Акваланги на дне
Шрифт:
– Вы в этом уверены?
– Абсолютно!
– Тогда позвольте нашим людям осмотреть корабль!
Лицо вахтенного выразило бесконечную скорбь.
– Очень сожалею, – проговорил он, – но это невозможно! Мы военное судно, а не гражданское. Досмотр его гражданами других государств может быть разрешен только на самом высоком уровне.
– Однако вы находитесь в украинских территориальных водах!
– Это не имеет значения! – спокойно возразил вахтенный. – Мы не можем дать вам разрешения на досмотр фрегата. К тому же мы считаем его совершенно бессмысленным. Повторяю, на наш фрегат никто посторонний не поднимался.
– Тогда за каким чертом гнались вон те люди? – потерял терпение пограничник. – И обстреливали, спрашивается, кого? И надувная лодка чья вон там сгорела?
Он указал на бензиновое пятно, колыхавшееся на поверхности воды.
– Происхождением бензиновых пятен занимаются экологи, – с печально-озабоченным видом ответил вахтенный. – Пятна – это не наша компетенция. А что касается людей, пытавшихся прорваться на наше судно, то мы очень рады, что вам удалось захватить их. Надеемся, вы сумеете выяснить, кто эти люди и что им было нужно.
Украинский офицер испытывал огромное желание заехать кулаком прямо в это печально-озабоченное и сочувственное лицо вахтенного. Впрочем, умом он понимал, что на его месте вел бы себя точно так же. Поэтому он повернулся и, ни слова более не говоря, стал спускаться по шторм-трапу обратно на свое судно.
Глава 56
– Ну вот и дождались, Николай! – Замначальника штаба флота каперанг Леденев хлопнул своей тяжелой рукой по крышке стола. – Вот тебе и происшествие в Балаклаве. Говорил же я тебе, что не нравится мне все это. Неспроста американцы свои корабли сюда к нам пригнали! Вот, пожалуйста!
– Вы оказались правы, Денис Сергеевич, – отозвался начальник контрразведки флота.
– А толку-то, что я оказался прав! – воскликнул Леденев. – Предотвратить-то мы ничего не смогли! Мер принять не успели!
– Это верно, – грустно согласился кавторанг Славкин.
Оба морских офицера немного помолчали. Матовые стекла в окнах кабинета теперь казались коричнево-черными и словно зеркала отражали свет, потому что за окнами в Севастополе давно уже спустилась ночь, и в кабинете заместителя начальника штаба российского Черноморского флота ярко горели лампы.
– Когда уходят американцы? – вдруг спросил Леденев.
– Нам сообщили, что завтра на рассвете.
– Ну вот! И что мы теперь сможем сделать?
Начальник контрразведки промолчал с таким видом, будто предлагать было уже нечего.
– Я уже связывался с адмиралом Симмонсом, – продолжал каперанг Леденев. – Спрашивал с самым невинным видом, правда ли, что вы сегодня днем приняли на борт какого-то человека. Тот говорит: нет, ничего подобного у нас не происходило.
– Другого ответа от него было бы трудно ожидать, – заметил кавторанг Славкин.
– Вот именно, – согласился Леденев. – Профукали мы это дело, и точка! Попросту профукали.
Он умолк. Начальник контрразведки также не спешил что-либо говорить.
– Слышишь, Николай, – снова заговорил замначальника штаба. – Ты хоть выяснил, что именно американцев заинтересовало на этом заводе в Балаклаве? Что они у нас стащили прямо из-под носа?
– Выяснил, конечно. В 1991 году в условиях гор и моря проводилось испытание новейшей советской военной разработки, переносных зенитно-ракетных комплексов типа «Стрела».
– Что, тех самых, что стоят теперь на вооружении?
– В том-то и дело, что нет! – ответил кавторанг Славкин. – Там была совершенно новая, уникальная разработка. Весь фокус был в том, что эти новые ракеты не отвлекались на тепловые ловушки. А это значит, что сбить или отклонить их с цели было практически невозможно.
– Не отвлекались на тепловые ловушки, говоришь? – не без удивления переспросил Леденев. – Да, это сильно. Я даже и не знал, что такое вообще возможно.
– Это была сверхсекретная разработка.
– А какое это к нам имеет отношение?
– В принципе, никакого, – ответил начальник контрразведки. – Разработка шла целиком по ведомству Министерства обороны СССР. Но в девяносто первом году… Помните, наверное, что тогда началось. Украина оказалась суверенным государством с весьма неясными по отношению к России намерениями, то ли дружественными, то ли черт ее знает какими. Крым вдруг оказался территорией иностранного государства. Времени на то, чтобы вывозить опытные образцы сверхсекретных ракет, не было. Тут все так капитально стало разворовываться…
– Ну, ясно, – перебил его каперанг Леденев. – Что сделали с ракетами?
– Демонтировали, – ответил начальник контрразведки. – Корпуса, топливные баки, все оставили на полигоне. А вот самое ценное, электронную начинку, запаковали в дюралевые контейнеры и упрятали на нашем секретном заводе в Балаклаве. Там были оборудованы специальные галереи с ловушками, давно оборудованы, еще при строительстве завода. План этих ловушек находится в спецархиве в Министерстве обороны в двух экземплярах, и без спецдопуска к этим документам не то что рядового гражданина, даже нас с вами не подпустят.
– Нормально, – согласился замначальника штаба. – И что дальше?
– Короче говоря, эти электронные платы сложили в одну из секретных галерей на Балаклавском заводе по ремонту подводных лодок, а эти галереи потом затопили. Они ведь специально были построены ниже уровня моря.
– Понятно. – Каперанг Леденев кивнул. – Значит, в затопленных галереях Балаклавского завода хранятся электронные платы, за которые те же американцы готовы заплатить хорошие деньги. Я так понимаю, у самих американцев зенитных ракет, не отклоняющихся на тепловые ловушки, тоже до сих пор нет?