Ах, эта волшебная ночь!
Шрифт:
– Орешник, – односложно ответил Аполлинарий, бережно отстраняя зазевавшуюся Юлю от пламени, внезапно вырвавшегося из-под углей на свободу.
– Правильно, – одобрил Константин Бенедиктович. – Знаешь, Адочка, как приготовить самый лучший шашлык в мире? А! Не знаешь! Где тебе с твоими шведами об этом узнать-то. А я вот расскажу. Шашлык – блюдо, требующее определенных знаний. Начнем с дров. Дрова не должны быть сосновыми или еловыми, смола, стекающая с них в огонь, может испортить весь вкус блюда. Для дров лучше брать орешник. А для мяса – свиную шейку. Алексей, это свиная шейка? – Он указал на бидон, стоявший на деревянном столе. Крылов, занятый колкой дров, кивнул. – Резать шейку нужно только поперек волокон квадратиками. Вдоль нельзя ни в коем случае: сок стечет, и мясо не прожарится. Мариновать мясо нужно в коньяке, на один килограмм свинины пятьдесят грамм коньяка. Алексей! Ты в коньяке мариновал? – Крылов кивнул. – И добавить лимончик.
– Почему только в коньяке? – возмутилась Клементина. – Можно в водке или в кефире замариновать, не хуже получится. Или в сметане с чесноком…
– Молчи, женщина, – прервал ее брат. – Шашлык – мужское дело!
Анжела любила мужские дела по кухне.
– А напоследок, – продолжал Константин Бенедиктович, – нужно положить на угли веточку плодового дерева для аромата.
– Ой, – спохватилась Юлька, – мы веточку не положили! Я сбегаю, где здесь вишня?
– Почему это вишня? – нахмурился Константин Бенедиктович. – Положим то, что Адочка любит! Что ты любишь? Грушу?
– Мне все равно, – пожала плечами Анжела и невольно посмотрела на Крылова. Тот смеялся одними глазами. – Можно и вишню положить.
Аполлинарий пошел показывать Юле вишневое дерево, временно передав управление шашлыком отцу.
– Расстояние от мяса до углей, – продолжал показывать блестящие знания перед богатой вдовой Константин Бенедиктович, – не должно превышать пятнадцати сантиметров.
– Тебе интересно, Аделаида? – Пародонтов заметил, что она его не слушает, а косится на Крылова.
– Безумно интересно, – пробормотала Анжела, мысленно возвращаясь обратно на бренную землю.
Она только успела представить, как они с Крыловым живут в деревне, она по утрам жарит ему шашлык, а он, вот так, как сейчас, скинув теплый свитер, в одной майке, рубит дрова. Какая у него великолепная фигура! Отчего она раньше этого не замечала? Как привлекательно играют мускулы, как сексуально обрушивается на дерево топор…
– Безумно интересно, – повторила Анжела, поворачиваясь к Константину Бенедиктовичу.
– Вот и вишня, – довольная Юля кинула веточку в мангал.
– Лучше будет две, – не менее довольный Аполлинарий кинул свою.
Нанизывать мясные кусочки на шампура Анжелу не подпустили, Клементина заявила, что она не хочет, чтобы Аделаида испачкала свои чудесные пальчики. Константин Бенедиктович сам принялся заниматься этим ответственным делом. Глядя на то, как он все делает серьезно и с полной отдачей, Анжела не выдержала и сказала:
– Какой вы, Константин Бенедиктович, надежный.
– Я такой, – обрадовался он. – Основательный. Я буду хорошим мужем для состоятельной дамы. Ни волоску не позволю упасть с ее головы, ни копейке пропасть задарма.
– Ни евроценту, – улыбнулась Клементина.
– В Швеции своя валюта, – усмехнулся Крылов.
Анжеле стало смешно, что он подслушивает. Впрочем, это его двор, пусть делает все, что хочет. Он надел свитер и протер руки снегом.
– Накрываем стол, – торжественно провозгласила Клементина, когда бидон опустел, а мясо заняло позиции на углях. – Девочки мне помогут, мальчики, отдыхайте, Костик, следи.
Константин, многозначительно глядя на Анжелу, мол, никто, кроме него, больше не справится с шашлыком, склонился над мясом. А Аполлинарий с Алексеем пошли в дом за пледами.
– Как ты ее сегодня находишь? – воодушевленно поинтересовался Аполлинарий у друга.
– Как обычно, ничего в ней не изменилось, – пожал плечами тот.
– Неужели ты не видишь, что она, как Снегурочка, сошедшая со страниц детской сказки, которую я читал накануне Сереже?
– Рыжая Снегурочка? Обычно их изображают блондинками.
– Какая рыжая? О ком ты только думаешь? Я про Юленьку… А, так ты о ней думаешь? О моей тетке или кем она там мне приходится. Она тебе понравилась?
Аполлинарий спросил исключительно из вежливости: ему хотелось постоянно говорить только о предмете своей любви. Но друг воспользовался упущением.
– Понравилась? Не знаю, есть в ней что-то такое, неуловимое… Баба бабой, вредная, хитрая, жадная к шубам. Она шубы меняет, как мы свитера. Этим отталкивает, а так ничего, я согласен на ней жениться. Заметь, Аполлон, исключительно ради дела. Сколько, ты думаешь, она вложит в наш бизнес?
– Я об этом, Алеша, совершенно не думал, – признался тот растерянно.
– И зря. Кризис на дворе, нужно подниматься, стремиться дальше. – Крылов подхватил пару пледов. – Или она, или никто. Зачем? Мне холостяковать нравится.
– А как же чувства?
– Не смеши меня, Аполлон! Какие чувства? А да, твои. Ты натура более тонко организованная, чуткая и открытая. Только смотри, не обожгись, как с первой женой.
– Что значит «с первой»?! Она была единственной!
– Но вторая-то будет?
– Я собираюсь попросить ее об этом, – опустил глаза Аполлинарий.
– Так не тяни, сегодня и проси. А то увезет ее миллионерша в дальние страны…
– Да, тянуть больше нельзя, – согласился Аполлинарий.
Они вышли с пледами на крыльцо. Бенедикт Аполлинарьевич привычно дремал.
– Нужно деда в беседку перевести, – предложил внук.
Подхватив кресло, мужчины потащили его в сторону беседки, старик даже не проснулся.
Шашлык удался на славу! Анжела не помнила, когда ела такое вкусное мясо. Все сидели в беседке вокруг стола на деревянных скамейках и были похожи на дружную семью. Все чувствовали себя раскованно, словно не были в гостях. Крылову это нравилось, он был гостеприимным хозяином. Мужчины говорили тосты, Бенедикт Аполлинарьевич, как обычно, невпопад восклицал «Горько!». Ему не дали мяса, жевать тяжело. Клементина отложила несколько кусочков в пластиковую коробку, чтобы для отца прокрутить мясо через мясорубку. Тот засмеялся: