Академия егерей
Шрифт:
Еще пара минут — и я стану одной из них. Да, придется все еще вежливо кланяться и заглядывать в рот, но не так, как мастер — магистру. И постепенно… да, не сразу, но все-таки они будут со мной считаться. Пройдет несколько лет, я обустроюсь, закреплюсь и вытащу Альнир из ее клетки. Да, все получится.
Но неприятное ощущение, что я что-то упустила, никак не хотело пропадать. Я взволнованно нахмурилась. Относилось ли это чувство к защите проекта? Или к тому, с какой ухмылкой на меня смотрел, подпирая стену лекционной, «княжич»?
24. Эгиль
Я сидел на светлой кухне и держал в руках кружку с горячим напитком. В гостях у Корина было уютно, я позволил себе вытянуть ноги, устроившись в мягком кресле, и ни о чем не думать. Здесь пахло хлебом и пряностями. Из внутреннего двора сюда доносились звуки ударов по наковальне и обрывки разговора.
Но шума рынка слышно не было, будто я внезапно оказался где-то за городом. Во всем этом была заслуга перестроенных по-особому стен. Об этом мне рассказывал ещё отец Корина. Только так кузницу могли оставить в густонаселенном районе. Такому соседству вначале были не очень-то и рады. Но потом… люди ко многому привыкают. Привыкли и к ошкийцам — смуглым, черноволосым и коренастым.
— Тебе сорж, как обычно? С ложкой меда? — переспросил Корин, когда привел меня на кухню. Он произнес это так, будто мы не виделись всего неделю, а не десять лет.
Я кивнул. Ответить ничего не смог, от эмоций даже дух перехватило. Простой вопрос в одно мгновение соединил мое прошлое с настоящим. Корин не проверял меня, не подкидывал мне загадки, ответ на которые мог знать только настоящий Эгиль. Просто уточнил так, как это делал всегда. И приготовил сорж действительно так, как я любил: некрепкий — цвет был светло-коричневым — и с пряным привкусом меда.
Мы пили сорж долго. Я старался не думать о том, что из-за меня Корн отложил работу. Я делал один крошечный глоток и рассказывал что-то из того, с чем столкнулся после возвращения. Потом умолкал на какое-то время, собирался с силами и снова говорил. Корин молчал, но молчание это было задумчивое и почему-то не гнетущее. Наверное, все дело было в сведенных бровях или в том, каким основательным жестом он поглаживал свою бороду. Он внимательно слушал и обдумывал мои слова. Не отбрасывал сразу, а верил.
Может, борода тому виной? Этой основательности и осторожности?
Я даже на мгновение задумался, а не отрастить и себе такую.
Но нет. Мастера стихийной магии действительно не носили излишне длинных волос или бород, и тому была причина. Все-таки не особо приятно, когда тебе в спарринге что-то подпалят. И если на кожу еще можно было нанести защитные мази, то что делать с бородой? Можно, конечно, и ее мазать. Но вот я видел, как один курсант в школе гвардейцев остался без волос от этой алхимической ерунды! Нет уж, Грох с ним!
Так сильно плохи были мои дела, так сильно я не хотел даже думать о происходившем эти месяцы, а уж тем более о том, что случилось в доме алхимика, что мои мысли перескакивали на какие-то мелочи и сосредотачивались на них. Например, борода Корина или пузатый закопченный чайник на очаге.
— Я помню тот день, когда объявили траур по второму принцу. Я выковал для тебя кинжал, чтобы там — за чертой — ты мог достойно продолжить быть воином, — наконец, произнес Корин и со вздохом перевел взгляд с меня на настой в кружке. — Но на самом деле не такая и громкая новость это была. Что такое одна жизнь на фоне выгоревших городов и сотен погибших жителей, сотен вернувшихся раненных и тяжелого молчания, которое замирало каждый раз, как кто-то произносил хоть слово о том, как остановили это нашествие. Люди скорбели.
— Это была печальная победа, — сказал я. Но Корин хмыкнул.
— Это не было победой вообще.
— Что? — непонимающе посмотрел на него я. Странные слова, ведь дальше Фрелси альвы не ушли, да и союзники — а я смотрел хроники тех лет — выступили массивным фронтом. В книгах говорилось, что ценой многих жизней мы добыли победу.
«А что, если не победу?» — впервые задумался я. Хотя вокруг было немало очевидцев, тех, кто пережил эти сражения, я не смог поговорить ни с кем на эту тему. Не чувствовал, что имел право.
— Да, войска альвов остановили, но не уничтожили, — кивнул Корин. — Ушли они сами. Отец был там, его призвали второй волной, помогать воинам, заботиться об оружии. Он отправился к Фрелси через три дня, как стало известно о набеге. Альвы ушли из города…
— Постой, откуда потери тогда? — я хотел знать все.
— Бои были, но не во Фрелси. На столицу альвы не пошли, она им не по зубам.... А может, и не интересна вовсе. Кто ж знает? Союзники остановили отряды альвов на подходе к Ридне — небольшой городок шахтеров к западу от Штормового перевала. А еще отрезали пути к нашей границе с Алским княжеством. Кажется, в тот год альвов видели еще в Мирийском лесу и на болотах… Но туда даже за мешок скро никто не сунулся бы…
— А из Фрелси они просто ушли? — нахмурился я. — Получили то, что хотели, и ушли?
— Я не знаю, как оно было. Я говорю, что видел отец. Что альвов было немного, но от руки каждого из них пали многие маги и воины… — Корин вздохнул. — Отец тогда вернулся едва живой. Но если тело можно было восстановить, здоровье вернуть, то как излечить разум? Но винить его было не за что. Мало кто настолько силен, чтобы видеть многие смерти и не пасть духом. Отец уверен, что альвы не потеряли ни одного воина. Раненые были, но не убитые. Что они пришли не умирать или завоевывать, а ради… не знаю…
— Развлечения? Или какой-то своей цели, ради которой умирать не стоит, да? — я невесело продолжил его мысль. Прошлое тяжелым камнем заворочалось в моей груди. Я вспомнил свои бессильные потуги и смешное сопротивление противнику, который был гораздо сильнее меня. До невозможности силен.
— Да, — с горечью кивнул Корин и добавил: — Но ты спасся!
— Наверное, — я пожал плечами. — Не знаю, было ли это спасение. Не уверен, нужно ли оно мне было…
— Не смей так думать, — резким взмахом руки остановил меня друг. — Пока есть жизнь, все можно изменить. Возможно, это не случайность. Возможно, твоя жизнь поможет другим? Спасение чертит новую тропу, главное, ступить на нее подготовленным…