Аккорды сердца
Шрифт:
– Было больно?
– почему-то шепчу, а Эль поглаживает моё запястье.
– Думать, что ты не очнёшься — было больно. Строить догадки, захочешь ты со мной вообще разговаривать или нет, ещё больнее, - делится с трудом.
– Знать, что во всём виновата моя семейка — боль по шкале в сотню.
– Поэтому решил сбежать?
– Это то, что у меня получалось лучше всего.
И меня злит этот ответ, ведь я знаю, что он бежал не из-за трусости.
– Так надо было просто дождаться и выяснить!
– бью в плечо уже не в шутку, и мои пальцы ловят, поднося к губам.
– Шлялся,
На самом деле, я знаю, что нет. Витя мне всё докладывал, практически по минутам, не забывая уточнять, сколько его друг проводил времени в туалете, и что в какие-то дни он задерживался в душе дольше обычного. Впечатлений хватит на всю жизнь.
– А кто-то, я смотрю, соскучился по наказаниям, - игриво хмыкает в ответ, и я внезапно оказываюсь под ним на спине.
Он рассматривает пристально, будто я могла измениться за эти пару месяцев, что мы не виделись. По факту, я просто вернулась к себе прежней, а вот он выглядит иначе, и мне совсем не нравится эта темнота, поселившаяся под его глазами.
– Соскучилась, - киваю, обхватывая его своими ногами и заставляя навалиться всем телом.
Эль тут же хмурится, хотя его возбуждение, теперь упирающееся в меня уже за гранью всякого приличия, никуда не делось. Во взгляде немой вопрос, но я прилетела сюда не для того, чтобы просто болтать и выполнить просьбы его бабушки и «навалять этому недоумку», а с конкретной целью, и повернуть сейчас назад станет просто большой глупостью. К н и г о е д . н е т
Всё это время я размышляла, как это будет, когда мы увидимся. Если увидимся. Но реальность в сотни раз ярче и живее, стоит нам вновь оказаться друг к другу вот так близко. Неужели он не чувствует того же? Потому что я горю изнутри, и мне ничего не хочется сильнее, чем вляпаться в него окончательно, без сожалений, даже если он начнёт отнекиваться.
– Твоё сердце… - всё ещё волнуется он, и я располагаю его ладонь на своей груди, где пульс начинает разгоняться всё быстрее.
– Выдержит всё, если кое-кто, кто им владеет, не решит опять его бросить, - отвечаю быстрее, чем у него находятся аргументы против, ловя это ошалевшее выражение лица. Жаль, под рукой нет камеры.
– Птичка, вот зря ты так, - укоряет, и я замечаю проблески знакомого голода в его глазах.
– Думаешь, я хоть на минуту переставал о тебе думать?
Вместе ответа тянусь к нему сама, ощущая, как его пальцы медленно скользят по бедру выше, задирая платье. Щетина чуть колет подбородок, но это такое долгожданное, уже родное почти чувство, что мне плевать. Я ловлю его низкий стон, заводясь от этого звука, и всё тело вибрирует ему навстречу, когда наши языки сталкиваются.
– И как же ты обо мне думал?
– перевожу дыхание, когда воздух кончается, и позволяю его рукам всё больше.
Плыву в сладком тумане, получая жалящие поцелуи в шею.
– Показать?
Будто я итак не чувствую всю его длину, притискиваюсь к Элю до максимума и двигаю бёдрами на нём, заставляя сталкера едва слышно материться, сжимая свои пальцы.
– Покажи.
– Сама напросилась, - отодвигается, нависая надо мной, с рыком стягивает моё бельё, и оно летит куда-то на пол, пока сталкер явно
– Ведьма ты, Ника, - целует в нос, а потом ещё какое-то время разглядывает, словно ожидая, что передумаю.
– Сдаёшься?
– Ещё и провокаторша, - качает головой спокойно, а руки в этот миг рвут тонкую ткань, сигнализируя, что всё предохранители сгорели к чертям.
– Вся такая, охренеть какая идеальная.
Рассматривает каждый кусочек моего обнажённого тела, а потом наклоняется и медленно целует живот. Я вздрагиваю, как от удара током, а Эль спускается ниже, дразня влажными движениями языка, пока добирается до бёдер. Не касается там, где мне нужно, и я начинаю нетерпеливо елозить на шёлковых простынях.
– Садист.
– Ты знала, за кем в другую страну отправилась, - злодейски посмеивается и только спустя долгие секунды чувствую обжигающий отпечаток на своей изнывающей плоти.
В теле мгновенно становится тесно. Хочется вылезти из собственной кожи, и чем ярче ощущения, тем сильнее эта пугающая потребность. А ещё так горячо и волнительно, что сердце замирает, чтобы снова начать бешено биться о рёбра.
– Пиздец, как я скучал по твоему вкусу, птичка, - обжигает дыханием, чтобы снова приникнуть ко мне, как к источнику, и меня всё больше заливает жаром.
Его пальцы тоже во мне, а я, как идеально настроенный инструмент, издаю нужные звуки, сжимая простынь, выгибаюсь змеёй.
– Эль… - выстанываю его имя, как в бреду, и где-то на краю сознания бьётся мысль, насколько непривычна наша близость вот так, средь бела дня.
От этого всё лишь острее, все эмоции между нами, как на ладони.
– Вот так, покричи для меня, - увеличивает темп, растягивая меня с хлюпающими звуками.
– Обожаю, как ты звучишь … Охуенная соната.
Меня почти подрывает от яркой, пронзительной вспышки, но больше от его слов. Я очень близка к этому взрыву, и сталкер всё подмечает, точно зная, как действовать, чтобы я поймала максимальный кайф.
Давление внутри нарастает, так что бороться с ним уже нет никаких сил. Эль доводит меня до исступления, погружая пальцы под нужным углом. Быстро двигает ими, нажимая на нужную кнопку, пока вторая рука давит мне на низ живота, и я с громким криком срываюсь, ощущая брызнувшие во все стороны капли.
– Что ты… со мной сделал?
– едва дышу.
Мне и хорошо и жутко стыдно, а ещё хочется прикрыться, только мой порыв заставляет голодного мужчину сжать мои руки и не дать спрятаться. Смотрит на дело рук своих и сам выглядит таким приятного удивлённым, будто сам не ожидал подобного.
– Видела бы ты себя, - восхищается, а меня затапливает смущением, потому как слышать о таком явлении одно, а вот испытывать его — совсем иное чувство.
– Теперь всё промокло…
– Это только начало, - подмигивает чудовище, пока я переживаю самые сумасшедше-сладкие чувства в моей жизни.
Смотрю, как он полностью обнажается, скидывая пляжные шорты, под которыми нет белья, и сглатываю, оглядывая тело, выточенное тренировками. Бронзовый загар покрывает его всюду, но сейчас мне почти не интересно, как именно сталкер его получил, наверняка светя своими причиндалами перед всеми.