Академия егерей
Шрифт:
Катастрофа!
Я сжала кошель, лежащий в сумке, и в отчаянии вытащила его наружу. Денег было жалко! Но ехать в глушь голой и босой? Ну, уж нет! Хватит мне неожиданностей.
Еще дома я разделила средства на несколько частей. Самый большой мешочек должен был уйти на текущие расходы, на обустройство в Микаре, съем жилья. Но я не думала, что потрачу эту сумму в один вечер. Но придется так поступить. Иначе я могу и до Академии не доехать, все-таки путь неблизкий. Да и в Микаре кое-какие диковины и мелочи дешевле, чем в лавчонке в трех днях пути по заброшенных тропам от большого города.
Обратно в «Приют добряка» я пробиралась, уже когда вечер был в разгаре. Темноту разгоняли яркие алхимические светильники и вспышки заклинаний. Тяжелая тканевая сумка оттягивала мне плечо, в руках были еще свертки, а по спине била неудобно повешенная за ремень сумка со снарядами. Самострел купить так и не удалось. Денег за такое просили сумасшедше много, впрочем, было за что. Но покупать оружие, когда толком не видно, насколько хороши деревянные элементы, правильно ли хранили оружие и нет ли дефектов… Нет, я не была готова тратить столько за лейсу в мешке!
На ужин в «Розовой мантии» я не пошла. Мысли такие были — потешить самолюбие Далиана, подыграть ему, узнать чуть больше о той части княжеского двора, которая мне была неизвестна. Но я решительно отбросила эту идею, не стоило рисковать. Пусть он раньше начнет беситься за неповиновение, чем я попаду в ситуацию, когда придется выпрыгивать из окна, чтобы избежать приставаний.
И вряд ли даже в таком шикарном заведении, как «Розовая мантия», готовили лучше, чем на княжеских приемах! Так что я отдала все свое внимание пристойно приготовленному простому ужину. Но вниз — в общий обеденный зал — спускаться не стала. Чем меньше я мелькаю перед чужими глазами, тем лучше. А волосы пришлось скрыть купленным на рынке простым черным платком.
Я легла спать почти сразу, как закончила ужинать. В комнате уже были разложены вещи, платье упаковано в сумки, а на кривом стуле лежала моя обычная дорожная одежда и длинная куртка в придачу. К цепи на груди я почти привыкла, вес не ощущала, разве что за пуговички платья ею зацепилась, но это было мелкое неудобство.
В предрассветных сумерках я покидаю Микар. Раньше выехать не получилось, оказывается не так просто разместить всю поклажу на лошадях. Накупила я вчера все-таки немало, к тому же место занимала кое-какая еда. Увы, впереди меня ждала неблизкая дорога — четыре-пять дней пути — на северо-запад, никуда не сворачивая.
Поклажа все равно казалась мне скудной. Будь моя воля — наняла бы экипаж и доверху заполнила его вещами. В последние годы у меня было не так много денег, чтобы баловать себя. Но я знала, как это могло быть — жить, ни в чем себе не отказывая, спокойно заниматься экспериментами и читать книги. Не задумываться о том, что кислота оставила дыры на последней приличной рубахе.
Стражи на воротах Микара пропустили меня без лишних слов, стоило показать им цепь. Да, возможно, кто-то из них вспомнит женщину с магистерской цепью, выехавшую из города. Вот только я специально выбрала не те ворота, которые были мне удобны, а соседние, чтобы запутать преследователей. Путь ищут меня по всему северу. Просто так в Рики Винданна Далиана вряд ли занесет без официального-то разрешения, а Академия находилась как раз на территории королевства моего жениха.
Правда, местоположение не мешало принимать в егеря всех кого не лень. Но на то дотационные школы и существовали, чтобы любой мог начать новую жизнь, получив полезный навык. Егеря образовывали бригады и за плату чистили дороги и леса от расплодившихся магических тварей или обычных вулфов и рысцов. Егерь мог прибиться к охотникам на монстров и стать одним из них или просто пойти в армию. В винданские гвардейцы или в наши латники, не говоря уже о магических подразделениях, егеря бы не взяли. Но всегда была возможность или в наемники податься или в пехотинцы. За какую сторону меч хватать, в Академии научить должны были.
Я усмехнулась и сладко потянулась. Свобода пьянила, путешествие обещало быть занимательным. За воротами Микара гулял легкий рассветный ветерок. Пряди волос, выбившиеся из-под платка, щекотно касались моей щеки.
На краткий миг можно было помечтать о будущих двух годах. Может, и Академия будет неплоха, может, мне даже понравится моя будущая работа. Бумага с распределением лежала у меня во внутреннем кармане куртки. Но даже если я ее потеряю, курьер совета Алхимических и Метаморфических наук уже спешил доставить письма во все места, которые выставили вакансии: в одних сообщалось об отсутствии претендента, в других — про скорый приезд новоиспеченных магистров.
Я надеялась, что к моему появлению Академия подготовится. Хотя… В тот же миг я понимала, что это самообман. Кому нужна преподавательница каких-то основ алхимии? Приехала, и ладушки! Но я старательно рисовала себе приятную картину будущего, мне не хотелось начинать первый день своей свободной жизни с тяжелых мыслей.
Я наконец настроилась на путешествие и быстрым шагом направила лошадей по широкой дороге вперед, где-то там — в часе или полтора пути — должен был мелькнуть поворот налево. Если, конечно, карта не соврала.
28. Эгиль
Я не просто почувствовал себя идиотом, я и был им. Передо мной сидела Эйрика — моя младшая сестра — и напряженно глядела на меня. Надо же… До меня не сразу дошла эта мысль. И я был так удивлен, что пропустил момент, когда мог что-то изменить. Младшая сестра вздохнула и отвела взгляд:
— Ты не узнал меня, да?..
— Прости, — тихо ответил я.
Соврать я ей не мог. Отмотать назад время и исправить — тоже. Все, что мне оставалось, это сидеть и смотреть на молоденькую девушку, так похожую на нашу мать, и называть себя идиотом. Я пытался доказать семье, что остался их частью и не изменился. Меня особо никуда не выпускали, меня осматривали и проверяли, а я настаивал, что остался прежним. Но за этой беготней я совершенно забыл, что могли измениться они — те, с кем я общался и кого считал своей семьей. Не просто жениться, получить другую должность или полысеть.
И вот теперь я пожинал плоды своей слепоты: сидел, смотрел вперед и не мог сопоставить два образа — большеглазого растрепанного ребенка и симпатичной девушки. Когда я исчез, Эйрике было всего семь или восемь. А сейчас…
— Прости, — повторил я и со стоном опустил голову на стол. Дис, помоги мне, я не узнал собственную сестру!
— Меня не пускали к тебе, братья говорили, что ты не в себе, — произнесла она. — Потом я обиделась, что ты не вспоминаешь обо мне. Я хотела поговорить с тобой после аудиенции, но мама не пустила. А дальше… ты пропал.