Академия Стихий. Танец Огня
Шрифт:
– Крошка, ты решила устроить мне допрос? – ухмыльнулся блондин. Но все-таки ответил: – Нет, не бывал. Я достаточно силен, чтобы совершить переход, только, видишь ли, несмотря на… – Дорс осекся. Это молчание было странным и мне показалось, что я вот-вот узнаю важный секрет, но водник мотнул головой, подарил еще одну широченную улыбку, и продолжил, как ни в чем не бывало: – У меня нет доступа к информации по переходам. Но, веришь, не больно-то и хотелось.
Мои брови взлетели вверх – нет информации по переходам? Как это? Простите, а она что, секретная? Но «синий» понял мое удивление иначе и сказал совсем не о том, о чем хотелось услышать:
– Ну а что там делать? В последние лет пятьсот только два мира могут чем-то удивить или порадовать: Земля и Кшер. Но вы движетесь по пути технологий, а Кшер… в общем, у них там война на войне, и соваться туда просто опасно. Тем более, таким, как мы.
– Каким «таким»? – не удержалась от уточнения я.
– Человекообразным.
Я поперхнулась и кашлянула, а потом уставилась на блондина во все глаза.
– На Кшере не люди живут? А кто тогда?
– Ящеры. – Дорс состроил недовольную мину. – Этакое… гхарн знает что. Вот, кстати, да, на гхарна и похоже: чешуя, зубы, глаза с вертикальными зрачками. Короче, твари те еще. Сильные, опасные. Злопамятные.
Взгляд невольно скользнул к зеркалу в тяжелой бронзовой раме. Кого-то мне этот образный портрет напоминает. Интересно, уж не потому ли Зяба не высовывается?
– А что в других мирах?
– Вообще ничего интересного, – заявил блондин уверенно. – Да и перегородки с теми мирами куда толще, чем с вашими, поэтому сил на переход требуется в разы больше. Это не слишком выгодно.
А если не выгодно, то и не нужно, угу. Интересно, опять влияние моего мира или просто общий закон? По мне, так второе.
Любопытство подзуживало спросить о заклинании перехода, но я сдержалась. Я вообще после слов о недоступности нервничать начала, даже остатки сна слетели и ладони вспотели. И хотя Дорс вел себя дружелюбно, рисковать не хотелось. Поэтому спросила о другом:
– Ты сказал, что Земля движется по пути технологии, и, согласна, все именно так. Но я так поняла, вас наши технологии не впечатляют.
– Почему не впечатляют? – удивился парень. – Очень даже впечатляют, но тут такое дело: из вашего мира мы можем брать людей и ничего больше.
Ого. А вот это занятная новость.
– Почему?
Водник поджал губы и ответил не сразу.
– Видишь ли, – задумчиво произнес он. – Ваши технологии хороши, но они очень плохо влияют на магический баланс. Не знаю почему, но появление любой принципиально новой вещи из вашего мира, бьет по магическому полю. Оно расслаиваться начинает. Точных данных, почему так происходит, у нас нет, есть только гипотеза. Если коротко – технология убивает магию.
Ничего себе! Ай да мы, ай да Земля!
– Вот просто берет и убивает? – изумилась я.
– Не совсем. – Дорс отрицательно качнул головой. – Есть предположение, что технология обладает неким полем, которое, по сути, тоже является магическим. Оно образуется из всех тех эмоций, усилий, стараний и страданий, которые вкладывает создатель технологии в свой труд. И именно это поле вносит раздрай в наше.
Я прикрыла глаза и задумалась. Технология убивает магию. Черт, а ведь в этом что-то есть. Ведь когда-то люди Земли тоже поклонялись стихиям, и кто даст гарантию, что их вера в силу стихий была лишь суеверием? Вдруг у них тоже была магия?
Ведь у меня, например, магический дар есть. И что если магия нашего мира разрушилась именно потому, что люди начали уделять больше внимания технологиям? Нет, я не возьмусь утверждать, но вдруг?
– Занятно, – грустно резюмировала я.
– Обычно, – пожал плечами Дорс и вернулся к осмотру комнаты, чтобы через миг воскликнуть: – Ну ничего себе!
Я тоже изумилась. Просто совсем не ожидала, что «синий» опознает шкаф. Причем вот так, с ходу, с одного взгляда.
– Даша, это отлично, но очень опасно, – обернувшись, серьезно сообщил парень. – Если шкаф найдут, тебе точно несдобровать.
– Что? Все кражи одежды за последние сто лет на меня повесят? – Мне тоже не до веселья стало, но впадать в панику очень не хотелось.
– Не все. Но от каждой телепортации остается след. Если уведешь платье у какой-нибудь крестьянки, никто и слова не скажет, но если платье будет принадлежать королеве…
«Уведешь». Черт, какой Дорс, оказывается, культурный.
А еще водник заботливым оказался, ибо с беспокойством спросил:
– Даш, ты ведь не успела наделать глупостей?
Я улыбнулась и отрицательно качнула головой.
– Даже не собиралась воровать у вашей королевы.
По правде, я немного лукавила. Ведь буквально вчера вечером скользнула-таки мыслишка – что если вообразить платье усыпанное бриллиантами, а потом срезать их и решить тем самым все свои материальные проблемы?
Но я бы все равно так не поступила. Стыдно признаться, но не столько из чувства порядочности, сколько из страха: я же понятия не имею, где здесь бриллианты сбывают. А если меня с этими бриллиантами поймают и по голове стукнут? Насмерть…
– Вот и правильно, – сказал Дорс. – И не надо.
Верно, не надо. Только знал бы ты, как тяжело согласиться с этим молодой девушке, которая из-за чужой прихоти стала нищенкой.
– К тому же, всем известно, что у меня нет вещей, – добавила я грустно. – Так что любая новая шмотка сразу вызовет вопросы. В общем, не переживай. Не буду я этот шкаф использовать. В конце концов, одежду и постирать можно.
Водник поджал губы и слегка прищурился, о чем-то задумавшись. Но продолжать неприятную для меня тему не стал. Просто вернулся к осмотру.