Ах, эта волшебная ночь!
Шрифт:
– И всё? – разочарованно протянула Анжела.
– Нет, не всё. Встречались раз. Я на ее концерт в столице билеты у спекулянтов купил. Хорошо она пела, и плясать ее научили. Солировала уже. А я стройкой управлял на Урале. Хотел подойти, да передумал, издали любовался. А после закрутился, на повышение пошел, да и она карьеру сделала. Возьми со шкафа папку.
Анжела встала и подошла к шкафу. Действительно, на нем лежала старая папка с газетными вырезками.
– Потом еще виделись. На банкете после концерта. Бенефис ее был. Я поодаль
– Это она?! – Анжела открыла папку и потрясенно уставилась на снимки.
С пожелтевших страниц на нее смотрела молодая Надежда Русанова, популярная певица прежних лет. Певица на фото старела, старела, превращаясь в пожилую даму с русской косой вокруг головы, в милую старушку с добрыми печальными глазами…
– Она. – Бенедикт Аполлинарьевич бережно взял вырезку. – Красавица.
– А что сейчас?!
– А что сейчас? Тут пишут, что она счастлива в окружении поклонников. Детей себе не нарожала. Но карьеру сделала. Может, и стала счастливой, кто ж ее знает. А меня не узнала. Может быть, помнит молодым.
Столько горечи было в этих словах, что Анжела утерла непрошеную слезинку.
– Так вы бы ей позвонили!
– Телефоны не работают, – усмехнулся дед.
– Я не верю вам, – покачала головой Анжела. – Вы хотите ее увидеть.
– Кто знает, чего я хочу? – пробурчал он. – Иди, Наде… иди. Устал я, спать буду.
– Она вам снится? – обернулась возле двери Анжела.
Бенедикт Аполлинарьевич сидел, задумавшись, с папкой на коленях и разглядывал снимки.
– Снится.
– Тогда я знаю, что сделаю!
– Ты уже наделала делов-то, – отмахнулся дед. – Ускачешь, разгребай тут после тебя.
– Я не могу обманывать этого святого человека!
– Кого, Анжел, Ленечку?
Подруги стояли на крыльце и курили. Анжела нашла на тумбочке в коридоре зажигалку и пачку сигарет. Желание затянуться стало непреодолимым, и она позвала с собой подругу (пока мужчины были заняты рассказом Каролины о парижских улицах красных фонарей). Юля курить отказалась, считая, что раз они решили в новом году бросить, то не должны отступать. Анжела бы не отступала, но события последнего времени просто выбили ее из колеи.
– При чем тут твой Ленечка?! Я говорю про Бенедикта Аполлинарьевича! Он такой чуткий и романтический! Представляешь, сказал, что мы по-настоящему живем, только когда умираем от любви. Юлька, ты умираешь? – Юля неопределенно мотнула светлой головой. – А я вот нет. Значит, получается, что и не живу вовсе, а так, существую.
На улице романтично большими пушистыми хлопьями падал снег, мягко заметая и без того белую дорожку. Тонкий луч фонаря пронизывал пространство, словно освещал путь к счастью, и терялся в метели. Под фонарем стоял укутанный Сережа и задумчиво
– Вот дитя любви, – кивнула на Сережу Анжела. – Наверняка Аполлинарий любил его мать!
– Говорит, что любил, – неохотно согласилась Юля. – Но она для него умерла. В один не прекрасный день она села за руль своего автомобиля и больше не вернулась.
– Неужели? Жаль сиротинушку!
– Не в этом смысле. Она уехала с любовником, а сына оставила Лене с Клементиной. И больше не подавала признаков жизни.
– Вот, – вздохнула Анжела, – я и говорю, что не могу больше обманывать этих людей! Они и без меня столько пережили.
– Нет, Анжела, – попросила Юля с жаром, – продолжай обманывать! Пожалуйста! Ради меня, еще немного! Я чувствую, должно что-то произойти.
– Разумеется, что-то произойдет. Нас разоблачат и выгонят пинком под зад.
Сережа многозначительно хмыкнул, прищурился и, демонстративно вышагивая мимо девушек, прошел в дом.
– Он что-нибудь понял?
– Вряд ли. У меня такое ощущение, – прошептала Анжела, – что он за нами следит. Или за тобой, как за будущей мачехой.
– Ты думаешь?! Думаешь, что Леня сделает мне предложение?!
– Если не испугается, то сделает.
– А чего ему бояться?
– Потерять мои миллионы.
– Мне кажется, он на них совсем внимания не обращает.
– Мне тоже так кажется. Но мужская душа – потемки.
Девушки постояли еще немного, Анжела докурила и бросила окурок в сугроб.
– Пошли, – вздохнула она, – продолжим наше представление.
Когда они вернулись, оказалось, что разговор выдохся и гости заметно заскучали. Зато в этот момент Сережа неожиданно вставил какой-то диск, и комнату заполнила мелодия из кинофильма «Здравствуйте, я ваша тетя!».
– Сережа, – строго отозвалась на звук Клементина, – ты можешь посмотреть телевизор в своей комнате.
– Ничего, – улыбнулась Каролина. – Мне всегда нравился этот фильм! Я не устаю поражаться, насколько глупы мужчины, готовые ради денег любить кого угодно.
Анжела поняла, в чей огород этот камень, но промолчала: с экрана лилось разоблачение их с Юлькой авантюры.
– …Я старый солдат и не знаю слов любви…
– Нереалистичная картина, – заявил Константин Бенедиктович. – Со мной такого бы точно не случилось.
– А прикольно, что миллионершей на самом деле оказалась другая тетка! – воодушевился Евгений, придвинувшийся к экрану.
– …Она любит выпить, этим надо воспользоваться…
Сердце Анжелы окончательно ушло в пятки. Юля сжала ладонь подруги.
– …Я женщина нежная… Он пробудил во мне нежные чувства…
– Убила бы пацаненка, – прошептала Анжела. – А ты говорила «хороший мальчик, весь в папу».
Анжела посмотрела на Аполлинария, тот молча уставился в экран телевизора и не сводил с него глаз.