Аист
Шрифт:
— Пожалуйста… пожалуйста перестань.
— И на свет появилось шлюхино дитя — пустое, бездушное… и злое. Скверна пред лицом господа Бога, пред великим белым аистом. А после блудница была убита — неизбежное окончание жизни во тьме.
— Хватит! Пожалуйста, замолчи!
— А потом ребёнка, это дьявольское отродье, сунули в руки её бедной бабушки, любящей матери маленькой девочки, ставшей проституткой. Но бабушка поняла — то было знамение, знак от господа, знак от аиста. Скверна должна быть наказана, и это есть и всегда будет бременем бабушки, показывать шлюхиному отпрыску гнев господень.
Быстрым
С книгой в руке Бабуля поднялась из кресла и встала над Сьюзи. В её глазах было видно, как много ненависти и отвращения она сдерживает внутри, и Сьюзи понимала, что это никогда не прекратится, понимала, что нужно убираться отсюда пока не стало хуже, пока её не убили.
— Мы отомстим за себя, шептали аистята друг другу, — сказала Бабуля, которая всегда умела рассказывать сказку по памяти. А потом книга оказалась над головой девочки. И с громким шлепком, ударилась о плоть Сьюзи, затем еще раз, и еще раз, и еще раз. На теле девочки вздымались розовые рубцы, она пыталась ускользнуть, но Бабуля кряхтя шла следом, била и отвешивала пинки.
Я — скверна. Я заслужила это. Я всё это заслужила.
* * *
Сьюзи плотно затянула шнурки кроссовок, и вышла за дверь. На неё обрушился сильный жар солнечного света, но она впитывала его с наслаждением. Это был новый день. Так хорошо, так свободно она не чувствовала себя с тех пор как сбежала от бабушки, и даже тот день не мог сравниться с тем, что она чувствовала сейчас.
Да, когда она вышла замуж за Эдди, когда она сменила фамилию с Бэстион на Баддингер, та любовь, которая кипела глубоко у неё в груди, была невероятным чувством, но сейчас… Сейчас она ощущала подлинную свободу. Груз её тайны, её тёмного прошлого был снят. И Сьюзи всё ещё оставалась замужем. С мужчиной таким понимающим, что это казалось почти нереальным. Но теперь Эдди знал. Он узнал и принял это, принял её такой, какая она есть на самом деле.
Дьявольским отродьем.
Она глянула на свой живот, но было ещё слишком рано, чтобы было видно. Сьюзи мысленно разговаривала с нерожденным ребёнком, просила его быть здоровым, чтобы пройти через всё. После отвратительной тайны выпущенной наружу, её желание материнства — настоящего материнства — усилилось. Больше всего на свете она хотела укачивать ребёнка на руках, покрывать его нежными поцелуями, обнимать Эдди пока он смотрит на их спящего сына или дочку.
Мы ждём тебя, малыш. Мамочке и Папочке не терпится увидеть тебя.
Она достала мобильник и набрала номер Эдди. К этому времени его самолёт уже должен был приземлиться и, хотя Сьюзи не хотела его беспокоить, сами мысли о нём и их ребёнке наполняли её таким восхищением, что она просто должна была услышать его голос, должна была сказать, как сильно его любит.
— Всё в порядке, детка?
— Я тебя люблю.
Смешок. — Милая, я тоже тебя люблю. Ты поэтому звонишь?
— Тебя нет уже слишком долго. Я очень соскучилась. — Сьюзи услышала его приглушенный голос, словно Эдди прикрыл телефон рукой.
— Прости, малышка, мне пора. Мы только что приземлились и уже опаздываем на совещание. — Снова приглушённая речь на повышенных тонах. — Я перезвоню тебе, как только смогу, хорошо?
— Ладно, прости. Люблю тебя.
Ответа не было, и Сьюзи продержала телефон возле уха несколько минут, прежде чем поняла, что Эдди уже положил трубку.
В ней вспыхнул лёгкий укол ревности, но она её высмеяла. Он на бизнес-встрече, глупая. Эдди только что сошёл с самолёта, и у него нет времени на болтовню с женой, которой приспичило прямо сейчас.
Сьюзи сунула телефон обратно в карман — девайс также служил ей МП3 плеером — и вставила в уши наушники. Пока она растягивалась на подъездной дорожке, нагибаясь и касаясь пальцев ног, ей в уши заливался Бетховен.
Гравийная дорожка петляла вокруг прудика с двумя фонтанами, выстреливающими в воздух гейзеры воды. Справа от него располагался детский парк с половиной баскетбольной площадки и плавательным бассейном.
Ты это видишь, малыш? Мы вместе будем играть здесь столько, сколько захочешь.
Пробегая первый поворот, она миновала пожилую семью, выгуливающую пару чёрных лабрадоров. Собаки натягивали поводки, отчаянно пытаясь достать Сьюзи и шлёпнуть языками по её вспотевшей плоти. Она улыбнулась, и слегка помахала рукой парочке прежде чем миновать их и побежать дальше по другой стороне дорожки.
Неподалёку плавала одинокая утка, оранжевые лапы толкали её по поверхности воды. Сьюзи на миг задумалась: зачем утка прилетела сюда, чтобы быть одной в таком маленьком пруду, но затем она увидела его и чуть не споткнулась. Сердце выпрыгивало из груди, пока Сью глазела на высокую белую птицу, стоящую в футе от края воды. Её вытянутая шея заканчивалась длинным клювом, и пока Сьюзи приближалась, голова обернулась, чтобы посмотреть на неё.
Что… это значит? Как это возможно?
Словно демонстрируя свою мощь, аист распахнул крылья и взмахнул ими, создавая рябь на поверхности воды.
Сьюзи чуть не достала телефон, чтобы снова позвонить Эдди, но остановила себя, сделала глубокий вздох и присела на зелёную пластиковую скамейку. Птица прогуливалась и, время от времени, наверняка в поисках пищи, пронзала головой гладь воды скрывавшей её ноги.
— Знаешь, они приносят удачу.
Сьюзи была так зачарована величественной птицей, что не заметила женщину, которая стояла возле неё справа и бросала в воду отломанные кусочки булочки от хот-дога. Голос женщины её вспугнул и Сьюзи вздрогнула, а затем хихикнула.
— Я не хотела напугать вас, мисси. Просто поддерживаю разговор, вот и всё.
Сьюзи остановилась, приблизилась к женщине. По мере приближения, лицо женщины превратилось в лицо Бабули, полное злобы и ненависти. Но Сью поморгала, пока доброе лицо женщины не перестало быть размытым и улыбнулось ей.
— Всё нормально. Я просто очень… увлеклась птицей. П-прекрасная. — Её взгляд повёл голову обратно к аисту, но Сью остановила себя и снова посмотрела в лицо женщине. — Я Сьюзи… переехала всего пару недель назад.