Аккорды сердца

Нова Алёна

– Я так понимаю, детский труд как обычно процветает, - слышится голос из преисподней, и я резко торможу, охваченная трепетом и лёгким жаром, пробежавшим по коже.

– Ох, Эдер, и ты всё тот же, - вздыхает пожилая вредная учительница, которая как-то пару раз заменяла нашего классного.

Переглядываемся с подругой, заметив опасность, стоящую к нам спиной, прямо по курсу. Не верится, что сталкер учился в этой же школе, но я не собираюсь с ним мило болтать после того раза, будто ничего не было. Много чести.

– Пойдём отсюда.

– Отличная

идея.

Проскальзываем дальше, пока нас никто не заметил в тёмном коридоре, и быстро сворачиваем к лестнице, уходя на третий этаж. Сердце начинает отбивать тревожные ритмы, едва мы оказываемся там, где несколько лет назад произошла трагедия, а теперь в память о ней сюда принесли свечи, цветы и фото тех, кто погиб по вине укуренного придурка, решившего пострелять. Жаль, что за решёткой сидит невиновный…

И как только руководство решило объединить эти два события?

– Вам тоже кажется это неуместным?
– раздаётся вдруг за спиной.

– Миша?

– Привет, - улыбается, и мы кидаемся к подруге, замершей позади.

Она выглядит ещё более стройной, чем была, но в глазах теперь больше печали, а ведь когда-то её там и в помине не было.

– Почему не сказала, что приезжаешь?
– отчитывает её Тайка, разглядывая со всех сторон.

– Сюрприз.

Именно ей досталось больше всего в тот кошмарный день, но в отличие от нескольких человек, она хотя бы выжила, что уже можно было считать победой, как сама Миша всегда считала. Она всегда была сильнее нас всех, вместе взятых.

– Надолго к нам, Мишань?

– Даже не представляю, - выдыхает устало.
– Дома всё сложно, но я по вам дико соскучилась!

Когда она говорит, что всё сложно, это обычно означает полную задницу, но мы обязательно поговорим об этом позже.

– Мы тоже скучали по тебе, - снова обнимаемся, и наше долгожданное воссоединение прерывает появление ещё одного бывшего одноклассника, положившего розу к остальным цветам.

Царёв собственной бандитской персоной.

Стал ещё выше, аура бешеного дворового пса превратилась в ощущение рядом присутствия опасного зверя, но мало кто вообще знает, что сын небезызвестного криминального авторитета ведёт двойную жизнь. В эту тайну личности загадочного Джокера посвящены все мы, и унесём её в могилу, какими бы ни были наши отношения.

– И вы тут, куры, - отмечает, скользя по Мише своим фирменным взглядом, а та неожиданно отводит свой, не в силах долго на него смотреть.
– Что отличница, вернулась из своего Парижа ради сомнительного школьного мероприятия? Похоже на тебя.

– А ты как всегда такой милый, что меня сейчас стошнит.

История этих двоих — отдельная тема для разговора. Ян всё время докапывался до нашей новой одноклассницы, да ещё и жил с ней в соседних домах, но она выводила его из себя ещё сильнее, пока с ними наконец-то большая любовь. Та самая — первая, школьная, заставляющая сходить с ума. И наблюдать за ними было забавно, пока им не пришлось расстаться.

Судя во виду обоих, ничего ещё не прошло и не забылось, а песни, которые сейчас

изредка пишет этот угрюмый Ромео между своими обычными текстами, до сих пор отдают болью по девушке, которую так и не смог забыть. Но что я могу понимать? Мне бы со своими чувствами разобраться.

– Ну что, навестим учителей или сразу отмечать встречу?
– обнимает нас за плечи Ян, нависая своим немаленьким весом.

– Тебе бы только пить, - морщится Миша, задевая его за живое.

– Отметим в нашем баре позже, - вмешиваюсь, как в старые добрые деньки, не позволяя превратить их конфронтацию в побоище, а то всякое бывало.
– А сейчас давайте, как большие мальчики и девочки сделаем вид, что мы все правда выросли.

Моё предложение встречают с мрачными физиономиями, но спорить не берутся — ещё помнят, как я заставила их помириться после очередной стычки.

– Тогда пошли, - Тая берёт их обоих под локоть, уводя прочь, а я ещё какое-то время стою и смотрю на фото, совсем не замечая, что друзья вскоре исчезают.

Но надолго одна я не остаюсь.

Спиной вдруг чувствую чьё-то очень близкое присутствие. Странно, как сердце порой предпочитает верить в чудеса, ведь в первый миг я правда думаю, что сейчас увижу Эля, только когда на талию ложатся чужие руки, понимаю, как глупо ошиблась. Очень глупо.

– Всё-таки пришла, - выдыхает Макс, и я вся напрягаюсь, как струна.

– Почему нет?
– пожимаю плечами, стараясь выглядеть невозмутимо — лишь бы не сорваться.
– Это тебя здесь видеть удивительно. И руки убери — люди могут заметить.

– Не хочу, - стискивает ещё сильнее, почти до боли, но я нахожу в себе силы оттолкнуть его.

Оказавшись лицом к лицу, не могу сдержать отвращения при виде его холёной морды. И как я могла встречаться с ним, не разглядев всего этого дерьма?

– Ты ещё недостаточно сделал?
– пытаюсь дышать ровно, но подскочивший к потолку пульс мешает оставаться невозмутимой.
– Мало песен, которые вы присвоили?

– Докажи, - скалится, как больной, оттесняя меня к стене.
– Кто-то видел, чтобы ты эти песни исполняла? Нет. Сама понимаешь, что поверят мне, а не списанной в утиль дуре, которая добровольно ушла. Хотя… - делает вид, что задумывается, - ты всегда можешь встать передо мной на колени и попросить, как следует. Я даже могу вернуть тебе одну песню. Последнюю, - уточняет, прекрасно зная, как мне дорога именно она.

Перед глазами темнеет, а в груди становится тесно и больно. Я как будто пошевелиться не могу, пока он улыбается, и сейчас, кажется, точно потеряю сознание, уже оседая на колени, но мне дают отсрочку.

– Эй, звездень, - окликает его кто-то, и как только Макс разворачивается, ему в лицо прилетает кулак.

Придурок валится с ног, а меня ловят сильные руки, удерживая над полом.

– Птичка, не улетай, - просит сталкер.
– Что с тобой? А ну-ка на меня смотри!

А я просто смотрю на него и не понимаю, на самом ли деле это происходит или брежу наяву, поэтому протягиваю руку и трогаю его бороду.