Актуальные проблемы Европы №4 / 2017

Коллектив авторов

В Сирии ведущие страны НАТО, монархии Персидского залива, Турция уже по опробованному «ливийскому сценарию» активно поддержали немногочисленные локальные протестные манифестации, начавшиеся в городе Дараа 14 и в городах, где изначально были представлены оппозиционные силы, прежде всего сторонники «Братьев-мусульман», а именно – в городах Хомс, Джиср аш-Шухур и Хама, в котором «Братья-мусульмане» в 1982 г. подняли вооруженный мятеж 15 . На территории Турции были созданы тренировочные лагеря, в которых прибывавшие сюда иностранные боевики-исламисты получали военную подготовку, вооружались и направлялись в Сирию вести «джихад» против руководства Башара Асада. Так же как против режима Муаммара Каддафи, против сирийского руководства была развернута массированная информационная война, в которой приняли участие ведущие мировые СМИ, объявившие Башара Асада тираном, против которого идет народное восстание. Данные СМИ не гнушались откровенной дезинформацией и фальсификацией фактов, свидетелем чего был автор этих строк, неоднократно посещавший Сирию после начала конфликта 16 .

Подлиная же причина стремления ведущих стран Запада свергнуть руководство Асада, используя радикальных исламистов, состояла в том, что США и их европейские союзники рассматривали правящий режим в Сирии как враждебный в силу его союзнических отношений с Ираном, а также в силу поддержки сирийским режимом ливанского шиитского движения «Хизбалла» и палестинских организаций, противостоящих Израилю, стратегическому союзнику США. Поскольку Израиль и США определяли Иран, несмотря на все достигнутые соглашения по иранской ядерной программе, как враждебное государство, то ослабление Ирана и его влияния в Ираке с возможным приведением к власти в Ираке суннитских исламистских сил, враждебных шиитскому Ирану и лояльных США, являлось для США и Израиля стратегической целью. Смена режима в Сирии или ее расчленение на несколько квазигосударств отвечали интересам руководства США во главе с Б. Обамой, политику которого поддерживали европейские союзники. При этом суннитские монархии Персидского залива, противостоящие шиитскому Ирану и рассматривающие его как потенциальную угрозу со времен иранской исламской революции 1979 г., занимали примерно такую же позицию. Турция, являющаяся членом НАТО, следовала курсу Запада, но в то же время, в согласии с проводимой турецким руководством политикой неоосманизма, «имперской политикой» [Муваджахат.., 2015], как определяют ее в Сирии, преследуя свои экспансионистские цели, фактически оккупировала сирийскую приграничную зону, введя на территорию Сирии войска, которые поддержали воевавшую против сирийской правительственной армии группировку «Свободная сирийская армия» (ССА). В свою очередь, США и их европейские союзники провозгласили ССА и ряд аналогичных ей экстремистских группировок «умеренной оппозицией» 17 . Поддержка турецким руководством сирийских оппозиционных исламистских группировок, часть которых составляют боевики сирийских «Братьев-мусульман», обусловлена, помимо прочего, тем, что нынешние турецкие руководители, представляющие Партию справедливости и развития (ПСР), являются умеренными исламистами, идеологически близкими ассоциации «Братьев-мусульман».

14

Причинами протестных манифестаций стал арест в г. Дараа нескольких молодых людей и их избиение полицией. По заявлениям протестующих, они рисовали на стенах домов антиправительственные граффити; по версии властей, молодые люди были связаны с бандой, занимавшейся наркотрафиком и контрабандой оружия. Имеются также свидетельства ливанских журналистов из информационного агентства «Аль-Джазира», покинувших его из-за несогласия с позицией агентства по Сирии, прозвучавшие на телеканале «Euronews» в мае 2011 г., о том, что с первых дней протестных демонстраций в Дараа в Сирию через иорданскую границу прошли десятки вооруженных боевиков из антиправительственных группировок.

15

Исламистская оппозиция, главную роль в которой играло движение «Братья-мусульмане», в 1980 г. создала объединенную организацию «Исламский фронт Сирии», которая обозначила свои цели и выдвинула требования к властям в Декларации исламской революции. Одной из своих целей эта организация провозглашала борьбу против «деспотизма меньшинства, за восстановление суверенитета большинства». Наиболее радикальная группировка исламистов «Боевой авангард», выступавшая за вооруженную борьбу с режимом, в феврале 1982 г. подняла вооруженный мятеж в г. Хама, который был жестко подавлен правительственными войсками. См.: [Пир-Будагова, 2015, с. 247; История Востока, 2008, с. 202].

16

Во время пребывания в Сирии в августе 2011 г. автор этих строк после посещения г. Хама в составе международной делегации смотрел по телеканалу CNN репортаж об этом визите, где утверждалось, что на делегацию было совершено нападение, в результате которого двое членов делегации были ранены, что являлось откровенной ложью. Как один из курьезов информационной войны можно рассматривать также появление в польской газете «Газета виборча» («Gazeta Wyborcza»), показанной автору польскими журналистами, фотоснимка, изображающего массовую демонстрацию, перепечатанного из западного издания и комментируемого газетой как «демонстрация протеста против режима Асада». Те же, кто знает арабский язык, могли прочесть на плакате в руках одного из демонстрантов надпись «Палестинский народ поддерживает президента Башара Асада». – Дамаск, 2011–2012. – Архив автора.

17

Во время поездки автора в 2015 г. в Сирию и встречи с руководством и студентами Дамасского университета студенты рассказывали о том, что некоторые их товарищи погибли или получили ранения в результате террористических акций боевиков ССА и задавали вопрос: «Как можно считать “умеренной оппозицией” бандитов, обстреливающих из миномета Дамасский университет?» – Дамаск, 19.11.2015. – Архив автора.

Сирийский кризис, начавшийся в марте 2011 г., приобрел характер глобального конфликта. Поддержка ведущими странами НАТО и монархиями Персидского залива вооруженной сирийской оппозиции, представленной в основном исламистскими группировками, и присутствие в ее рядах тысяч джихадистов со всего мира стимулировали возникновение в Сирии очага радикального исламизма. Это, в свою очередь, способствовало усилению так называемого «Исламского государства» (ИГИЛ), его экспансии в регионе, а также тому, что ИГИЛ получило возможность использовать своих сторонников для проведения террористических атак в Западной Европе. В ряды ИГИЛ вступило значительное

количество иностранных боевиков из арабо-мусульманского мира, стран ЕС, США, России, а также мусульман-уйгуров из Китая. ИГИЛ стало центром притяжения для радикальных исламистов всего мира. В Сирию, чтобы вести «джихад», приезжали те, кто верил в необходимость «защищать ислам» и бороться за торжество «исламского государства».

Таким образом, можно констатировать, что США под руководством президента Б. Обамы, а также ведущие страны Запада наряду с Турцией и монархиями Персидского залива своей недальновидной политикой по поддержке радикальных исламистских движений для достижения своих целей на Ближнем Востоке вольно или невольно способствовали значительному усилению здесь радикального исламизма, возникновению конфликтов и кризисных явлений, а также массовому исходу беженцев из данного региона, направлявшихся, по большей части, в страны Западной Европы, притом что среди этих людей могли находиться сторонники ИГИЛ, т.е. потенциальные террористы. Все это наряду с исламистской идеологией, распространению которой содействовало, в числе прочего, обострение социально-экономических проблем, затронувших в первую очередь мусульманские сообщества Западной Европы, стало причиной радикализации части европейских мусульманских сообществ и усиления террористической активности в европейских странах. В условиях социально-экономического кризиса, охватившего многие страны арабо-мусульманского мира, а также некоторые регионы, в том числе в Европе, где представлены мусульманские сообщества, исламистская идеология и исповедующие ее движения стали наиболее доступной и понятной формой социального, политического и отчасти цивилизационного протеста для части мусульман.

Что же касается перспектив исламистского движения в Европе, то можно предположить, что и в будущем на фоне краха политики мультикультурализма исламизм будет иметь определенное влияние на европейское мусульманское сообщество. Тем не менее в случае успешного подавления ИГИЛ в Сирии и Ираке, вполне возможном при консолидации всех сил, которые борются против него, страны Западной Европы будут в состоянии также нейтрализовать радикальные исламистские группы, действующие на их территории, и предотвратить новые террористические атаки.

Список литературы

Баюми З.С. Аль-ихван аль-муслимун ва аль-джамаат аль-исламийя филь-хаят ас-сиясийя аль-мисрийя 1928–1948 [Братья-мусульмане и исламские группы в политической жизни Египта 1928–1948. – Араб.]. – Каир: Вахба, 1991. – 352 с.

Долгов Б.В. Арабо-мусульманское сообщество во Франции: Исламская идентификация и светская демократия (1980–2016 годы) / РАН. ИВ. – М.: Ленанд, 2017. – 160 с.

Долгов Б.В. Феномен «арабской весны» 2011–2016 гг.: Причины, развитие, перспективы: Тунис, Египет, Ливия, Сирия, Алжир / РАН. ИВ. – М.: Ленанд, 2016. – 200 с.

Егорин А.З. Свержение Муаммара Каддафи. – М.: Институт востоковедения РАН, 2012. – 464 с.

Ислам: Энциклопедический словарь / Под ред. С.М. Прозорова. – М.: Наука, 1991. – 316 с.

История Востока: В 6 т. / РАН. ИВ.; Отв. ред. В.Я. Белокреницкий, В.В. Наумкин. – М.: Восточная литература, 2008. – Т. 6: Восток в новейший период, (1945–2000 гг.). – 1095 с.

Кутб С. Нахва муджтамаа ислямий [К исламскому обществу. – Араб.]. – Тринадцатое издание. – Каир: Дар аш-шурук, 2008. – 160 с.

Кутб С. Под сенью Корана / Пер. с араб. – М.: Умма, 2003. – 544 с.

Муваджахат аль-ирхаб [Противостояние терроризму. – Араб.] // Ас-Саура. – Дамаск, 2015. – 25.07. – С. 2.

Пир-Будагова Э.П. История Сирии: ХХ век / РАН. ИВ. – М., 2015. – 390 с.

Смирнов В.П. Франция в ХХ веке. – М.: Дрофа, 2002. – 352 с.

Степанянц М.Т. О некоторых сторонах идеологии и политики «Джамаат и ислями» в Пакистане // Краткие сообщения Института народов Азии. – М.: Издательство восточной литературы, 1964. – Вып. 71. – С. 56–71.

Besson S. La famille Ramadan dans le milieu islamiste international // L’islam en France / Y. Ch. Zarka, S. Taussig, C. Fleury (Eds.). – P.: Pres. univ. De France, 2008. – P. 627–632.

D'eclaration du Front islamique mondial pour le djihad contre les juifs et les Crois'es // Al-Qaida dans le texte: Ecrits d’Oussama Ben Laden, Abdallah Azzam, Ayman al-Zawahiri et Abou Moussab al-Zarqawi / G. Kepel, J.-P. Milelli (Eds.). – P.: Pres. univ. De France, 2005. – P. 65–66.

Denoeux G. Hasan al-Banna (1906–1949) // Islam Times. – Beirut, 2009. – 28.04. – Mode of access:(Дата обращения – 31.03.2017).

Faris H.A. Heritage and ideologies in contemporary Arab thought: Contrasting views of change and development // The Arab world: Dynamics of development / B. Abu-Laban, Sh. MacIrvin Abu-Laban (Eds.). – Leiden: Brill, 1986. – Р. 89–103.

Kepel G. Terreur dans l’Hexagon: Gen`ese du djihad francais. – P.: Gallimard, 2015. – 352 p.

Steve C. Ghost wars: The secret history of the CIA, Afghanistan and Bin Laden, from the Soviet invasion to September 10, 2001. – N.Y.: Penguin books, 2004. – 696 p.

Ближневосточная дилемма безопасности Турции: о т сотрудничества с Западом в борьбе с терроризмом к опоре на джихадистов в региональной политике 18

П.В. Шлыков

Аннотация. В статье анализируется историческая динамика взаимодействия Турции с ЕС и США в вопросах международной безопасности и борьбы с терроризмом и различия в концептуальном понимании подходов к ее обеспечению. Несмотря на успешное сотрудничество в борьбе с международным терроризмом в 2000-е годы, эти различия не позволили полностью интегрировать Турцию в выстраиваемую Западом систему международной безопасности на Ближнем и Среднем Востоке. События «арабской весны» и эскалация нестабильности в регионе особо рельефно высветили направления такой дивергенции, активизировав курс Анкары на закрепление в качестве независимого игрока на Ближнем Востоке, продвигающего собственную повестку дня в отношениях с государственными и негосударственными акторами в регионе.

18

Работа подготовлена при поддержке гранта РФФИ № 17-01-00203.