Актерский тренинг по системе Георгия Товстоногова
Шрифт:
◊ Снимаю пальто: приехал приглашать знаменитость участвовать в концерте.
Действуя в заданных обстоятельствах, уточните их, углубите. Следите, не рвется ли цепочка видений, подкрепляет ли она ваши простейшие физические действия?
Запишите свои ощущения в дневник.
Тренинговое задание № 19
1) прочтите следующий отрывок из пьесы Вс. Вишневского «Оптимистическая трагедия». Постарайтесь найти физическое действие для каждого из персонажей. Повторите это действие. Запишите свои ощущения.
2) Подумайте, кого бы из действующих лиц могли бы сыграть вы сами. «Назначьте» на роли остальных персонажей известных актеров – тех, кто, по вашему мнению, подходит к той или иной роли больше всего. Перечитывая сцену, проиграйте ее в воображении – с интонациями, характерными для каждого актера. Поставьте перед каждым актером ряд задач:
* ярче выразить ту или иную черту характера,
* усилить или ослабить интонацию, чувство,
* сыграть сдержанно, спокойно,
* сыграть бурно, эмоционально,
* ускорить или замедлить темп сцены.
Наблюдайте за изменениями, которые произойдут в этой воображаемой игре актеров под влиянием ваших заданий. Повторяйте это упражнение каждый день в течение недели. Как изменилась сцена по сравнению с первым разом? Результаты запишите в дневник.
Вс. Вишневский.
ОПТИМИСТИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ.
Сцена из первого акта.
ВОЖАК. Почему шум?
СИПЛЫЙ (помощник Вожака). Отвечать!
АЛЕКСЕЙ. К нам назначен комиссар.
ВОЖАК. Чего же горло дерёшь? От какой партии?
АЛЕКСЕЙ. Правительственной. Большевиков.
ВОЖАК. Привыкнет. Воспитаем.
К напряжённо молчащей толпе мужчин откуда-то подходит женщина. Её появление кажется странным, невозможным, нарушающим давние понятия. Кажется, что от первых же вопросов, заданных грубыми голосами, с этой женщиной произойдёт что-то непоправимое. Её разглядывают, но не удостаивают вопросом.
АЛЕКСЕЙ. Я бы советовал этого комиссара…
ВОЖАК. Я бы советовал мне не советовать!
Пауза.
Кричишь лишнее.
Женщина, поняв, кто в этой толпе является первым, подходит к нему и подаёт ему бумагу. Вожак читает. Он пристально глядит на женщину и снова читает.
Так вы к нам комиссаром?
Женщина кивком дает понять, что этот вопрос ясен и обсуждать его не стоит. Кто-то, оправившись от столбняка, изумлённо открывает рот.
ГОЛОС. Н-ну…
Вожак медленно закрывает ему рот рукой.
ВОЖАК. Вы социал-демократ, большевик?
ЖЕНЩИНА. Да.
ВОЖАК. Давно?
ЖЕНЩИНА. С шестнадцатого года.
ВОЖАК. Ну, будем жить. Устраивайтесь, действуйте… (Приближающимся матросам). А ну, не мешать!
Люди медленно уходят, поворачивая головы и оглядывая женщину.
Может, кого… помочь… вещи?
РЯБОЙ. Носильщики отменены.
ЖЕНЩИНА. Я сама.
Она остаётся одна. Тишина. Удивление. У входа новый человек. Он слишком типичен, чтобы не узнать в нём царского морского офицера. Он несколько удивлён, не понимает, что произошло. Он видит женщину и предлагает ей свои услуги.
ОФИЦЕР. Вы позволите, я помогу? (Вносит небольшой багаж, желая узнать, каким образом, откуда и как попала сюда эта женщина. Понизив голос). Вы к кому-нибудь из офицеров этого бывшего корабля?
ЖЕНЩИНА. Я…
ОФИЦЕР (кланяясь). Лейтенант Беринг. (Немного интимно и удивлённо.) Назначен сюда командиром. (Снимает фуражку, чтоб поцеловать руку, которую скорее берёт сам, чем получает.)
ЖЕНЩИНА. Я комиссар, назначенный к вам. Старые привычки забудьте.
Она говорит подчиняюще-просто. Ни неожиданность, ни неловкость не смущают офицера. Он спокойно выпрямляется, надевает фуражку и, отдавая гораздо больше по привычке, чем по желанию, честь, говорит голосом, бесконечно далёким от тёплого, светского, которым он начал разговор.
ОФИЦЕР. Для исполнения предписанных мне служебных обязанностей прибыл. Военный моряк Беринг.
Оба они поворачиваются, потому что где-то в глубине возникает шум и угрожающий гул. Пятясь с пуккой в руке, отступает перед кем-то маленький финн! Он сдавленно говорит теснящим его, но пока невидимым людям.
ВАЙНОНЕН. Не сметь… Не сметь… (Указывая на женщину.) Тебе и эту надо? Сатана…
На него надвигаются двое – Балтийского флота матрос первой статьи Алексей и его сообщник, тяжёлый парень. Почти беззвучно, глазами и губами, они хотят укротить финна. Он сжавшись и прикрывая женщину, стоит с ножом. На него наступают.
ВАЙНОНЕН. Так не оставим!
И финн кинулся за подмогой. Женщина насторожилась.
ОФИЦЕР. Какие-нибудь ваши политические дела? Я могу быть свободным?
Алексей не обращает внимания на офицера. Это слишком незначительная величина для него. Он подходит к женщине.
АЛЕКСЕЙ. Давайте, товарищ, женимся. Отчего вы удивляетесь? Любовь – дело в высшей степени почтенное. Продолжим наш род и побезумствуем малую толику.
ОФИЦЕР. Что здесь происходит? (Матросу). Послушайте, вы!..
КОМИССАР. Идите, товарищ командир. Мы здесь поговорим сами. Товарищ интересуется вопросом о браке.
Подчиняясь и переставая понимать, бывший офицер уходит.
АЛЕКСЕЙ. Я повторяю – попрелюбодействуем, товарищ представитель из центра. Скорей, а то уж торопит следующий, а тут ведь нас много.
Комиссар вникает главным образом не в смысл слов, а в смысл обстановки. Все движения людей находят в ней едва уловимые контрдвижения.
Ну?
С разных сторон из полутьмы надвигаются анархисты.
ВТОРОЙ (комиссару). «Под душистою веткой сирени цел-ловать тебя буду сильней…»
Глухой хохоток из толпы.
Позаботься о нуждающихся… Н-ну! Женщина!
ТРЕТИЙ. Вы скоро там? (Входит с простынёй в руке.) Чего ты смотришь? Ложись.
КОМИССАР. Товарищи…
АЛЕКСЕЙ. Не пейте сырой воды.
КОМИССАР. Товарищи…
ВТОРОЙ МАТРОС (угрожающе). Ты к кому ехала, ну?
Из люка снизу неожиданно и медленно поднимается огромный полуголый татуированный человек. Стало тихо.
КОМИССАР. Это не шутка? Проверяете?
ПОЛУГОЛЫЙ МАТРОС. Н-но… у нас не шутят. (И он из люка кинулся на женщину.)
КОМИССАР. У нас тоже.
И пуля комиссарского револьвера пробивает живот того, кто лез шутить с целой партией. Матросы шарахнулись и остановились.
Ну, кто еще хочет попробовать комиссарского тела? Ты? (Другому.) Ты? (Третьему.) Ты? (Стремительно взвешивает, как быть, и, не давая развиваться контрудару, с оружием наступает на парней.) Нет таких? Почему же ?.. (Сдерживая себя и после молчания, которое нужно, чтобы ещё немного успокоить сердце, говорит.) Вот что. Когда мне понадобится – я нормальная, здоровая женщина, – я устроюсь. Но для этого вовсе не нужно целого жеребячьего табуна.
РЯБОЙ (полузаискивающе гоготнул). Это действительно…
Влетает Вайнонен. С ним высокий матрос, старый матрос и еще двое.
ВАЙНОНЕН. Держись, комиссар… Поможем.
КОМИССАР. Ну, тут уже всё в порядке.
Люди обернулись, затихли. Идёт вожак. Он появляется не спеша. Тишина. Последовательный обмен взглядами. Взгляд на труп. Вожак молча даёт пинок трупу. Труп падает вниз и глухо ударяется о ступени трапа. Вожак глядит на комиссара.
ВОЖАК. Вы его извините… Хамло, что спросишь?
АЛЕКСЕЙ. Пошли.
КОМИССАР. Членам коммунистической партии и сочувствующим остаться.
СИПЛЫЙ (мгновенно парируя). Нельзя. У нас общее собрание. (Не тратя слов, надвигается на тех, кто остановился после обращения комиссара. Наступает на высокого матроса, у которого на лице выражение высокомерия и насмешки.) Э, сочувствующий нашёлся?
ВЫСОКИЙ МАТРОС. И не один.
Сиплый и его подручный оттесняют всех. Упрямо остаётся только маленький финн. Он остаётся один на огромном опустелом пространстве.
КОМИССАР. Ты один?
ВАЙНОНЕН. И ты одна, комиссар?
КОМИССАР. А партия?
Старшины полка выходят.
ПЕРВЫЙ СТАРШИНА. Спрашиваю у каждого из вас: помните ли, сколько было коммунистов в те годы в рядах Красной Армии и Флота?.. Ну, ну, припоминайте, участники!..
Пауза.
Двести восемьдесят тысяч. Половина партии. Каждый второй коммунист был под огнём на фронте. Каждый оставшийся был под огнём в городах, в степях и в лесах, ибо тыла не существует в классовой войне. И в списке раненых коммунистов – Владимир Ленин, а среди убитых – Володарский, Урицкий, двадцать шесть комиссаров, целые губкомы и начисто вырезанные организации. Но разве дрогнула партия?
ВТОРОЙ СТАРШИНА. Разве мыслимо остановить такую партию, препятствовать ей, партии, вооружённой, смелой, гибкой, поднявшей весь класс! Партии, создавшей страну – гигантский стан всех лучших элементов человечества! Партии, создавшей единство пролетарской воли в борьбе кровавой и бескровной, насильственной и мирной – против всех сил старого мира.
Пауза.
Тот, кто попробует стать против такой партии, против нашей страны, тот будет сломлен и растёрт.
Пространство пусто. Идёт вожак, за ним Сиплый и Балтийского флота матрос первой статьи Алексей. Тяжёлое молчание. Настороженность.
АЛЕКСЕЙ. А вокруг неё симпатизирующие заводятся…
СИПЛЫЙ. Ликвидируем… Тс-с-с… Финн идёт. (Проходящему финну.) Пойди сюда, ты, член партии.
ВАЙНОНЕН. Пойду. Люблю слушать твой ангельский голосок. «Спой, светик, не стыдись».
СИПЛЫЙ (сдерживаясь). Чего она там наговорила?
ВАЙНОНЕН (вызывающе-тонко). Говорила. (И, улыбнувшись, пошёл неторопливо. Шаги затихли.)
АЛЕКСЕЙ. Немыслимая женщина!
СИПЛЫЙ. Порвать её на собачью закуску.
ВОЖАК. Помолчи ты.
Пауза.
Кто её теперь тронет… (Жест, обещающий конец.) «Порвать»! Другого пришлют. Не понимаете? (Задумался.) А эта понравилась всем. Женщина для нас ценная.
АЛЕКСЕЙ. Давно стал так думать?
ВОЖАК (не удостаивая ответом). Она хорошей выделки. Вот по глазам чувствую – она поймёт. В ней жилка для анархизма есть… Решительная.
АЛЕКСЕЙ. Я попробую.
СИПЛЫЙ. Ха-ха… Пойди, пойди – предложи ей брошюрку Кропоткина.
КОМИССАР (войдя, посмотрев). Почему, товарищи, вы не известили меня об этом собрании? Хотя, раз собрались… попросите тогда сюда заодно и нового командира. Кто сходит за ним?
Молчание.
(Заметив кого-то в люке.) Внизу! Есть там кто-нибудь?
Из люка поднимается плотный седой человек.
КОМИССАР. Пойдите сюда. Вы кто, товарищ?
БОЦМАН (глухо). Боцман.
Сиплый издал смешок.
КОМИССАР. Боцман? Не таким голосом и не так говорят боцманы. Ещё раз. Кто вы?
БОЦМАН (что-то почуяв, по-флотски). Бывший боцман линейного корабля «Император Павел Первый», товарищ комиссар.
Алексей удивлённо гмыкнул.
КОМИССАР. Ага, вот теперь я вижу, что вы боцман. Попросите сюда нового командира.
БОЦМАН. Есть. (Спохватился, подчинённо взглянул на вожака.)
КОМИССАР. Ну?
Вожак кивнул: «Можешь».
БОЦМАН. Есть попросить сюда нового командира. (И двинулся за ним.)
СИПЛЫЙ (комиссару). Вы к нам подходите…
КОМИССАР. Да.
СИПЛЫЙ. Женский пол, он на смягченье нравов действует.
КОМИССАР. Я это уже заметила.
Входит командир и неопределённо отдаёт честь.
Знакомьтесь, товарищи.
Глава одиннадцатая Перевоплощение и зерно роли. Этюд и импровизация. Тренинг импровизации
Вам наверняка часто приходилось слышать, что труд актера заключается в «перевоплощении», то есть, в воплощении личности актера в личность того или иного образа. Считается, что «перевоплощение» – вещь чисто техническая, однако это не совсем так. Товстоногов считал, что даже у великих артистов перевоплощение происходит не всегда, и только в особенные минуты. В частности, он говорил следующее:
«перевоплощение – это награда артисту за огромный напряженный труд, в результате которого перевоплощение или приходит, или нет. Причем я лично не склонен упрекать артиста, если этот процесс до конца не завершился, при условии, что работа над образом протекала органично и верно. Ибо это уже область вдохновения, область подсознательного взрыва, который может и не последовать, потому что во многом зависит от индивидуальности артиста и характера, им создаваемого». [3]
Станиславский утверждал, что «понятие перевоплощения связано с поисками так называемого «зерна» роли». Что понимал Станиславский под этими словами?
«Зерно» роли – это такая особенность, которая позволяет артисту жить в предлагаемых обстоятельствах, не только заданных автором, а в любых обстоятельствах жизненного порядка, в новом качестве. Говорят, что «зерном» роли Тартальи в «Принцессе Турандот» была для Б. В. Щукина двенадцатилетняя девочка, и это «зерно» можно было очень точно обнаружить на протяжении всей сценической жизни артиста в этом спектакле. Это «зерно» артист искал очень долго и добился того, что мог существовать в нем легко, свободно, в любых обстоятельствах». [5]
Зерно роли, по словам Товстоногова, есть та «изюминка» в творении артиста, которая создает неповторимость образа и помогает процессу перевоплощения. Чем больше расстояние между данными артиста и ролью, тем выше этот качественный скачок».
В театре и кино заняты множество прекрасных актеров, у которых, тем не менее, практически никогда не происходит перевоплощения. Конечно, это связано, прежде всего, с недостатком профессионализма – и у актеров, и у режиссеров, которые отбирают актеров на роль. Надо сказать, что введение такого новшества, как «кастинг» во многом снизило качество актерской подготовки. Режиссеры отбирают актеров по типажу, по близости индивидуальных качеств характера актера к образу роли. И это снижает планку; главное требование сегодня – не профессионализм, а форматность. Получается, что в предлагаемых обстоятельствах пьесы действует не персонаж, а артист, который очень похож на этого персонажа. Но эта проблема родилась не сегодня. Уже Товстоногов с прискорбием отмечал, что «если артист останавливается на «я в предлагаемых обстоятельствах» и дальше не идет, подгоняя все под свое «я», – это беда театра».
Впрочем, перевоплощение не есть единственный признак мастерства и таланта. Товстоногов пишет:
«Из истории театра мы знаем, что не у всех больших артистов происходил процесс перевоплощения. В таких случаях мы обычно говорим: у него такая богатая индивидуальность, что ему это не обязательно. Нам интересна, например, сама индивидуальность В. Ф. Комиссаржевской, хотя она не была актрисой перевоплощения». [3]
И тем не менее, каждый артист обязан стремиться к перевоплощению как к идеалу мастерства.
«…я поставил бы идеалом для каждого актера – полное духовное и внешнее перевоплощение. Пусть такая цель окажется недостижимой, как недосягаем всякий идеал, но уже одно посильное стремление к нему откроет таланту новые горизонты, свободную область для творчества, неиссякаемый источник для работы, для наблюдательности, для изучения жизни и людей, а следовательно, и для самообразования и самоусовершенствования. Пусть та же цель окажется не по плечу бездарностям. Такой девиз – злейший враг рутины, и он победит ее, злейшего врага искусства». [3]
Товстоногов сравнивал момент перевоплощения «с таким жизненным моментом: вы идете по улице и встречаете человека, которого не видели двадцать лет. Перед вами совершенно другой человек. Вы даже не сразу узнали его: он стал толстым, лысым, он теперь не носит очки и движется как-то иначе, чем тот человек, которого вы знали прежде, и в то же время это тот же самый человек».
При перевоплощении у артиста меняется не только внешность – меняется способ думать, меняется его отношение к окружающему миру. Ритм жизни становится иным, изменяется даже физиологический ритм его сердца, его движений. В этом, по мнению Товстоногова, и заключается суть перевоплощения.