Актуальные проблемы Европы №4 / 2017

Коллектив авторов

Keywords: transnational terrorism, Islamism, migration, terroristic organizations.

Террористические акты в странах Западной Европы в 2015–2017 гг. стали, к сожалению, обыденной и чуть ли не повседневной реальностью. Наиболее громкими из них были расстрел в Париже членов редакции французского сатирического журнала «Шарли Эбдо», публиковавшего карикатуры на пророка Мухаммада, и захват заложников в одном из магазинов в Париже 7–9 января 2015 г., в ходе которых погибли 17 человек и 8 были ранены. Нападение совершили трое радикальных исламистов, ранее проходивших военную подготовку в одном из тренировочных лагерей «Аль-Каиды» и состоявших на учете в полиции в связи с их деятельностью по вербовке французских граждан для ведения «джихада» в Сирии. В эти же дни в Париже было совершено нападение на полицейских, в результате которого погибла сотрудница полиции. Видимо, как реакция на данные террористические атаки, в ряде городов Франции 8 января 2015 г. были совершены попытки поджога двух мечетей и взрыва в мусульманском ресторане, в ходе которых тем не менее пострадавших не было. В ноябре 2015 г. почти одновременно были совершены несколько террористических атак в Париже – взрывы возле стадиона «Стад де Франс» в районе Сен-Дени, расстрел

посетителей нескольких ресторанов, а также зрителей в концертном зале «Батаклан», где около 100 человек были захвачены в заложники. Официально было сообщено о 130 погибших и более 350 раненых, из них 99 находились в критическом состоянии. Группировка ИГИЛ 4 («Исламское государство Ирака и Леванта») взяла на себя ответственность за нападения. В своем заявлении ИГИЛ объявило эти террористические атаки «11 сентября по-французски и благословенным нашествием солдат халифата на французских крестоносцев», заявив, что это нашествие – «только начало сокрушительной бури» [Kepel, 2015, p. 2]. В связи с происшедшими террористическими актами в Париже и во всем центральном районе Иль де Франс был объявлен наивысший уровень угрозы, под усиленную охрану были взяты государственные учреждения, вокзалы, аэропорты и места религиозных культов. В июне 2016 г. во Франции в департаменте Приморские Альпы исламистскими радикалами были убиты полицейский офицер и его жена. Затем 14 июля 2016 г., в день национального праздника Франции – Дня взятия Бастилии, исламист, связанный с ИГ, имевший французское и тунисское гражданство, совершил террористический акт (наезд на грузовике на группы туристов, смотревших праздничный салют) в Ницце. В результате погибли более 80 человек и около ста получили ранения. В июле 2016 г. в окрестностях г. Руана исламистские террористы, ворвавшиеся в католический собор во время богослужения, обезглавили 84-летнего священника и четырех прихожан взяли в заложники. Подоспевшая полиция ликвидировала террористов и освободила заложников. В феврале 2017 г. в Париже у входа в Лувр гражданин Египта с криками «Аллах акбар» («Аллах велик») напал с ножом на военный патруль, когда военные попытались проверить содержимое его сумок. В результате был ранен один военнослужащий.

4

На араб. яз. – Ад-дауля аль-исламийя фи-ль-Ирак ва-ш-Шам (Даиш).

Террористические акты в 2015–2016 гг. во Франции стали наиболее значительными по числу жертв и общественному резонансу со времен экстремистской деятельности организации ОАС 5 во время мятежа французских генералов в Алжире против президента Шарля де Голля в 1961 г. и террористических атак исламистских боевиков в Париже в 1995 г. в период вооруженного противостояния властей Алжира с радикальными исламистами. Атаки террористов во Франции в 2015–2016 гг., по мнению французского исследователя Ж. Кепеля, отражали стратегию ИГИЛ, идеологи которого стремились развязать в Европе, и в частности во Франции, террористическую войну, с тем чтобы продвинуть сюда свой «халифат». Солдатами этой войны являлись представители «третьего поколения мусульманских мигрантов, воспринявших джихадистскую идеологию и воюющих против Франции, Европы и Запада в целом» [Kepel, 2015, p. 3].

5

Члены ОАС (Organisation de l’arm'ee secrete (OAS) – Организация тайной армии) действовали в Алжире и во Франции. Они нападали на сторонников независимости Алжира, устраивали взрывы, политические убийства, организовали несколько неудавшихся покушений на президента Шарля де Голля, которого считали предателем, отказавшимся от Алжира. См.: [Смирнов, 2002, с. 257].

В Бельгии в 2016 г. жертвами террористических актов (подрывы взрывных устройств) в аэропорту Брюсселя и на двух близлежащих станциях метро стали несколько десятков граждан.

В Германии в 2016 г. был совершен ряд террористических актов. Так, беженец из Сирии совершил нападение с ножом с криками «Аллах акбар» на пассажиров пригородного поезда, в результате чего пострадало около десяти человек. В результате стрельбы, которую открыл выходец из Ирана в торговом центре, несколько человек получили ранения. Выходец из Сирии совершил нападение на юношу и девушку, в результате которого юноша был убит, девушка сумела спастись, прыгнув в реку. В декабре 2016 г. в результате террористического нападения (наезд грузовика на посетителей рождественской ярмарки) в Берлине погибли 12 человек и несколько десятков были ранены.

При этом необходимо подчеркнуть, что вышеперечисленные террористические акты являются наиболее громкими, широко освещавшимися в СМИ. В то же время имели место и другие нападения, как, например, наезды на пешеходов с криками «Аллах акбар» в нескольких французских городах, в результате которых пострадали десятки человек, расстрел выходцем из Алжира трех военнослужащих, преподавателя и трех учеников еврейской школы в Тулузе, нападение на военнослужащего-часового в Париже, ритуальное убийство английского ветерана-военнослужащего в Лондоне (ему перерезали горло), расстрел трех посетителей музея еврейской истории в Брюсселе и прочие, которые не идентифицировались как теракты и потому не попадали в поле зрения СМИ, а также попытки террористических актов, предотвращенные органами правопорядка во Франции, Бельгии, Англии и Германии.

Здесь необходимо заметить, что такого давления терроризма в своей новейшей истории Европа еще не испытывала. При этом большинство террористических актов в последние годы (2015–2017) совершалось под исламистскими лозунгами и было осуществлено террористами, в той или иной мере связанными с радикальными исламистскими группировками, которые брали на себя ответственность за эти акты террора. Таким образом, можно констатировать, что к настоящему времени в Западной Европе, во-первых, произошла радикализация части мусульманского сообщества, особенно его молодежной среды, воспринявшей джихадистскую идеологию радикального исламизма, и, во-вторых, исламистам удалось создать здесь разветвленную сеть ячеек своих последователей. По данным американского ЦРУ, на сегодняшний день из 80 международных террористических организаций 72 имеют отношение к исламизму 6 .

6

К

этим данным необходимо относиться критически, так как некоторые организации, причисляемые ЦРУ к террористическим, такие как ХАМАС и «Хизбалла», не считаются таковыми в ряде стран, в том числе в России. Это вполне правомерно, так как представители ХАМАС входят в легитимно избранные органы власти на территории Палестинской автономии в секторе Газа, а движение «Хизбалла» имеет своих представителей в правительстве и парламенте Ливана.

Тем не менее очевидно, что нельзя связывать как вышеприведенные, так и все другие проявления терроризма, совершенные под исламистскими лозунгами, с мусульманской религией как таковой. Ислам, являющийся второй религией в мире по числу его исповедующих (около 1,8 млрд человек), как и все мировые религии, призывает своих последователей к миру, добру, справедливости и толерантности к представителям других конфессий. Поэтому, на наш взгляд, неправомерно использовать термин «исламский терроризм» в терминологии, относящейся к террористическим атакам, совершенным лицами, причисляющими себя к мусульманам. В этом случае возможно применение термина «исламистский». Необходимо согласиться с теми исследователями и экспертами, которые утверждают, что терроризм не имеет религии.

В то же время в силу гетерогенного характера ислама как идеологической системы, в рамках которой не было выработано единое ортодоксальное вероучение, различные направления ислама, движения, секты, отдельные муджтахиды 7 и факихи 8 , а также исламистские идеологи могут претендовать на то, чтобы называться «единственными последователями подлинного ислама» и «людьми истины» (араб. ахль аль-хакк). Так, ряд идеологов радикального исламизма, выдвигая свои концепции, интерпретировали догмат джихада 9 исключительно как обязанность мусульманина вести священную войну с неверными. Однако данный догмат имеет несколько толкований, и первое из них – борьба с собственными недостатками. При этом священная война с неверными («джихад меча») определяется только как оборона и защита ислама от внешнего нападения. Тем не менее радикальные концепции исламистских идеологов используются экстремистскими группировками, прежде всего «Аль-Каидой» и ИГИЛ, для оправдания своей террористической деятельности, в том числе – в Европе.

7

Муджтахид – ученый-богослов, имеющий право выносить самостоятельные решения по важным вопросам фикха (мусульманское право). См.: [Ислам.., 1991, с. 168].

8

Факих – богослов-законовед, знаток богословско-правового комплекса. См.: [Ibid., с. 250].

9

Первоначально под джихадом (араб. «усилие») понималась борьба в защиту и за распространение ислама. В разработанных позднее мусульманскими правоведами концепциях термин джихад наполняется новым содержанием: проводятся различия между «джихадом сердца» (борьба с собственными дурными наклонностями), «джихадом языка» (повеление одобряемого и запрещение порицаемого), «джихадом руки» (принятие дисциплинарных мер в отношении преступников и нарушителей норм нравственности) и «джихадом меча» (вооруженная борьба с неверными, падшему в которой уготовано вечное блаженство в раю). См.: [Ислам., 1991, с. 66].

Идеологами радикального исламизма считаются, в первую очередь, Абу аль-Аля аль-Маудуди (1903–1979), основатель исламистской партии «Джамаат-и-Ислями» («Исламская группа») в Пакистане, а также Хасан аль-Банна (1906–1949), создатель ассоциации «Братья-мусульмане» в Египте, и Сейид Кутб (1906–1966), ее теоретик и идеолог.

Маудуди в своей концепции «исламского государства» полагал его главной целью не реализацию воли народа, но воплощение заповедей Аллаха. В качестве основополагающего принципа этой концепции Маудуди провозглашал восприятие ислама как самого совершенного из вероучений, содержащего ответы на все кардинальные вопросы жизнеустройства, и Аллаха как единственного суверена (см.: [Степанянц, 1964]). В книге «Джихад во имя Аллаха» Маудуди подтверждал, что джихад является одним из путей создания «исламского государства».

Хасан аль-Банна в своих работах обозначил основные этапы программы-максимум ассоциации «Братьев-мусульман»: на заключительном этапе сформировавшееся мусульманское общество должно было создать «исламское правительство» и «исламское государство», затем на базе исламской государственности должно было быть достигнуто общеисламское единство, которое предполагало «исламский призыв ко всему человечеству» (цит. по: [Баюми, 1991, с. 231]).

В структуре «Братьев-мусульман» на нелегальной основе действовали также военизированные группы. Хасан аль-Банна большое внимание уделял созданию горизонтальной сети, включавшей в себя политические структуры, благотворительные организации, мечети, различные объединения по профессиям, возрасту, интересам. Таким образом, Хасан аль-Банна пытался создать некую модель «исламского государства» на уровне, который сейчас принято называть гражданским обществом. В организации «Братьев-мусульман» сочетались принципы построения суфийских орденов и современной политической партии. Хасан аль-Банна характеризовал «Братьев-мусульман» как движение, «основанное на салафизме, суфизме и социальной идее, под лозунгом: Аллах – наш идеал, Пророк – наш вождь, Коран – наша конституция» [Denoeux, 2009].

Преемственность «Братьев-мусульман» этой идеологической доктрине проявилась на современном этапе в период «арабской весны», когда после краха режима Мубарака в Египте данный лозунг был почти дословно повторен ставленником «Братьев-мусульман» Мухаммадом Мурси перед президентскими выборами в июне 2012 г. После своей победы на выборах Мурси отказался от членства в организации «Братья-мусульмане» и объявил себя «президентом всех египтян». Тем не менее исламизация египетской общественно-политической жизни, предпринятая руководством Мурси, вызвала протест в обществе, что в 2013 г. привело к отстранению Мурси от власти армией, которую поддержали все политические партии (за исключением «Братьев-мусульман»), муфтий Египта и коптский патриарх [Долгов, 2016, с. 65]. Таким образом, исламистский проект, который пытались осуществить в Египте «Братья-мусульмане», потерпел крах, а сама организация «Братья-мусульмане», радикальная часть которой перешла к террористическим действиям, была запрещена.