим устройством на конце и двумя выполненными на стволе запирающими выступами, коробки, ударно-спускового механизма, рычага взвода, флажкового предохранителя и рычага спуска. Ствол располагается в задней части рукоятки, дульный срез в торце рукоятки прикрыт разрезной резиновой шторкой. Клинок ножа по форме напоминает штык-нож от АКМ, имеет покрытие «чёрный хром», также от острия идёт дополнительная короткая верхняя режущая кромка. На обухе клинка выполнены зубья пилы, позволяющие перепилить металлический пруток диаметром до десяти миллиметров. В отличие от первой модификации, НРС–2, по конструкции ближе к кинжалу в его классическом виде. Применяемые патроны — СП4. Калибр–7,62х41мм. Прицельная дальность стрельбы–25 м (рекомендованная — не более 4–8 м).
Иностранец распилил верёвки за то время, что я вновь провалился мысленно в прошлое и сейчас уже стоял на ногах, разминая конечности. Нож он вернул в ножны скомбинированные с пустой сейчас тактической кобурой на правом бедре. Было заметно, что фиксатор застёжки в обычное время обнимавший рукоять под гардой клинка сейчас расстёгнут. Я только чуть передвинул автомат правой рукой так, чтобы Матинелли зафиксировал это движение, в то же время положив закрытую от глаз пленника кисть левой руки так, чтобы воспользоваться пистолетом. Шум привлечёт ненужное внимание, которого в моём нынешнем физическом состоянии я могу просто не пережить. Если ничего не выйдет, пусть итальянец сдохнет тихо.
— Метнуть нож ты не сможешь, но умрёшь пытаясь, это наверняка.
— Выстрелы услышат. — Матинелли устало и зло оскалился опуская руку к бедру. — Так и так, тебе тоже не жить.
Я убрал руку со спускового крючка, прихлопнув ею по земле рядом, это сбило иностранца с толку и он отдёрнул свою руку от рукояти ножа. Похоже, его мозги плавились от попыток прокачать меня.
— Скажи итальянец, зачем ты приехал сюда в Россию, да ещё забрался в такую глушь как Сибирь? Я спрашиваю без подвоха, мне правда интересно.
Видимо сначала, Матинелли хотел что-то быстро ответить, выдать дежурную заготовку, но мой покойный и почти безразличный тон снова сбил Матинелли с толку и итальянец коротко ответил:
— Работы дома нет, а тут платят хорошие деньги…. Американцы сказали, что вариант беспроигрышный: русские… — он слегка запнулся но увидев что я его внимательно слушаю быстро поправился, — что вы не готовы к войне. Я шесть лет отслужил на флоте, но место было только на суше. До встречи с Рохо, всё было спокойно: контракт шёл, деньги капали на счёт в банке. А потом этот соблазн сорвать куш и не продлевать контракт ещё на два года… уехать домой.
— Хорошо, когда есть дом, это ты верно сказал. Кстати, а сколько ты получаешь в месяц… ну там жалование и надбавки, сколько это максимально в новой валюте?
Опешив от такого обыденного вопроса, иностранец просто сел на землю и уставившись на меня с явным недоумением, ответил дрожащим голосом. Совершенно не понимая сути беседы, он просто отвечал на вопросы, окончательно уступив инициативу мне:
— Четыре сотни амеро, минус налоги и процент по кредитам… я строю дом, женился в прошлом году. С учётом нынешнего курса один новый амеро за три тысячи старых долларов, это неплохо.
— Не плохо, жить можно. — Я буднично кивнул в подтверждение правоты иностранца. — А Шерман… ну, этот «испанский гость» наш… сколько бы тебе обломилось после делёжки с ним и твоими приятелями?
— Пятьдесят… нет тридцать пять тысяч. — Итальянец уже просто следовал нити разговора, я задел его за живое. — Но там пришлось бы ждать, пока….
— О, подробности схемы меня не интересуют. — Я махнул рукой, выражая пренебрежение к деталям. — Сейчас-то ты так и так на мели, верно?
Во взгляде и всей осанке пленника что-то изменилось, он интуитивно чувствовал, что впереди его ждёт нечто интересное. В минуты опасности, интуиция любого человека обостряется, Матинелли не чувствовал с моей стороны прямой угрозы. Напротив, ему стало понятно, что в своих первоначальных выводах он не ошибся, по крайней мере, сейчас ему так казалось.
— Нет, просто всё вернулось в первоначальную точку: сейчас я не разбогател, но зато жив и….
Тут он напряг слух, в надежде, что вот сейчас бравые морпехи выскочат из-за кустов и странному разговору придёт конец. Но ничего не произошло, поэтому итальянец оборвал себя на полуслове, снова выжидательно глядя мне прямо в глаза. Медленно, чтобы не вызвать ненужных ассоциаций у иностранца, я двумя пальцами правой руки вынул из кармана куртки затянутую в полиэтилен пачку иностранных денег и бросил её под ноги пленного. Описав короткую дугу, свёрток плюхнулся рядом с рукой не шелохнувшегося Матинелли. Я поощряющее кивнул на свёрток:
— Возьми, там десять тысяч амеро, купюрами по двадцать и пятьдесят монет. Раз ты приехал заработать, вот твой шанс не просто вылезти из долгов, но реально разбогатеть. По-настоящему разбогатеть. Ты хочешь этого, иностранец?
Чуть помедлив и не спуская с меня настороженного взгляда, наёмник схватил свёрток и разорвав полиэтилен упаковки принялся проверять купюры. По живому блеску глаз я понял, что его всё устроило. Когда он снова посмотрел мне в глаза, там был только лихорадочный азарт, парень спёкся. Поощрительно улыбаясь, я продолжил:
— Эти деньги, ты можешь взять без всяких условий, как компенсацию за плен и неудачную сделку с недобросовестным партнёром. Шерман ведь так или иначе хотел вас обмануть.
— А ты нет?
Потеряв всякую осторожность, Матинелли стал смелеть прямо на глазах, ему показалось, что он уловил суть сделки, но тут я его обломил:
— Каждый человек, чего-то хочет от жизни и других людей. Чего хочешь ты, мы выяснили, чего хочу я, тебе знать не обязательно. Не загружай мозги ненужными деталями: ты хочешь свой дом, яхту, машину и денег больше, чем сможешь потратить, я дам тебе возможность это всё осуществить.
— Похоже на сделку с Эль-Дьябло….
Голос итальянца чуть похолодел руки перестали хвататься за купюры и он снова настороженно посмотрел мне в глаза.
— Ну, это вряд ли. Ты хочешь заработать, я хочу воевать. А война требует информации и припасов. Деньги которые я захвачу — твои, мне их в тайге не потратить. Но только с припасами и живой я смогу обеспечить их поступление к тебе. Не торопись, подумай: ты останешься жив, заработаешь и отправишься на Родину и забудешь всё как страшный сон. Американцы нас разобьют, ты так и так ничего не теряешь. Но со мной есть шанс богатым и здоровым вернуться домой, а вот без меня…. Да я даже убивать тебя не буду, но ты сам пожалеешь что отказался, потому что будут другие пленные и среди них найдётся тот, кто согласится. Ловить нас будут долго, ищейки которых ты пустил по своему следу ничего не найдут, потому что тут я хозяин, а вы только незваные гости. На банковской ленте написана рабочая частота. Я буду на волне каждый вторник и четверг, с тринадцати до пятнадцати часов. Позови, если надумаешь согласиться, а сейчас — прощай итальянец.