Аквариум
Шрифт:
«Надо узнать время. Где-то здесь должен лежать телефон». Егор развернулся и направился в сторону Города, с которым тоже было что-то не так. Приглядываться — что именно, совершенно не хотелось. Сначала — телефон. Мобильник лежал на изогнутом пляжном навесе, торчащем из снега, рядом с ополовиненной бутылкой водки, коробочкой вишневого сока и смятым стаканчиком. Навес был пластиковым, хотя совсем недавно, это Егор помнил точно, он был сделан из дерева и стоял
00:05.
Внизу, шрифтом поменьше, — Понедельник, 1 января, 2029 г.
Телефон выпал из руки, ударился о край навеса и отлетел под ноги. Егор постоял, тупо глядя перед собой, потом наклонился, поднял его и снова нажал кнопку. Нет, не показалось. Действительно, на улыбающемся свежей кривой трещиной экране написано — 2029. Где-то в глубине души зародилась вроде бы ничем не обоснованная, но твердая уверенность в том, что это не глюк электронного устройства, а настоящие дата и время.
Отчасти это подтверждал и окружающий пейзаж. Егор еще не успел ни разу поднять глаза и осмотреться, но странным образом видел, слышал и чувствовал Реку, Город, здания, воду и газ, бегущие по трубам, электричество в проводах, колебание в пространстве волн беспроводных коммуникаций, машины и людей. Много людей. Тысячи, миллионы. Почему-то это казалось диким и непривычным. Сам же Город заметно отличался от того, который хранился в памяти. Сеть улиц и большинство домов были знакомыми, но некоторые здания Егор не узнавал. Высоченные, горящие десятками огней, со странными, но изящными пропорциями, явно выбивающиеся из обычной неброской провинциальной архитектуры. А еще — Город стал больше. Он перекинулся на правый берег Реки, соединенный с левым красивым вантовым мостом с сужающимися кверху пилонами, располагавшимся чуть ниже по течению. Мост было прекрасно видно обычным зрением, даже без этого нового шестого чувства, которое, кстати, не исчезало, а наоборот, становилось все острее и осознаннее.
Егор тяжело опустился на пластиковую крышу пляжной скамейки, с отвращением смахнул с нее в снег водку и уставился на укрытую льдом поверхность Реки. Небо над ней полыхало переливами грандиозного праздничного салюта. Город встречал новый, две тысячи двадцать девятый год. Надо было о чем-то думать, что-то решать и делать, но в голове было пусто. Ни мыслей, ни эмоций…
Скрип снега сзади. Идет кто-то. Наверное, моржи купаться приперлись… Шаги затихли совсем рядом. Нет, не моржи!
Егор обернулся. Двое. Стройные, тонкие фигуры в легкой, какой-то не очень зимней одежде. Девушка… Сердце кольнуло. Молодая, лет двадцать пять — максимум, очень красивая, с глубокими серыми глазами, пристально смотрела на Егора, словно вспоминая и жадно ловя давно не виденные черты. В ее взгляде странно сочетались грусть и радость. А еще там была любовь. Океан любви… Егор вспомнил. Именно ее лицо он видел прошлым летом, лежа в отчаянии и страхе на песчаном берегу рядом с дачей Макса. Нет. Не только тогда…
Рядом с девушкой стоял мальчик. Почти подросток. Он тоже странно вглядывался в Егора, изучающе и возбужденно. Наверное, он был братом девушки, так как в его лице безошибочно угадывались ее черты. И еще чьи-то, очень-очень знакомые. И в обоих ночных гостях сердце Егора чувствовало светлую, чистую силу, отчего-то казавшуюся такой близкой и родной.
— Здравствуй, Егор. — Тихо произнесла она, порывисто двинулась к нему, будто желая обнять, с усилием остановилась и то ли спросила, то ли заключила: — Ты не помнишь?
Егор хотел было поинтересоваться, что именно он должен помнить, но вместо этого почему-то пробормотал:
— Настя.
И неожиданно понял, что просто безумно хочет ее поцеловать.
Она радостно улыбнулась и кивнула:
— Настя. А это — Ваня. Он тебя вытащил. Оттуда… Не один, конечно; ему помогли.
Помолчала, задумчиво и с нежностью смотря прямо в глаза.
— Двенадцать лет, Егор… Двенадцать лет. Целый период… Ты все вспомнишь! Обязательно! Пойдем?
Она протянула ему руку.
— Куда?
— Для начала тебе надо выспаться. А потом… Я подозреваю, ты захочешь в Испанию. — Настя улыбнулась. — Да и, вообще, осмотреться, увидеть мир. Он изменился, Егор. Стал намного… Светлее. Тебе понравится. Ну а после — мы отправимся домой.
Домой. Каменный дом с черепичной крышей, вьющийся по стенам виноград, юная зелень листвы и теплое море.
— Да. — Прошептала она. Коснулась его руки пальцами, сжала. — Давай за нами! Ты можешь.
И исчезла. Почти тут же растворился в воздухе и Ваня — только снег взметнулся пушистым вихрем. Егор глубоко вздохнул, запрокинул голову, посмотрел в бесконечное зимнее небо, за которым проглядывал незамутненный и совершенный лик Вселенной.
— Спасибо. — Сказал он и бросил себя через пространство следом за ними.
А потом я все вспомнил.