Акренор. (Трилогия)
Шрифт:
— Если я не помогу ему немедленно, то нет. — Виктор повернул Лашана на бок, и резким движением протолкнул стрелу вперед, пока наконечник не показался с другой стороны.
— Мы примем бой здесь, — крикнул Сагран, подряд выпуская еще две стрелы и уклоняясь от стрелы орка.
— Мне тоже надоело бегать, — пробормотал Брентон, перехватывая секиру поудобнее.
Их окружили три десятка орков. Еще столько же приближалось, их рожки звучали не более чем в минуте бега.
Сагран выпустил еще три стрелы, прежде чем ему пришлось отбросить лук и взяться за меч. Вокруг Кима быстро собралась небольшая куча тел орков, не успевающих
Виктор всыпал в рану Лашана красноватый порошок, от чего кровь, толчками выходящая из плеча, зашипела. После этого он зажал рану рукой, другой нашаривая в сумке нужную траву и бандаж.
Хаграл, окруженный тремя орками, сделал длинный выпад и покончил с первым. Неожиданная боль в ноге заставила его упасть на одно колено. Четвертый орк, неожиданно оказавшийся сзади, перерезал ему сухожилие. Крутанув мечом, в ярости Хаграл перерубил нападавшему ногу, и захлеставшая из артерии кровь ослепила мечника. В последний момент, пытаясь выиграть время, Хаграл упал на землю и подкатился под ноги двоих орков, образовав кучу, в которой мечи и ятаганы стали бесполезны. Хаграл вслепую тыкал ножом в поваленные на него тела.
Еще два десятка орков выбежали на место схватки. Сагран, получил сильный удар ятаганом и на мгновение отскочил от своего противника, пытаясь перегруппироваться. Две стрелы из второй волны орков глубоко вошли в его грудь, и сделавший шаг вперед замахнулся в последнем ударе.
— Не-е-т! — Закричал Виктор, завязывающий бинт на теле раненого. Выпустив тело, он протянул руку в отталкивающем жесте и выкрикнул два слова.
Орк нанес удар, глубоко разрубив плечо падающего рейнджера. Одновременно с этим кровь орка вскипела. Она разорвала его легкие, и красный фонтан вырвался из его рта, орошая все вокруг.
Виктор повалился рядом с Лашаном, потеряв ниточку, связывающую его с реальностью.
Оставшиеся орки сначала остановились, не веря увиденному, а затем побежали. Как они умерли, не смог потом вспомнить никто. Они вообще не помнили ничего, что происходило в следующие минуты. Но когда отряд пришел в себя, трупы последних орков были изрублены на куски.
Маршал запада Тукан «Филин», седовласый воин, не имевший дворянства, но имевший память о десятках битв, в которые он вел армии запада, и шрамы, обезобразившие его лицо, неспешно скакал вдоль колонны движущихся пехотинцев. Жеребец шел легкой рысью, маршал же думал о том, каким образом и откуда орки сумели собрать такую внушительную силу у стен крепости Аанек. В силу своей должности маршал постоянно следил за донесениями, сообщающими о миграциях орков вдоль западных границ, но последнее нападение переворачивало представления о возможностях орков. Не из-за количества нападавших, по сообщению больше шести тысяч, но, прежде всего из-за той скрытности и скорости, с которыми они сумели осадить крепость. Единственный сокол, прилетевший из третьей крепости, нес донесение о примерно шести тысячах орков, неожиданно осадивших ее стены, и предположения о том, что эта цифра может оказаться не окончательно. Ввиду этого глубоко уважаемый маршалом баронет Владимир просил подкрепление.
Маршал, чутье которого
Заметив пыль от лошади вестового далеко впереди, Филин пришпорил коня. Свое прозвище, практически превратившееся в родовое имя, он получил за мудрость и необычайную зоркость, как считал он сам. И за любимую привычку неподвижно сидеть часами на советах, лишь иногда поворачивая голову, как добавляли злые языки.
Вестовой вздыбил лошадь, заставив жеребца Тукана отшатнуться. Не заметив этого, юноша, явно младший отпрыск дворянского рода, начал докладывать:
— Мой командир, передовые отряды столкнулись с группой людей в миле отсюда. Похоже это рейнджеры из третьей крепости, шедшие навстречу нам. Похоже, они пробирались всю ночь. Они все в крови, большая часть ранена, и… — вестовой заколебался, не зная, как лучше выразить свою мысль — и, похоже, слегка невменяемы. Они несли на себе трех раненых и одного мертвого. Уже остывшее тело. Они ни с кем не хотят говорить, требуют немедленного разговора с вами и еще…
Вестовой сглотнул, пытаясь перебороть страх перед магом, который очень редко выходил из своей башни в Рамангаре, но сейчас скакал рядом с маршалом, что вносило сумятицу в умы младших офицеров, никогда не видевших возможностей магии, но боявшихся их.
— И еще они требуют к себе волшебника. Немедленно… — последнее слово юноша произнес, склонившись в поклоне, чтобы скрыть ужас, которым блестели его глаза.
Маг ухмыльнулся,
— Немедленно говоришь. Что же, господин маршал… Не следует ли нам посмотреть на этих людей? Немедленно. — Улыбка мага стала еще шире.
Маршал пришпорил коня и перешел в галоп.
Они подскакали к восьми воинам, сидящим вокруг костра. Окружающие их легкие пехотинцы маршала встали, отдавая приветствие командиру, но восемь воинов продолжали сидеть, лишь один невысокий юноша, еще совсем мальчик, встал и направился в сторону маршала.
Один из офицеров кинулся было призвать к порядку незнакомых воинов, но был остановлен повелительным жестом спешивающегося маршала.
— Пусть сидят. Им сейчас не до субординации.
Юноша прошел мимо маршала и схватился за узды лошади мага:
— Уважаемый волшебник, вы должны посмотреть на нашего товарища. Он не приходит в сознание и едва дышит.
— Почему ты считаешь, что на него должен посмотреть я, а не лекари? — Спросил Т"Асмерин, потомственный маг Рамангара.
— Потому что он тоже волшебник, вот почему. Он потерял сознание во время последнего заклинания вчера вечером. Просто упал и больше не шевелился. Лекари только разводят руками.