Академия 3
Шрифт:
— Не мой цирк, не мои обезьяны, — подумал я и обратил внимание на город.
Вблизи он оказался таким же милым, как и издалека. В домах было больше индивидуальности, чем показалось вначале. Расписные ставни и цветочные ящики придавали им неповторимый колорит. Многие повозки на улицах двигались по рельсам, как шахтерские вагонетки, а вместо лошадей использовались небольшие двигатели.
Слабый едкий запах паров маны подсказал, почему стены не были выше деревьев. Пары могли скапливаться довольно быстро, если бы город не проветривался. Учитывая, что пар едкий,
Ангелина пискнула со своего места на плече Анны, отвлекая меня от грустных мыслей. Наклонив голову, прислушался.
— Сомневаюсь, что это место приспособлено для белок, Ангелина, и не думаю, что ты найдешь столик по своему размеру. Серебристо-кремовая шалунья высунула язык.
Мы шли среди толпы горожан, и я впервые получил представление о том, как выглядит обычный житель Тарила. Не знаю, почему удивился, увидев так много людей, но больше половины населения вполне могла бы сойти за жителей Земли. Другая половина… Ну, они были другими. Гоблины, эльфы, гномы… Навстречу нам попались даже два огромных огра. Ни один из этих видов, похоже, не имел твёрдого большинства, но не было заметно никаких признаков расовой вражды.
Это вызвало любопытство, и я обратился с вопросом к Антонине: — Есть ли у людей на Тариле проблемы как в Империи с взаимопониманием из-за их рас? Тёмная эльфийка поджала губы.
— Я бы солгала, если бы отрицала, что у некоторых людей есть свои предрассудки. Например, огры и гномы… у них долгая история войн. Однако Хейспиасу проводит политику неприятия, разделяя всех на «тёмных» и Героев. Здесь это не такая большая проблема, — пояснила она.
— Не могу не согласиться, Антонина, но к моему народу всё равно часто относятся как к чужакам, где бы мы ни поселились, — запротестовала Лиз.
Антонина медленно кивнула в ответ: — Да, правда. Когда Сайлас был разрушен Ужасами, и племена сильванов начали распространяться по измерениям, многие восприняли это как вторжение. Это несправедливо по отношению к твоему народу, Алиса. Но я не думаю, что на Тариле всё так плохо.
Алиса пожала плечами: — Да всё так же, как и в других местах. Были несколько городов, которые позволили нам поселиться поблизости, но когда я искала место для переезда своей матери, наткнулась на законы, препятствующие размещению рощи фей вблизи их границ.
— Подожди, как они могут запретить тебе переехать в их город? Это не имеет никакого смысла, — возмутился я.
Алиса тяжело вздохнула и, взяв в руки свою длинную косу, начала поглаживать серебристые пряди: — Сильванская поляна — это место, где сосредоточена мана. Она изменяет окружающий ландшафт. Во многих городах есть законы, запрещающие вносить серьезные изменения в землю вокруг зданий. Это делается для того, чтобы эксперименты, в которых используют ману, не отравляли город. В некоторых местах эти же законы применяют для того, чтобы держать фей подальше. Они утверждают, что наши поляны
Анна нахмурилась и покачала головой: — Это смешно, все знают, что сильванские существа наоборот очищают окружающую среду! Ангелина издала несколько резких писков и помахала своим крошечным кулачком. Антонина выглядела недовольной.
— К сожалению, Анна, это не так. Я слышала, как в городах утверждали, что наши поляны опасны. И это является убеждением большинства людей, — горько сказала Лиз.
Я крепче обнял Алису, и она прижалась ко мне. Похоже, этот разговор очень расстроил её.
— Значит ли это, что Дерп — фей? Ведь он тоже вырабатывает ману, — спросил я, стараясь говорить серьёзно.
Глаза Алисы метнулись к моему лицу, на её лице промелькнуло множество эмоций, прежде чем она наконец разразилась смехом.
— Конечно, это же так очевидно, что Дерп из нашего рода, — проворчала она.
Анна и Антонина тоже засмеялись, и я был рад, что мрачное настроение начало улетучиваться. Наконец показалась белая витрина магазина с огромным стеклянным окном и цветочной вывеской на фасаде. В центре логотипа, похожего на подсолнух, лежал персик. Сладкий запах свежей выпечки подсказал, что мы наконец нашли кафе.
Антонина отделилась от группы, чтобы продолжить путь к мэрии. Бесполезно было даже пытаться остановить Анну, которая вихрем помчалась вперед, чтобы найти для нас столик. Я просто воспользовался моментом уединения, чтобы нежно поцеловать Алису, прижимая её к себе. Она уткнулась лицом мне в шею.
— То, что тебе всё равно, что я фея, помогает мне любить тебя так сильно, — прошептала она. В её взгляде появился намёк на другую сторону — одержимость.
Я пристально посмотрел ей в глаза и поцеловал во второй раз.
— Тот факт, что ты фея, заставляет меня любить тебя ещё сильнее. А теперь давай возьмём немного торта, пока Анна с Ангелиной не съели его весь.
Алиса улыбнулась, и мы повернулись, чтобы найти умчавшуюся Анну. Пришлось обойти здание сбоку. Мне показалось, что в кондитерской царит прекрасная атмосфера: всё вкусно пахло, а столики выглядели чистыми и удобными.
Женщина, обслуживающая столики, напоминала Аллу Суворову — такого же плотного телосложения, с приветливым лицом и красивыми зелёными глазами. Густые каштановые волосы были короной обёрнуты вокруг головы, а передник защищал платье. Мука, сахар и цветная глазурь забрызгали его спереди, и от неё пахло лимонами.
Анна как загипнотизированная следила за официанткой — её внимание привлёк торт высотой в полтора метра, который женщина несла, балансируя, на огромном подносе. Торт выглядел почти таким же высоким, как и сама женщина. Масса масляного крема, нарезанных фруктов, шоколада и удивительных сахарных цветов украшали его сверху. Неудивительно, что Анна просто впилась в него взглядом.
— По-моему, у Анны текут слюнки, — сказал я Лиз. В ответ она указала на плечо эльфийки, где неподвижной статуей застыла Ангелина. Из её полуоткрытого рта свисал язык, а огромные выпученные глаза, не мигая, пялились на манящее лакомство.