Аккомпанемент для балалайки с Вечностью

Музалев Олег

Мы безропотно-продажно захлебываемся пеной жизни, как ядом заканчивают беспомощные параноики, которым легче уйти со сцены жизни, чем бороться за своё осознание. Пеной мелких проблем, никчемной суеты, собачьих удовольствий, отгороженности жизнью земной от своего забытого бесконечного путешествия.

Глянцевый костюм со сцены не выход показывает на личном примере,- ему до этого дела нет, а утверждает старостью человеческие слабости, непреложность потерь. Музыкальной композицией штамп безысходности ставит. Не нарочно: так всеми принято, по-другому нам

понять сложно, так все себя жалеют и приговаривают к бездействию.

Вам не хочется умирать,- так разберитесь с этим сейчас, а не бегите, сломя голову на работу зарабатывать деньги, или глазеть на пирамиды в экзотических странах, или делать почти всё то, что делают все люди, погруженные в спячку среднего обывателя. Жирного, удовлетворенно похрюкивающего загорелого хряка в шортах среди пальм, достигшего определенного им статуса благоденствия, материальной комы. Или неудовлетворенного, тощего и завистливо ропщущего, что с позиции духа – один экземпляр.

Неправильно понятый серединный путь Будды приводит к обыкновенному буржуазному мещанству. К отсутствию поискового дерзновения, ярости равновесия, молчаливой страсти, и в итоге, к окончанию духовного поиска.

Мы герои невзрачных мелодрам, жизненной суматохи или засланные волей случая невольники на патриотические баррикады никому не нужных войн. Но, никак ни добровольные искатели, правомерно рискующие жизнью в разгадке своей истинной природы.

* * *

– Что следует делать в физическом мире?

– Не застревать в нем.

И исходить из того, что наблюдение реальности посредством физического тела – это наша не совсем удачная привычка ограниченно видеть мир, до которой мы опустились с высот давно забытых человеком возможностей.

Когда-то мы были другими.

* * *

Ребенок, который находит себе занятие, – учится жизни. А постоянно занятый делами взрослый человек только и делает, что подтверждает этот Мир своим участием в нем.

– Но сколько можно утверждать себя здесь?

– Не пора ли снова собираться в дорогу? Туда, где даже чувства свободны от самих себя, - размышляет Бла-Странник.

* * *

– В этом Мире все намного проще, чем мы думаем.

– Ментал водит нас за нос, усложняя жизнь, - размышляет Бла-бала.
– Он удерживает нас в своих заумных представлениях о Мире, накладывая искусственную сетку морализаторства на реальность. Под колпаком этих ценностей застряла наша душа.

Под ним мы послушно сидим как экспериментальные мышки. Да, вдобавок питаем свою «мышеловку» личной жизненной энергией. И чем больше мы боимся сделать шаг в сторону других Миров, за границы привычного коллективного сна - заточения, тем больше мы отдаем ему свои силы.

К тому же попадаем мы теперь сюда не случайно в своем путешествии по Бесконечности, а исторически закономерно, являя сей факт, своим рождением здесь.

По какому-то утерянному в веках соглашению неких сил был подписан договор о нашем узаконенном рождении под колпаком этого Мира. Мы рождены с программой его поддержки. Не ведая альтернативы путешественника в Вечности, мы здесь же и умираем. А вместо того, чтобы целенаправленно искать выход из сложившейся вековой ситуации, мы защищаем свое трансцендентальное невежество пространной земной деятельностью. Мы даже научились занудно и длинно оправдывать свою короткую жизнь многочисленными теориями. Самые изощренные в этом деле называют себя философами.

– Да, ментал водит нас за нос,- делает окончательное заключение Балалаечник Вселенной, сильно ударяя по струнам в заключительном такте своей композиции.

* * *

Бла-бала знает, что нет смысла искоренять мелкие привычки, если в жизни имеет место диктат сильных привязанностей.

Когда выстраиваются определённые отношения с Миром, - мы набираем жизненный опыт. Сначала он нам нужен, чтобы просто выжить. А затем, этот опыт начинает довлеть над нами, перерождаясь в губительные привычки.

Воин поступает иначе.

Он понимает, что набирая жизненный опыт, любой человек невольно привязывается к нему. Таким образом ему комфортно эксплуатировать свои приобретенные навыки, отношения, чувства.

От того Бла-бала в очередной раз задумывает новый маршрут своего путешествия, на котором прежний опыт и связи теряют власть над ним. Он беспристрастно оптимизирует свой маршрут свободы. И оглядываясь на мир людей, лишь улыбается, когда отмечает для себя, что он сам, как впрочем, и любой человек, не будет удовлетворен своими достижениями, если не справится со своей главной пагубной привычкой – быть смертным.

– Какой смысл стараться бросить курить и т.п., если ты собрался умереть? – спрашивает себя наш путешественник.

– Бороться со своими пороками, прикрываясь богобоязненными рассуждениями или недалекими теориями о здоровом образе жизни и при этом неуклонно скатываться к смерти - довольно глупо. Если умирать то, умирать достойно, возможно, только в борьбе за постижение бессмертия.

– А от привычек нужно уходить как от постоянных преследователей. И стремиться туда, где им неуютно. Но так как, они являются нашей неотъемлемой частью, то порою неуютно может быть и нам самим.

– Бессмертие – это своевременная зачистка привычек выверенным маршрутом жизни,– ухмыляется Бла-бала, размышляя о самой пагубной привычке человечества.

* * *

Тот, кто борется за свою свободу, обычно борется за свободу своего волеизъявления среди людей. Но зарвавшаяся воля и самоуправство могут стать тюрьмой для личности. Это самая распространенная форма самозаточения духа для человека при его чрезмерном стремлении к самореализации в обычной жизни.