Аквариум. Геометрия хаоса
Шрифт:
Глядя в одну точку, Сева исполнял композиции Нила Янга и Пола Саймона, а глуховатый звук его инструмента превращал мероприятие из просветительского в психоделическое. Никто даже не догадывался, что это был не только дебютный концерт Гаккеля в составе «Акварели», но и его первый рок-концерт вообще. В благочестивом облике одетого в чужую джинсовую куртку музыканта сквозило нечто аристократическое и благородное. И это ощущение оказалось не обманчивым.
Вслед за симпатичной «Акварелью» на крохотную сцену вышел «Аквариум» в усечённом составе: Борис + Дюша + Фан. Фотограф Андрей «Вилли» Усов вспоминал, что Гребенщиков подыгрывал себе на губной гармошке и акустической гитаре. На сомнительном инструменте фабрики имени Луначарского он умудрялся брать нелегальные блюзовые аккорды и мягко улыбался этим небесным звукам.
Часть песен Боб извлёк из черновиков, а часть — из репертуара певицы Джони Митчелл, о существовании которой знало лишь несколько человек. На эпической фразе I came across the child of god на сцену выскочил неизвестный барабанщик, ровненько отыграл всю композицию и неожиданно исчез. Жирная точка в концерте была поставлена идеальным образом.
После этого перфоманса Гаккель зачехлил виолончель и поехал домой, впечатлённый увиденным. Несмотря на упрощенный звук, он почувствовал в этой музыке что-то родственное.
«Однажды ко мне заглянули знакомые и принесли плёнку с альбомом “Аквариума”, — рассказывал Гаккель. — Я пошёл в гости к своему другу Лёше Голубеву, и мы вместе с его сестрой прослушали запись “Искушение святого Аквариума”. Я никак не мог сформировать своё мнение, и мы ещё долго разговаривали на эту тему».
Так сложилось, что в те дни, когда бывший выпускник музыкальной школы разбирался с архитектурой абсурдистских произведений «Аквариума», на одной из вечеринок он познакомился с Гребенщиковым. События развивались стремительно — уже через несколько дней они сидели дома у Гаккеля и самозабвенно музицировали. Боб играл на старенькой гитаре, а Сева — на чужой виолончели. Для разминки они воспроизвели несколько композиций Mott the Hoople, и под сводами старинного дома дуэт гитары и виолончели прозвучал не как английский фолк и даже не как американский бард-рок. Это было нечто принципиально новое.
«Весной появился Севка, и первое, что мы репетировали, была композиция “Время любви пришло”, — поведал мне Гребенщиков историю появления Гаккеля. — Тогда скрипач Коля Марков из “Акварели” недолго поиграл с нами, и мы придумали очень красивый рифф. Потом долгие годы он меня будоражил, как больная совесть, потому что никуда не был записан».
К тому времени Гаккель забыл про предыдущую группу и полностью растворился в «Аквариуме». Не без волнения он собирался дебютировать на рок-фестивале в ДК Ленсовета — при участии групп «Санкт-Петербург» и ZA. Но под предлогом «майских праздников» испуганные размером толпы чиновники отменили мероприятие в самый последний момент. И тогда бесстрашный Лёня Тихомиров предложил публике продолжить праздник жизни в Ольгино. Туда ринулось более сотни зрителей, но вскоре приехали свинцовые люди в штатском и вырубили электричество.
«Делать было нечего, и мы побрели на залив, — печально вспоминал Гаккель в своих мемуарах. — Я, Боб и Коля Марков расчехлили инструменты и решили поиграть на пляже. Мы сидели на каких-то ящиках, а вокруг нас возлежали люди. Кто-то, засучив штаны, бродил по воде. Это был настоящий рок-фестиваль. Таким оказалось моё первое выступление в этой группе».
Для «Аквариума», состав которого постоянно мутировал, появление Гаккеля стало важным приобретением. За четыре года у группы обозначились видимые очертания — но скорее на уровне идеи, чем строго выверенной формулы. Были песни, в которых практически не существовало аранжировок. Вдобавок ко всему ушёл Джордж, Дюша пропадал в театре у Горошевского, а Фана и Колю Маркова должны были призвать в армию. Всю эту зыбкость Борис ощущал кожей и пытался хоть как-то ситуацию изменить.
«Акустическая музыка, которую мы исполняем, может быть очень хороша для нас, — рассуждал тогда Гребенщиков. — Но люди, пришедшие нас слушать, не могут выдержать больше, чем пять или шесть вещей. И это не их вина. Дело в том, что такой состав, как сейчас, не в состоянии обеспечить ту гибкость и неожиданность музыки, игру без которой можно предоставить кому угодно, но не нам. А замыкаться в сплошной авангард не дело, ибо это — не наша задача».
Безусловно, в этой пессимистичной рефлексии присутствовало здравое зерно. Но в то же время жизнь не забывала подбрасывать музыкантам всевозможные сюрпризы. Так случилось, что в апреле 1975 года они внезапно обнаружили себя на фестивале английского кино в Таллине — правда пока еще без Севы Гаккеля. Истории об этом искромётном приключении я слышал неоднократно, и, хотя смысл всех «телег» был примерно одинаков, мне особенно понравилась версия Боба Гребенщикова.
«Это была типично аквариумовская ситуация, — писал Борис в одном из неопубликованных интервью. — На примате ко мне подошёл незнакомый человек, который читал газету “Правда”, и взволнованно сообщил: “Здесь написано, что в Таллине идёт Yellow Submarine!” Я говорю: “Надо ехать!”, и кидаю призыв, на который откликаются Фан, Родион, Марат и Дюша, которые едут со мной. И увидев там нарисованный от руки плакат Yellow Submarine, мы встали на колени, прямо в грязь, перед этой штукой. Потому что иначе было нельзя».
Под сильнейшим впечатлением от битловской сказки внуки графа Диффузора вернулись в Питер крайне воодушевлёнными. Теперь нашим героям казалось, что жизнь распахнула перед ними все окна настежь. А вдалеке, переливаясь игривыми красками, висела в небе огромная радуга.
ПАРТИЗАНСКАЯ КУЛЬТУРА
«Искусство — это побочный продукт нашей жизни. Человек творит себя, а произведение искусства — это всего лишь побочный продукт».
Согласно легенде мультфильм с рисованными персонажами The Beatles был просмотрен в Таллине несколько раз.
Количество сеансов могло быть и большим, но в кинотеатре появился «левый» переводчик, который транслировал не только реплики, но и тексты песен. Музыканты «Аквариума» с отвращением покинули зал и отправились покупать билеты обратно в Питер.
Стоит ли говорить, что мир вокруг наших героев больше не мог оставаться прежним. Неудивительно, что после Таллина количество «рок-интеллигентов» вокруг «Аквариума» стало расти в геометрической прогрессии. Напомним, что Гребенщиков в тот период пребывал в академическом отпуске, поэтому с утра и до вечера мог заниматься творчеством.
«Боря извлёк из космоса Севу, — пояснял мне Марат. — Некоторое время Гаккель смотрел на нас как на инопланетян. И, как мне кажется, очень хорошо описал этот период в своей книге. Со временем он приспособился и стал полноценным членом “Аквариума”. При этом всегда был обаятелен до омерзения — даже моя вторая жена глаз с него не сводила».
В свою очередь, Гаккель подтянул к «Аквариуму» новых персонажей — в частности Гену Зайцева, Колю Васина и Андрея «Вилли» Усова, который вскоре стал фотолетописцем группы.