Академия драконов. Золотая пыль
Шрифт:
Но это меня совсем не радовало. Чем дольше я обучалась в Академии, тем сложнее становилась программа. Но даже не это волновало меня: учиться я любила, подменяя магические таланты усердием и трудолюбием.
Однако некоторые дисциплины требовали особых склонностей, и, если таковых не было, то постяжение наук превращалось в пытку. В моём случае так вышло с целительством — особым видом магии, способным залечивать не только физические, но и душевные раны.
Очередное занятие по расписанию было назначено на завтра, и я раскрыла ученическую папку, чтобы ещё раз пробежаться по конспектам, которые успела набросать на прошлых уроках.
И тут заметила нечто такое, чего здесь не должно было быть: маленькую брошь, состоящую из одних чёрных перьев. Мягких, будто сотканных из пуха напополам с воздухом, а посреди всего этого эфемерного великолепия притаился крошечный глазок, совершенно чёрный, размером с бусинку.
Вне сомнения, это был артефакт, и то, что от неожиданности и по растерянности я взяла его голыми руками, означало лишь, что сейчас он сработает. Как и задумано тем, кто мне его подсунул.
Я не успела оглянуться или вскрикнуть, не говоря уже о том, чтобы позвать Велизию, как глазок ожил. Внутри его, в самом центре, появилась красная точка, будто зрачок невидимого существа, уставившегося на меня в надежде на какой-то отклик.
Горничная, вмиг позабывшая о штопке тёплых носков, подошла ближе и, вскрикнув, закрыла рот ладонями. Я подала знак молчать и отойти. Артефакт — вещь опасная, на нём может стоять защита от любопытства того, для кого он не предназначен.
Велизия отскочила в сторону и встала за прикроватную тумбочку. А я положила артефакт на лист белой бумаги. Не знаю почему, но это показалось мне наиболее уместным, тем более что брошь принялась дрожать в руках, как осиновый лист.
Вскоре от неё отделилось одно перо, на мгновение зависло в воздухе прямо на уровне глаз, и мягко спикировав на бумагу, острым концом принялось выводить ровные строчки.
Я сидела, не смея читать то, что выходило из-под быстро двигающегося пера, следя за тем, чтобы артефакт, лежащий на том же листке бумаге, не дёрнулся и не исчез. Хотя кто бы ему смог помешать!
В библиотеке отца на страницах старых книг с потрепанными переплётами упоминались подобные артефакты. Они так и назывались «письмовыводители». Помню, впервые наткнувшись на описание подобного, я ещё подумала: «Разве такое возможно? Как предмет может что-то написать без чернил?». И вот сейчас получила ответ.
Перо, наконец, успокоилось. Зависло в воздухе, снова на том же уровне, и бах! Раздался хлопок, на пару секунд меня окутало полупрозрачное облако с отчётливым запахом серы, и всё стало как раньше. Брошь мирно лежала там, где я её оставила. И лишь на месте пропавшего пера виднелась небольшая прогалина, будто кто-то не очень умелый вырвал клок, решив попробовать изделие на прочность.
— Можно, госпожа? — робкий голос Велизии вывел меня из оцепенения.
— Думаю, да, — неуверенно ответила я, опустив глаза на бумагу. Строчки, написанные артефактом, никуда не исчезли.
«Вам надлежит встретиться с посланником надзорного отдела через два дня ровно в шесть часов вечера. Потрудитесь явиться во Вторую секцию Сада Академии округа Гриам. Встреча назначена у статуи ворона. Вам надлежит быть одной, позаботьтесь о соблюдении осторожности».
Стоило мне прочитать послание, как строчки начали таять на моих глазах, и вскоре лист бумаги был так же девственно чист, как и до обнаружения брошки.
— Да что же это за напасть?! — бурчала Велизия, осмелившаяся подойти ближе. — Уже от надзорников спасения нет!
— Как ты догадалась, что это связано с ними? — спросила я, на всякий случай поднося лист бумаги к летучему огню.
Скручиваясь, он медленно превращался в чёрный комок, осталось только стряхнуть пепел на блюдце. Вот и всё, теперь эту улику точно не найдут! Хотя не удивлюсь, если Орден давно подозревает, что должно произойти нечто подобное. Не говоря уж о бессмертной госпоже Филес!
— Да как же не угадать! — самодовольно произнесла Велизия, картинно подняв брови. Девушка возобновила прерванное занятие, но было видно, что польщена моим вопросом. — Сами говорить изволили: надзорники — мастера в артефактах, и драконы не могут ничего с этим поделать.
Мне оставалось только развести руками. Не одна я так быстро обучаюсь здешним премудростям!
— Вернусь к вечеру! — бросила я и поспешила к Эвансу. Конечно, можно было ничего не говорить, ведь ожидаемо, что надзорники захотят со мной встретиться, но я хотела видеть куратора.
Первая башня возле главного здания, красная ковровая дорожка, комната триста три. Возможно, его сейчас нет дома, но отчего-то я была уверена, что это не так.
Не успела постучать, как дверь открылась, и, перехватив руку, Эванс втащил меня в комнату, а затем, выглянув в коридор, закрыл засов, наложив сверху печать. Теперь мы могли говорить без утайки и опасения быть подслушанными.
— Тебе это тяжело, да? — спросила я, смотря на тёмное пятно посреди двери, похожее на кляксу или распускающийся цветок.
Печать от прослушки забирала силы хозяина, с каждой минутой высасывала его магическую энергию, но надёжнеё неё средства для того, чтобы остановить время, не было. Пока печать на двери, мы находимся словно в запертой банке, где время сжалось в одну точку и замерло. Но это забирает столько сил, что Мур не сможет несколько дней обращаться в дракона.
— Ничего, справлюсь, — ответил Эванс, смотря на меня. — Ты рисковала, придя сюда. Моррисон донесут, и она назначит тебе нового наставника.
— Это уже неважно, — мои губы исказила судорога, и я почувствовала, что снова готова заплакать. Устала быть сильной, безупречной и надеющейся несмотря ни на что. Мне были нужны чёткие ответы. — Или ты откажешься от меня? Сделаешь вид, что ничего не случилось. Скажи правду, умоляю. У меня такое чувство, что я совсем одна против всего мира.
— Нет, не одна. Мы вдвоём, Иоланта. Ничто и никто этого не изменит, — с полной серьёзностью произнёс Эванс и притянул меня к себе. — Ты для меня как глоток свежего воздуха. Драконы ничем не лучше и не хуже надзорников или остальных Магов, каждый преследует свои интересы, укрепляет связи с помощью выгодного брака и придумывает тысячи причин ненавидеть непохожих. А ты…