Академия егерей
Шрифт:
Я могла рассмеяться ему в лицо, потому что между «не было симптомов» и «не нашел симптомов» пролегала целая бездна. Но прерывать Фаннара было нельзя, он и так все старался сбежать от меня в обморок, не пролив свет на происходящее. Альвы или кто еще с ней, с Эльсой, меня больше сейчас интересовал рой.
— Агда была перспективным ученым… У нас был грант от торговой гильдии Ренгальдора.
Эгиль губами прошептал «жена», и я кивнула. В принципе, торговцы часто так поступали: давали деньги тем, кто мог принести прибыль. Не просто так, естественно, был договор и огромное количество пунктов, за которые исполнитель мог здорово задолжать торговцам. Но если все исследования проводились верно, даже отрицательный результат оплачивался.
— Эти лягушки… Она потратила на них четыре года…
Эгиль с недоумением посмотрел на меня, но я отмахнулась, мол, поняла, о чем Фаннар, потом расскажу. Неудивительно, что здешние болота притягивали тех, кто хотел поживиться. И то, что фроскуров морфировали, тоже меня не удивило, сама же разделывала. Даже немного завидно стало: морфирование живых существ — сложная вещь. Так быстро справиться с задачей — всего-то четыре года, жена Фаннара действительно была очень перспективной.
Было у меня подозрение, что если бы в жизнь Фаннара Бетлари и его жены не вмешалась Эльса, то или эти двое сейчас были бы живы и богаты, или уже давно лежали где-нибудь в окрестностях, обглоданные до костей.
А так вышло то, что вышло.
— Значит, она была магистром метаморфики?
— Нет, но должна была стать, — ответил Фаннар.
Я понимающе присвистнула. Даже среди лекарей проще стать магистром, а они — общество, которое не любит нововведений, в их среде сложнее найти тему для исследования, чем провести его. Я потому выбрала алхимию — больше возможностей. А метаморфика — очень узкое направление. Очень проблематичное и опасное. Нужна была хорошо укомплектованная лаборатория. От многих органических вещей спасенья нет, а живые организмы восстанавливались и имели тенденцию размножаться и пожирать все вокруг. Рой был очень хорошим подтверждением моих мыслей.
Но жена Фаннара пошла к магистерской окольными путями: не восхищать и ужасать темой магистерской работы, а удивить комиссию своей практичностью. И договор с торговцами очень помог, как раз появились средства на ингредиенты, оборудование и переезд на Мирийские болота. Работа шла полным ходом, морфировать фроскуров было занятие не из легких, особенно учитывая способ их размножения. Чтобы закрепить новые особенности, нужно было найти гнездо. За этим делом пара и углубилась в болота.
Задача была сложной, но Фаннар закупил амулеты, да и кроме него и жены в отряде были еще охотники. Несколько раз приходилось возвращаться ни с чем, чтобы пополнить припасы. Благо, была возможность за небольшую плату остановиться в Академии. Именно там они с Эльсой и встретились. И та предложила сделку.
— Лучше бы сгинули на болотах, — в сердцах сказал Эгиль. Я его понимала, но если не супруги Бетлари, то кто-то еще согласился бы на предложение Эльсы. Тем более что выглядела она безопасно — старушка, которая сама себе на уме.
Старушке было нужно не так и много: сопроводить ее к руинам на болотах и очистить их. Для этого надо было убрать кое-какую живность — насекомых, но у отряда были амулеты огня и воздуха. На этот счет никто не беспокоился.
Вот только с насекомыми в руинах было не все просто. Старушка умолчала о воздействии на сознание, фактически большая часть отряда стала жертвами, чтобы остальные получили мгновение передышки и смогли хоть как-то противостоять.
На этом моменте воспоминаний Фаннар задергался, слишком сильными были переживания, а ведь сейчас ему как раз волноваться была нельзя. Я и так держала его на коротком поводке, постоянно обновляя заклинание.
— Фаннар, слушай меня. Это прошлое. Нам нужно знать. Мы договорились. Ты помнишь? — попыталась я дозваться его, склонившись чуть ли не к самому лицу. Эгиль тут же вцепился в мои плечи и отодвинул от тела.
— Ты с ума сошла? — прошипел он. — А если заразишься?
Но мне было некогда. Узнали мы только предысторию, а Фаннар уже готов был покинуть нас. Его глаза налились кровью, зрачок сузился, проступила сосудистая сетка на коже, опухшие живот и пятна дергались, вот-вот грозя разорваться. Его трясло от боли, хотя я влила в него остатки обезболивающего, которое нашла в сумке Эгиля. Но когда тело проедают изнутри, пара капель зелья вряд ли поможет.
— Помогите ей, помогите, — почти неживой Фаннар цеплялся скрюченными пальцами за мой плащ. — Моя Агда… спасите ее!
— Я-то помогу. Но надо знать, от чего спасти. Не смей дохнуть! — потребовала я. Но разве что-то можно было добиться от невменяемого человека на грани смерти.
— Надо уходить, — скомандовал Эгиль.
— Еще чего! — у меня было другое мнение.
Мы столкнулись с Эгилем взглядами на пару мгновений, не больше. Он ничего не сказал. Впрочем, и так было ясно, что он имел в виду: что мы рискуем и нужно убраться отсюда. Он не скрывал эмоций: побелевшие губы, сжатые кулаки, прищуренные глаза — не от злости, скорее от беспокойства. Я видела в его исполнении и то, и другое — и могла сказать почти точно. Беспокойство было приятным, но несвоевременным. Я же не безголовая, чтобы рисковать собой просто так. Рисковать нами.
Я не отвела взгляда, попыталась передать свою уверенность. Эгиль все еще хмурился, но кратко кивнул, мол, делай, что нужно.
— Не получится, уберемся отсюда. Пока оттащи свою добычу из оврага, чтобы не хватать его, кода потребуется срочно бежать. И возвращайся, мне нужна помощь.
— Что ты хочешь сделать? — уточнил он.
— Парализовать его, — я уже всерьез приглядывалась к извивающемуся Фаннару. Своими шевелениями тот лишь усиливал активность насекомых и приближал свою смерть.
Частная вариация диагностического конструкта поможет мне не добить его, а только лишить чувствительности. Жаль, нельзя сделать это магией, придется резать кожу, чтобы добраться до позвоночника и его содержимого. Я, конечно, о таких операциях читала, но никогда не видела и тем более не делала. Да и в примере речь шла об операции на поврежденном спинном мозге. А я собиралась все сделать наоборот — повредить, а не лечить. Но лечить тут уже нечего.
— Дышать-то он сможет?
— Будешь крепче держать, больше шансов, что сможет, — шикнула я на Эгиля. Нож был ясно не подходящим инструментом для таких операций. Фаннар вовремя потерял сознание, а я и не удерживала его.
— Игла или булавка есть? — я похлопала себя по карманам. Но шансы были минимальны.
— Сейчас, — Эгиль вытащил из своей сумки брошь — красивую, явно не мужскую, с синим камнем — и безжалостно обломал. Протянул мне металлическую иглу. Не совсем то, что нужно, но лучшего все равно нет.
Руки слегка тряслись, пока я не приставила нож к коже и не сделала первый надрез. В этот момент перестали болеть ноги, на которых пришлось сидеть, больше не кружилась голова, и не мешал звук шелестенья насекомых. Полностью оголить участок позвоночника, выбрать один из позвонков в шее, проследить за диагностическим заклинанием. Травма нужна была легкая, желательно конечно чувствительность убрать, но и паралича рук и ног было достаточно. Когда доступ был расчищен, вместо ножа я взяла иглу, медленно обхватила ее магией — переносить предметы так можно, но сложно, энергозатратно и ничего кроме пушинки или тонкой щепки не поднять — и нанесла «легкие повреждения спинного мозга». Совсем как это было в учебнике.