Академия войны

Барселоника

– Мы тоже себя не особо любим, – буркнул Майк, отстранился и посмотрел в сторону Дедриана. – И нет, кусать необязательно, с чего ты взял?

Ксандер поджал губы, разозлившись на себя за несдержанность. Надо брать пример с рыжего. Вон он как свои многочисленные тайны держит за семью печатями.

Тот обернулся, все еще ожидая ответ.

– Я видел пару раз твои эээ… сессии со служанками, – признался Ксандер. – Ты всегда их кусал. Хотя им явно было больно.

– Вот как, – отозвался Майк, уже направляясь к остальным. –

Я надеялся услышать нечто более глубокомысленное.

Ксандер еще с минуту стоял у обрыва, собираясь с духом. Ему не нравилось в происходящем абсолютно все: и пепелище, и повод, по которому их притащили, и молчаливый, насупленный Дедриан, и роль донора, с последствиями которой он теперь так плохо справлялся.

Но больше всего, разумеется, ему не нравилась самоуверенность Майка и внезапное осознание, что девушек в замке тот кусал совершенно не из потребности в пропитании. Судя по всему, ему просто доставляло удовольствие причинять людям боль.

– Какая многогранная личность, – буркнул Ксандер и наконец пошел к остальным ученикам, замершим полукругом вокруг Учителя и направлявшим энергию сострадания вниз, в пепел.

– Дедриан, – позвал он, нарушая границы круга с вызовом во взгляде и железом, как хотел надеяться, в голосе, – что будет, если Сайред победит? Если разрушит Академию и подчинит себе Альянс? Зачем все это? Неужели жизнь при нем будет сильно хуже того, что имеем? Ради чего столько смертей?

Брон сильно толкнул его в плечо, но Ксандер не обратил внимания.

Он догадывался, что глубоко в душе каждый здесь мучился тем же вопросом. За исключением Майка, разумеется. Тот, почему-то Ксандер был в этом уверен, получал от происходящего истинное удовольствие, хоть и скрывал это за маской равнодушия. Даже сейчас тот стоял в стороне, с трудом скрывая на лице улыбку.

Учитель выдохнул и хмуро оглядел присутствующих долгим взглядом.

– Во-первых, вы должны понимать, что разрушение Академии ни в коем случае не равно проигранной войне. Академия в конце концов всего лишь замок. Нэви на ней не кончается.

Ксандер кивнул, признавая сказанную оплошность.

– Во-вторых… Сайред с языка саари переводится как «дитя саяров», ты знал?

– Я не владею бесполезными языком несуществующих созданий, – Ксандер отвел взгляд.

– Как угодно, – Дедриан пожал плечами. – Дело не в смене правителей и даже не в приходе к власти узурпатора. Их за историю Дагара на троне побывало не мало. Саяры – могущественные существа, драконы, по количеству энергии в себе превышающие некоторые звезды, – Дедриан помолчал, чтобы до окружающих дошел смысл его слов. – Цель Сайреда – стать саяром. Для превращения требуется несметное количество энергии…

– …ему нужны все люди планеты, – догадался стоящий рядом парень.

Дедриан покачал головой.

– Это не конец. Ему нужны люди, да. Но даже этой энергии не хватит. Чтобы стать саяром, Сайред должен заставить их расколоть ядро

планеты. Над этим и работают его приспешники, все кого он лишил воли. Это будет конец Дагара, – Учитель снова посмотрел на Ксандера. – Таков ответ на твой вопрос. Пожалуйста, постарайся забыть его. С этим знанием трудно жить.

Все понуро уставились в землю.

Да уж, такое и в кошмаре бы не приснилось. Чувство безнадежности захлестнуло с головой.

– Мастер, – проговорил Гор. – А саяры… драконы, они все еще существуют?

– Не на Дагаре, – улыбнулся тот. – И Сайред, будь он неладен, сейчас не в нашем мире. Рассекает соседние, набирается сил, ищет, кого бы сожрать без последствий для желудка. Слава всем богам и лично Амадее, на Дагаре их сейчас нет.

Ксандер еще больше нахмурился. Амадея. Богиня Дагара и главная сказка столетия. Удивительно было слышать от максимально земного Дедриана ее упоминание.

Тогда он против воли снова бросил взгляд на Майка. Тот наблюдал за пеплом, что тек, как песок, сквозь его пальцы.

Если прежде рыжий казался Ксандеру мрачным и задумчивым философом, с которым было приятно проводить время в умных беседах после поединков, то с сегодняшнего дня к его образу добавились черты садиста и сильного мага, что касалось способностей энерговампиров. Это не отменяло его положительных черт, разумеется, но намекало впредь держаться от парня подальше.

А что делать с собой? Так давно приевшаяся маска весельчака и балагура не выдерживала никакой проверки на искренность. Ему надоело изображать верящего в победу нэвийцев лидера малого отряда сопротивления. Хоть то была милая и благодарная роль.

С другой стороны, кто, если не он, может и должен поддерживать моральный дух группы? Ник? О, Ник точно сможет. Возможно, даже лучше, чем он, Ксандер. Но отдавать Нику лидерство не хотелось. А подчиниться ему было бы и вовсе делом мучительным. К тому же, что-то подсказывало, Ник властью будет сильно злоупотреблять. Ксандер не знал, как, но был уверен, что тот будет. Странно, что Дедриан не позвал его с ними в поездку.

Черт. Зачем вообще он думает о Нике?

Ксандер стиснул зубы и пообещал себе продержаться еще хотя бы с месяц. Он придумает что-нибудь. И как Дагар спасти, и как из ума не выжить.

По крайней мере, сегодня он добыл немного больше информации. Продолжение существования планеты казалось весомой целью, ради которой ему суждено было сгинуть. Дагар и женщины, разумеется. Благородство и любовь.

Оно того стоит.

Алекс

– Уже уходишь? Дочь мою, надеюсь, в такую рань будить не стала? – женщина у входа недовольно на меня зыркнула.

– Не стала, – я побыстрее прошла мимо открытой двери кухни.

Вставши затемно, я не ожидала, что меня кто-то увидит, поэтому уже успела кардинально сменить внешность.