Ахиллесово сердце
Шрифт:
как в зеркала уроненная,
зеленая на серебряном,
серебряная на зеленом.)
В орешнях, на лодках, на склонах,
смущающаяся, грешная,
выводит свои законы
лирическая прогрессия!
Приветик, Трофим Денисычи
и мудрые Энгельгардты.
2 = 1 > 3 000 000 000!
Рушатся
Для пигалиц обнаглевших
профессора, как лешие,
вызубривают прогрессию.
Ты спросишь: «А правы ль данные,
что сердце в момент свидания
сдвигает 4 вагона?»
Законно! Законно! Законно!
Танцуй, моя академик!
Хохочет до понедельника
на физике погоревшая
лирическая прогрессия!
(Ты младше меня? Старше!
На липы, глаза застлавшие...
Наука твоя вековая
ауканья, кукованья.)
Грозит мировым реваншем
в сиренях повызревавшая –
кого по щеке огревшая?
–
лирическая агрессия!
1963
* * *
Благословенна лень, томительнейший плен,
когда проснуться лень и сну отдаться лень,
лень к телефону встать, и ты через меня
дотянешься к нему, переутомлена,
рождающийся звук в тебе как колокольчик
и диафрагмою мое плечо щекочет.
«Билеты? – скажешь ты.– Пусть пропадают. Лень».
Томительнейший день в нас переходит в тень.
Лень – двигатель прогресса. Ключ к Диогену – лень.
Я знаю, ты – прелестна! Все остальное – тлен.
Вселенная горит? до завтраго потерпит!
Лень телеграмму взять – заткните под портьеру.
Лень ужинать идти. Лень выключить «трень-брень».
Лень.
И лень окончить мысль. Сегодня воскресень...
Прохожий на дороге
разлегся под шефе
сатиром козлоногим,
босой и в галифе.
1964
Новогоднее
А. Л.
Когда под утро, точно магний,
бледнеют лица в зеркалах
и туалетною бумагой
прозрачна пудра на щеках,
как эти рожи постарели!
Как хищно на салфетке в ряд,
как будто раки на тарелке,
их руки красные лежат!
Ты бродишь среди этих блюдищ.
Ты лоб свой о фужеры студишь.
Ты шаль срываешь. Ты горишь.
«В Варшаве душно», – говоришь.
А у меня окно распахнуто
в высотный город словно в сад
и снег антоновкою пахнет,
и хлопья в воздухе висят
они не движутся не падают
ждут
не шелохнутся
легки
внимательные
как лампады
или как летом табаки
Они немножечко качнутся,
когда их ноженькой
коснутся,
одетой в польский сапожок...
Пахнет яблоком снежок.
1961
Стога
Менестрель атомный,
Галстучек-шнурок...
Полечка – мадонной?
Как Нью-Йорк?
Что ж, автолюбитель,
Ты рулишь к стогам,
Точно их обидел
Или болен сам?
Как стада лосиные,
Спят
стога.
Полыхает Россия,
Голуба и строга.
И чего-то не выразив,
Ты стоишь, человек,
Посреди телевизоров,
Небосклонов, телег.
Там – аж волосы дыбом! –*
Разожгли мастера
Исступленные нимбы,
Будто рефлектора.
<