Акваланги на дне
Шрифт:
– Нет, он был одет в белый костюм, как обычный отдыхающий. Но у него была внешность моряка. И лицо обветренное, и выправка…
– Понятно. – Начальник контрразведки кивнул. – Он назвал вам свою фамилию?
Наташа задумалась.
– Я не помню, – сказала она. – Кажется, нет.
– Так. – Казалось, кавторанг был удовлетворен ответом. Он вытащил из какой-то папки несколько фотографий, разложил их на столе перед Наташей. – Вот, посмотрите сюда. – Он кивнул на фотографии. – Среди этих людей есть ваши знакомые?
Жена старлея Павлова рассматривала фотографии, вдруг одна из них заставила ее вздрогнуть и побледнеть. На фотографии был изображен в полный рост
– Простите, – видя ее впечатление, пробормотал кавторанг Славкин. – Но другой фотографии этого субъекта у нас не имеется. Ну так что же?
– Вот этот, – показывая на фотографию мертвеца, сказала Наталья Павлова. – Это он приходил ко мне в санаторий.
Кавторанг Славкин кивнул, бросил на фотографию изуродованного и мертвого Рябинина краткий взгляд, потом подал ее сидящему в стороне каперангу Леденеву. Тот, глянув, также понимающе кивнул.
– Он что, служил когда-то у вас? – наблюдая за мимикой офицеров, спросила Наталья Павлова.
– Было дело, – ответил начальник контрразведки уклончиво. – Спасибо вам большое, ваши сведения очень нам пригодились.
Он подал жене старлея Павлова руку, помог ей встать, провел в соседнюю комнату, где на составленных стульях спал маленький Андрюшка.
– Здесь вас никто не побеспокоит, – сказал он. – Условия, конечно, спартанские, я понимаю, но в санаторий вам лучше пока не возвращаться. Мало ли что?..
После этого он вернулся в кабинет заместителя начальника штаба.
– Господа украинцы снова опередили нас, – заметил тот, едва начальник контрразведки вошел в кабинет. – Успели наведаться в лабиринты заброшенного завода, нашли там вот его…
– Что поделаешь, Денис Сергеевич, – возразил кавторанг Славкин. – Здесь их территория. И информацией они с нами делятся, правда, не особенно охотно. Я по своим каналам узнал, что в гроте нашли еще трупы. Но про них нам украинская сторона ни звука. Про этого-то нам сообщили только потому, что нашли на его плече татуировку и заподозрили, что он бывший моряк. И сразу же к нам!..
– Как будто вся сволочь в Крыму обязательно должна быть связана с российским Черноморским флотом! – заметил каперанг Леденев с досадой. – Однако, Николай! Это что же получается? Значит, наш североморец и был главным исполнителем в этом деле? Он доставал платы из затопленных подземелий. Значит, он убил Рябинина и с платами отправился на американский фрегат!
– Получается так, Денис Сергеевич, – согласился начальник контрразведки. – Хотя тут много действующих лиц и всевозможных конкурентов. Татары, например, которых арестовали украинцы. Также до сих пор непонятно, куда делся Алексей Дорофеев. – Но наш североморец их всех перехитрил и теперь отдыхает и пьет виски на корабле под звездно-полосатым флагом. Лихо, черт возьми! – Теперь ему дадут «грин-карт», вид на жительство в Штатах, которого люди обычно десятилетиями ждут. Но жену свою и сына он оставил здесь, в Крыму!
– Да, ради денег и возможности уехать в Америку люди на все готовы, – вздохнул замначальника штаба. – Кстати, если его жена все равно в наших руках, не можем ли мы использовать ее как средство давления на этого североморца? Ты видел, какая у них преданная любовь?
– Конечно, попробуем, – ответил начальник контрразведки. – Передадим всю информацию в ФСБ, пусть уж они там это дело раскручивают. Хотя реально шансов у нас нет. Этот североморец, как прибудет в Штаты, сразу же напишет ей и
– Да, это точно, – согласился каперанг Леденев. – Так что мы в любом случае в дураках! Как ни крути, а ограбили нас американцы капитально.
– Так точно, Денис Сергеевич. Профукали мы электронные платы к ракетам.
Глава 59
Ночь с первого на второе сентября в Крыму выдалась темная, безлунная. Вахтенный на американском фрегате, стоя на своем посту, скучал. Вокруг все было тихо и спокойно: иссиня-черное, ясное, казавшееся бездонным небо, усеянное мириадами ярких звезд, море без единой морщинки.
Не зная, чем занять свои мысли в праздности и скуке ночной вахты, американец рассматривал в бинокль берег. Гранитные скалы его теперь, в полной ночной темноте, были вовсе не видны, но справа маячило скопление огней. Там находилась Балаклава, небольшой крымский городок, где, к досаде вахтенного, ему, как, впрочем, и всем остальным членам команды, так и не разрешили побывать. Вдали неясным отсветом мерцало еще одно скопление огней – там был Севастополь.
Узнав о предстоящем переходе через Черное море к Севастополю, вахтенный, человек по природе любознательный, радовался, что сможет своими глазами увидеть этот старинный русский город, с которым связано столько славных страниц военной истории. Однако вот уже завтра рано утром они должны были сняться с якоря и идти обратно, на базу, однако в Севастополе он, как и никто другой из членов команды, не побывал. Вахтенному было грустно и досадно, что все так получилось.
Раздавшийся у носовой части фрегата всплеск показался вахтенному подозрительным. По долгу службы он должен был пойти и посмотреть, что там происходит. Но ночь была так тепла и хороша, а стоять на своем посту в неподвижности, облокотившись на леерные канаты, и глазеть на чернеющее море так приятно… Вахтенный остался стоять на месте. Это будет не служба, а каторга, если ходить кланяться каждой дуре-рыбе, что вздумала поплескаться возле борта твоего судна.
На совещании с участием адмирала всем офицерам судна объяснили, что, находясь в территориальных водах Украины, им нужно соблюдать все меры предосторожности и быть чрезвычайно бдительными. Напоминали об атаках террористов на американские боевые корабли в водах Аравийского моря.
Поэтому в первые дни стоянки на рейде Севастополя все офицеры, и вахтенный в том числе, напряженно всматривались в очертания крымского берега, в каждой проплывающей мимо моторной лодке видели возможного террориста-смертника, сжимая автоматы, ждали, что вот-вот небольшое суденышко возьмет курс прямо на них. Однако потом эта игра утомила всех.
Американцами в этом море решительно никто не интересовался, по крайней мере, так все выглядело внешне. Поначалу, когда они стали на якорь в Севастопольской бухте, видели толпы горожан, выплеснувшихся на припортовую площадь посмотреть на американцев. Однако на следующий день припортовая площадь была пустынна, жизнь в городе потекла своим чередом, а адмирал приказал перевести отряд в район Балаклавы и стать на якорь напротив Белых камней. Там вообще не было ничего, кроме моря и скал да отдельных моторных лодочек, которые словно стремились прошмыгнуть поскорее мимо торчащих посреди моря боевых громадин. Это было решительно скучно. Вахтенный был разочарован своим пребыванием вблизи Крыма.