Академия погодной магии
Шрифт:
У меня появилось нехорошее предчувствие.
В следующий миг щит лопнул, рассыпавшись миллионами быстро погасших искорок. Как фейерверк или звездопад.
– Ядодел! — мысленно закричала я, зовя покровителя.
Тварь кинулась ко мне.
– Так надо, — ответил покровитель.
Глава 18
И зачем было делать меня жрицей, если умру? По храму поплыл странный запах. Чуть горьковатый, травянистый. Странно звучит, но от запаха стало жарко. На глаза навернулись слёзы. Я не пыталась защититься — не сумею. Крыса ощерилась, прыгнула, выставила когти, метя в лицо. Всё-таки она больше нежить, чем нормальный зверь. Я зажмурилась. Не хочу это видеть.
— Андреа!
Я распахнула глаза.
— Андреа!
На пороге храма тяжело дышал Харп. Нежить оседала на пол горсткой пепла.
– Андреа, — в третий раз повторил он и ураганом налетел на меня.
Я только ойкнула. Харп обезумел не хуже нежити. Стиснул в объятиях до хруста костей и принялся исступленно целовать в нос, в лоб, в щёки, в шею. Он не разбирал и, кажется, вообще не отдавал себе отчёта в происходящем.
А я… я вдыхала горький запах и тоже сходила с ума. Мне бы отстраниться, а я вцепилась в плечи Харпа так, что не отодрать, потянулась за поцелуем в губы. Дурман кружил голову. Я не буду ни о чём сожалеть. Завтра будет новый день и новая жизнь, а здесь и сейчас я хочу раствориться в жаре, смывающем все барьеры, забыть про здравый смысл, приличия, гордость. Пусть Харп не чувствует ко мне того же, что и я к нему, но он до предела искренен.
Поцелуй, ещё поцелуй.
Харп стащил с меня платье, уткнулся в шею, одной рукой он продолжал удерживать меня за плечи, вторая поползал вниз по спине. Я неумело попыталась избавиться от его рубашки. Харп перехватил мою ладонь, прижал к щеке. Мы встретились взглядами, и я охнула. Зрачок затопил почти всю радужку, отчего глаза тролля стали казаться сплошь чёрными.
– Андреа, — выдохнул он и, наконец, сбросил камзол.
Следом полетели рубашка, обувь, брюки.
Харп прижался ко мне всем телом. На миг мы замерли. Горький запах куда-то пропал, и я отчётливо поняла, что могу остановиться. Харп услышит, отпустит. Не хочу. Я провела подушечкой указательного пальца по его переносице к самому кончику носа. И почему мне казалось, что нос непропорционален? Очень красивый выдающийся нос.
Новый поцелуй был полон нежности. Харп подхватил меня и уложил на алтарь. Поверхность камня приятно охлаждала. Я потянула Харпа на себя, и он с готовностью подчинился.
— Андреа…
Запах вернулся, меня накрыло новой волной жаркого безумия, и стало казаться, что жар переплавляет меня и Харпа в единое целое.
– Я люблю тебя, — выдохнула я.
– Люблю тебя, — не то ответ, не то просто эхо и игра воображения.
Удовольствие стало ярче, острее. Мне почудилась боль в запястье. Последнее, что я запомнила, прежде чем меня накрыла нега, что мне безудержно хорошо.
Харп отключился, будто я вытянула из него все силы, и крепко заснул. Я пришла в себя гораздо быстрее, открыла глаза, осознала случившееся, перевернулась, чтобы лежать не на камне, а на парне. В отличии от алтаря, он тёплый, мягкий и вообще удобный. Слов не было. Соотнести фразу покровителя, что Лазурита надо брать, горький запах и очень вовремя лопнувший щит не составило труда. Наверное, симпатия ко мне как к девушке была. Увидев нежить, Харп испугался за меня. Страх сделал его уязвимее. Эликсир ударил по мозгам. Итог известен.
Должно быть энергии покровитель налопался от души, пока мы на алтаре… Я почувствовала, что краснею.
– Да, было вкусно, — подтвердил Ядодел. — Нет, я не подсматривал! Что за извращение? К тому же, что я там не видел-то? И нет, я всё затеял не только ради разовой подпитки.
Покровитель замолчал, и ощущение его присутствия пропало.
Зато Харп завозился, ресницы тролля дрогнули. Наверное, мне следовало одеться, пока он спит. Я спрыгнула с камня, в ворохе одежды нашла платье и быстро натянула. Ни о чём не жалею! Обернулась. Харп сидел и молча смотрел на меня. Выражение его лица я понять не смогла и окончательно смутилась.
Харп так ничего и не сказал, встал, собрал свои вещи, оделся, камзол и вовсе на все пуговицы застегнул.
– Сожалеешь? — уточнила я.
Если ему не понравилось, совсем обидно будет.
К счастью, Харпа волновало иное:
– Я никогда не терял над собой контроль. Я не понимаю, как я мог так сорваться. Андреа…
Вот теперь он посмотрел на меня более осознанно и, кажется, сообразил, что я тоже могу быть от случившегося в шоке.
— Андреа…
Я решила ему помочь:
– Харп, я прекрасно помню, что в невесты аристократу, приближенному к Хрустальному трону, не гожусь. В этом смысле ничего не изменилось. Давай выбираться?
Харп почему-то нахмурился, подошёл вплотную, всмотрелся в моё лицо и выдал:
– Выбираться, конечно, надо, и семья будет в ужасе, что мы поженились, — странная фраза.
Ещё и за поцелуем наклонился. Я отпрянула. Вот уж нет. Кто так предложение делает? И вообще, в подачках не нуждаюсь. Тоже мне, порядочный…
– Харп, я выйду замуж по взаимной любви и только. Знаешь, я простолюдинка, могу себе это позволить, и ничего иного мне не нужно.
Прозвучало не слишком красиво, даже грубовато. Я поморщилась, но отказываться от слов не собиралась. Харп вместо того, чтобы обидеться, почему-то улыбнулся, хмыкнул, помолчал, словно с мыслями собирался, сделал пару шагов назад, присел на край алтаря, ещё раз хмыкнул.
– Знаешь, Андреа, я никогда не был обделён женским вниманием. И никогда ни одна девушка не окатывала меня из тучи ледяной водой. И ни одна, нагло поправ все правила, не уверяла меня, что это я дурак и ничего не понял. Ни одна не демонстрировала непрошибаемую уверенность в собственной безнаказанности. И ни разу не было, чтобы первое впечатление оказалось настолько ошибочным. Правду, наверное, говорят, что художники совершенно особенные. Сначала мне было любопытно присмотреться, потом мне захотелось помочь, потом, когда я увидел тебя с тем адептом, впервые узнал, что такое ревность. Я не знаю, когда именно я влюбился, но когда ты пригласила меня на ночь, я отчётливо понял, что, если соглашусь, не смогу уйти.
Я слушала и не верила собственным ушам.
Харп усмехнулся.
– Андреа, — он вытащил из-за пояса короткий нож, надрезал ладонь, — я клянусь кровью и жизнью, что люблю тебя.
— Харп.
В голове ещё билась мысль, что чувства наведённые. Не могла же я быть настолько слепой, что не видела взаимности?
– Ничего не наведённая, — проворчал Ядодел. — Мальчик помешан на контроле и правильности, вот и давил в себе всё. Я просто вытащил чувства на поверхность.
– Спасибо, — мысленно ответила я, впервые проникаясь к покровителю симпатией.