Агуня
Шрифт:
«Филипп, ты не прав. Это вовсе не огуречный — это цвет весенней зелени», — поправила я кота в определении тона лица нашего попутчика.
«Разница небольшая!» — отмахнулся фамильяр, устраиваясь для отдыха на бортике летательного аппарата.
— Показывай, что делать, — предложил свою помощь Кощей.
— Отдохни пока, милый. Отдышись. А я придумаю, из чего тесьму для оберегов сделать.
— Много ткани надо?
— Не слишком. Четыре куска, примерно вот такого размера, — я пальцами показала отрезок сантиметров в двадцать.
Царь размотал
— Подойдёт?
— Какая красивая вещь была, — пожалела поясок, но лоскуты взяла, разложила перед собой на земле и стала показывать: — Смотри, я в тряпицы вплетаю заклинание. Видишь? Вот это вектора силы. Когда закреплю обереги по углам княжеского терема, их надо будет усилить и увеличить количество направлений. На северном углу добавить северо-запад и северо-восток, на восточном…
— Понял, — перебил меня Кощей. — Ты хочешь сделать круговое расширение заклинания. Интересное решение. Никогда с таким прежде не сталкивался.
— Ну, раз понял, то пошли, — собрала все заговорённые ленточки и хотела было, сдержав стон из-за боли в плохо гнувшемся колене, подняться, когда почувствовала, как сильные руки подхватили под мышки и поставили на ноги. — Благодарю, касатик. Какой же ты заботливый и предусмотрительный. Повезло Афине — счастлива будет в браке жена за таким мужем.
Направилась было к дорожке, ведущей к выходу, но вспомнила об артефакте:
— Яйцо твое где? — и оглянулась, чтобы увидеть, как Филипп лапкой выкатывал из ступы на траву драгоценный подарок Бабодеды. — Выбросил за ненадобностью, что ли?
— Послужит еще! — подхватывая одной рукой яйцо, другой Филиппа, царь галантно пропустил меня вперёд.
Возок с царской невестой уже стоял во дворе, вокруг него суетилась небольшая толпа служанок, когда наш отряд, состоящий из меня, с котом на плечах, и Кощея, поддерживающего меня под локоток, вышел из сада. Здеслав, стоя в тени, наблюдал за разновозрастными девчонками, бегающими с простынями, полотенцами, вениками и корзинками, наполненными баночками с притираниями, отварами, маслами и всем тем, что необходимо для ухода за женской красотой. Всем этим, как опытные дирижёры оркестром, руководили мои знакомые няньки. Завидя нас, воин кому-то призывно махнул рукой и поспешил навстречу.
— Здрав будь, великий царь! — с достоинством поклонился он Кощею. — Большая честь княжеству принимать тебя в гостях. Пройдите в терем, отдохните, отобедайте…
— Голубчик Здеславушко, мы же не в гости пришли, а делом заняться, — встряла я в разговор. — Помоги нам быстрее закончить, потом и угощений княжеских отведаем все вместе.
— Я-то чем могу помочь? — удивлённо развёл руками княжий дядька. — В колдовстве не силён.
— Мне тряпицы обережные надо по углам терема закрепить на чём-то. Может, гвоздики вбить?
— Зачем же стены дырявить?! Палаты без одного гвоздя выстроены недаром. Негоже, когда железо в срубе есть. Вот тебе, бабушка, ножичек. Ты свои тряпочки в щель между брёвнами лезвием воткни поглубже, а я накажу своим, никто не тронет.
Ползая на коленях в поисках подходящей щели, я восхищалась мастерством строителей: мало что без единого гвоздя, так еще и без зазоров умудрялись строить практически одним топором. Ура! Вот здесь немного бревно рассохлось — тут и закреплю лоскут, наговоренный со словами заветными. Охая, поднялась и позвала Кощея усиливать заклинание, а сама пошла искать изъян на следующем углу княжеского терема.
Прислонившись к нагретой солнцем стене, ждала, когда мой сподвижник придет замкнуть контур, чтобы со спокойной совестью идти обедать и отдыхать. Но тот задерживался. «Может, пошел Афину навестить? Филенька, сбегай посмотреть, где наш пассажир». Вернулся кот быстро:
«Мне кажется, ему помощь нужна. Опять цвет поменял. Теперь белый, как твоя сорочка, за стену держится и дышит тяжело».
Подхватив юбку, побежала вдоль стены, гадая, что же случилось с нашим товарищем. Удивительно, но именно так я думала о царе. Еще не друг, но уже не просто знакомый. И вот этот приятель стоял, опершись на стену, с явными признаками магического истощения.
— Ты чего это? — для проформы спросила страдальца, положив одну ладонь ему на солнечное сплетение, а вторую на сердце.
Открылась, собирая природную силу, и, слегка обогатив её целительскими чарами, принялась осторожно вливать в опустошенный резерв колдуна, ворчливо допрашивая: — Почему яйцо не использовал? Пожалел, что ли?
— Закончилось яйцо, — едва слышно ответил Кощей. — Оно несвежее было, а значит, резерва в нём мало. Да и попользовались мы им хорошо. Ты котика оживляла, я по Нави ходил. Всего-то на два угла хватило. А мой резерв слишком мал оказался для твоей задумки, едва одну тряпочку усилил.
— Ты же самый могучий колдун в Дремлесье! — продолжая питать его силой, удивлённо воскликнула я.
— Накопителями пользуюсь. Отчего-то мой природный магический резерв не развился и остался на том же уровне, каким был в детстве, — вздохнул рассказчик, одновременно выражая и сожаление, и удовлетворение от насыщения энергией, полученной от меня. — С яйцом просчитался. Думал, что в нем больший запас, — ошибся.
Последнюю фразу он произнёс нормальным голосом вполне довольного жизнью человека, отодвигая мои руки от своей груди. Подумаешь, недотрога какой!
— Ты отдыхай, я сама постараюсь управиться, — предложила напарнику, размышляя о том, под силу ли мне сложное заклинание одновременного усиления и расширения.
— Не обижай, Агуня. Вместе начали, вместе и закончим. Немного осталось. Подпитаешь потом немного?
— Куда ж я денусь?..
В горницу, где за накрытым столом нас ожидал князь, мы вошли, едва передвигая ноги. Кощей из-за упрямства и гордости шёл сам, а я висела на руке Здеслава.
— Помогай, Акамир! — простонал воин, пытаясь удержать оседающего Кощея.