Академия воровского дозора
Шрифт:
Заглянув в клинику Петра Абрамовича на правах старинного друга, Нестор, не особенно вдаваясь в детали, пожелал изменить свою внешность до такой степени, чтобы его не узнала даже родная мать.
Профессор терпеливо выслушал, а потом неторопливо заговорил, придавая каждому слову дополнительную весомость:
– Нестор, ты, наверное, удивляешься, на какие деньги я здесь живу, если мне приходится содержать роскошный дом, иметь клинику, а еще едва ли не ежедневно водить любовниц в ресторан. Я тебе отвечу… Потому, что я умею держать язык за зубами. Это будет не первая моя операция по изменению внешности. Надеюсь, что и не последняя… Пара серьезных клиентов, и денег
– Что ты можешь сделать с моим лицом? – спросил Нестор и тут же поспешно добавил: – Разумеется, чтобы оно по-прежнему нравилось моей жене.
– И это ты спрашиваешь у настоящего мастера своего дела? – рассмеялся хирург. – Я бы даже сказал, у Рафаэля лицевой хирургии! Начнем мы с носа, слегка приподнимем его кончик. Ты даже не представляешь, как это изменит в целом твой облик. А всего-то будет достаточно пары ударов зубилом по носовой перегородке. Ха-ха! – Заметив, как посмурнел клиент, он весело продолжил: – Не напрягайся ты так! Это наш профессиональный юмор. Никак не могу искоренить его в себе. Дальше мы немного изменим форму глаз, слегка приподнимем веки, а вместе с этим уберем тебе лет двадцать! Пожалуй, изменим еще скулы, и будет полный порядок.
– Ты можешь показать, как я буду выглядеть?
– Конечно. Завтра ты получишь рисунок. Только у меня к тебе одна просьба.
– Надеюсь, не обременительная?
– Ты ее выдержишь… Из клиники ты не должен выходить до самого выздоровления. Ни тебе, ни мне не нужны лишние неприятности. Понимаешь, о чем я говорю?
– Более чем.
– У меня здесь оборудована небольшая палата для подобных случаев. Она полностью изолирована, тебя никто не увидит. Стены со звукоизоляцией, так что в ней ты можешь чувствовать себя в полнейшей безопасности. Можешь читать книги, смотреть телевизор, а если позволят результаты, даже поупражняться в караоке. Ха-ха! Опять этот мой юмор, когда-нибудь он лишит меня языка… Так ты не возражаешь?
– Думаю, это разумное предложение.
– Вот и договорились… Людочка! – громко позвал эскулап.
На зов явилась худощавая женщина лет сорока с серьезным лицом. Невольно подумалось, что в храме красоты могла бы служить более привлекательная вакханка.
– Да, Петр Абрамович.
Заметив, как напряглось лицо Олкимоса, Петр Абрамович поспешно предупредил:
– Людочке ты можешь доверять точно так же, как и мне. На то время, пока ты находишься здесь, она будет твоим ангелом-хранителем. Более чем уверен, она не расскажет ни своих тайн, ни чужих даже на исповеди. Ха-ха! Так чего мы стоим? Покажите пациенту его комнату!
После операции Нестор Олкимос пробыл в клинике около трех недель. Первые трое суток он просто лежал, так как организму требовался покой. Через семь дней профессор подвел его к зеркалу и с помощью Людмилы осторожно стал снимать с лица бинты.
– Не удивляйся, сейчас ты увидишь не то, что ожидаешь. Должно пройти какое-то время, чтобы опухоль спала окончательно. А потом ты должен будешь привыкнуть к своей новой внешности. И к красоте, разумеется!
Когда лицо разбинтовали и Нестор увидел себя нового, то невольно сглотнул от накатившего огорчения. Первая мысль, пришедшая на ум, была такой: «Где-то я уже встречал этого несчастного». Вторая – куда более реалистичная: «Теперь нужно к этому
Еще десять дней он дожидался, когда с лица сойдут отеки и разойдутся синяки. Далее следовало удаление ороговевших клеток, а оставшееся время было отведено на восстановление новой кожи. Так что после операции он выглядел как новенький.
Уже при расставании хирург, задержав его ладонь в своей руке, произнес:
– А ведь я потерял прежнего друга… Теперь мне придется привыкать к твоему новому облику.
– Это не самая страшная потеря, – произнес Олкимос, почувствовав, что после операции у него слегка изменился даже голос.
– Разумеется, – с готовностью отозвался эскулап, – внутри ты остался все тем же славным малым, к которому я успел привыкнуть. – И уже тише, подавшись немного вперед, едва ли не наклоняясь к самому уху, продолжил: – Если возникнут обстоятельства поменять и это лицо, можешь на меня рассчитывать. Главное, чтобы хорошо было заплачено. Ха-ха!
Еще три долгих дня ушло на то, чтобы поменять документы: как его уверили, они были абсолютно «чистые», так что отныне его звали Георгиус Дестунис. Главное, не запутаться в обилии собственных имен и фамилий, если его однажды остановит полицейский.
Вернувшись в Афины, Нестор решил пройтись по старым местам: трижды он повстречал своих знакомых. С одним из них столкнулся в дверях магазина и остался неузнанным. У другого попросил огоньку, и тот, передав зажигалку, не задержал на нем заинтересованного взгляда, как бывает при встрече со знакомым человеком. Чем-то Нестор Олкимос напоминал невидимку – сам он видел всех, а его никто не узнавал.
Стараясь более не искушать судьбу, он съехал в небольшой пригород Афин, где наверняка не встретит знакомых. Оставалось последнее – уехать из Греции навсегда, хотя бы в Чили, лишь бы подальше от многочисленных неприятностей, что сыпались в последнее время на его голову. А может, улететь в Новую Зеландию? Почему бы и нет? Там так же тепло, как и в Греции. А потом еще море, без которого он просто не представлял свое существование. Вряд ли кто-нибудь на далеких островах слышал о Несторе Олкимосе. А семизначный банковский счет позволит ему с оптимизмом смотреть в будущее. Так что в Новой Зеландии под ослепительным солнцем он сможет пересидеть любое ненастье.
Еще через пять дней Нестор позвонил жене:
– Нина?
– Кто это? – прозвучал встревоженный голос жены.
– Тот, кто обещал тебе позвонить.
– Боже мой!
– Только не надо имен, а то я начинаю нервничать.
– Ты где?
– Ближе, чем ты думаешь. Мною никто не интересовался?
– Спрашивала соседка, – несколько растерянно произнесла Нина, – я сказала, что ты уехал. Когда мы с тобой увидимся?
– Я подъеду через два дня, будь готова к отъезду.
– Я буду ждать тебя. Мы ведь…
Дослушивать Нестор не стал, отключил телефон (может, он на «прослушке», мало ли!). Теперь осталось последнее. Позвонив в аэропорт, он заказал два билета на Сардинию. Давно хотел побывать на этом острове, но все как-то не представлялось случая. Весьма неплохое местечко, чтобы отдохнуть от всего того, что навалилось на него в последние недели.
Раздвинув жалюзи, Олкимос посмотрел на улицу. Жара припекала всерьез, и от асфальта, что длинной темной полоской шел по серпантину к перевалу, зыбкой прозрачной лентой поднимался зной. Город как будто бы вымер, встречались лишь отдельные прохожие – изнуренные пеклом, старательно прячась от солнца, они переходили от одного укрытия к другому.