Аквариум
Шрифт:
— Да нет. — отмахнулся Леший. — Ему долго еще… Наверное… А нас он кинул, не потому, что задницу свою спасал, а потому что — командир. На нем ответственность за всех. Вот он и распределил приоритеты. Какая разница — втроем с Дятлом воевать, или вчетвером? А вот если бы он с нами остался, а потом нас бы всех скушали, кто об остальных позаботится? Там же только Чапай более-менее серьезный боец остался, а остальные, как дети, тот же Валуев, что он без руки может-то? Вот Борода и разыграл гамбит. Выбрал потенциальную потерю меньшего ради спасения большего. Стремно, конечно. Я бы, наверное, так не смог, но я, собственно, и не вождь…
— Ясно. — ответил я. — Все равно, он — козел! Ты что-то там еще хотел мне поведать, но я по ходу уже догадался, что именно.
— Ну-ка, ну-ка, Егорка! Удиви дядю Лешу!
— Вся эта красивая схема, которую ты только что мне расписал, сейчас не работает. То есть работает,
— В точку, Егор! — радостно сказал Леший. — Молодца! Прям с языка снял, один в один.
— Ну и что дальше?
— Что дальше? — переспросил он.
— Ну, какие выводы?
— Да никаких… Дальше — спать ложись, я первый дежурю.
— Как никаких? — охренел я. — Ты меня тут полчаса таким компроматом грузил, а теперь спать ложись?
— А я тупо не знаю, почему так произошло. Могу, как ты, только предполагать. А мне нужны факты. Без фактов и говорить не о чем… Давай спи, нам завтра до Сарая еще пилить. Я тебя в три разбужу, сменишь…
Тихо матерясь, я включил фонарь, добрел до грязного матраса, улегся на него и, как ни странно тут же уснул. Видимо, процессор совсем перегрелся… Спал, как младенец. Снов не видел. Впрочем, с тех пор, как я здесь оказался, я их вообще ни разу не видел. Не снятся в этом мире людям сны. Еще одна загадка…
— Это что за твою мать?! — потрясенно спросил Леший.
— Не знаю, — ответил я. — Ты у нас книги читаешь и с фактами работаешь… Вот и скажи…
Пятнадцать минут назад я растолкал его, мирно посапывающего в углу нашего временного убежища, и мы, наскоро позавтракав, подтянули ремни, завязали шнурки, проверили оружие и очень тихо открыли дверь наружу. Осторожно пролезли через баррикады хлама, огляделись и выпали в осадок. С добрым утром, блин! Никакого офисника Роснефти перед нами не оказалось. Отсутствовала также набережная и текущая за ней Река. Вместо них перед нами раскинулся прямоугольный двор, ограниченный с трех сторон невзрачными пятиэтажными хрущевками, а с четвертой — зданием спортивного лицея, в подвале которого мы ночевали. Вдоль домов стояли покрытые толстым слоем пыли машины, а посередине двора располагалась большая детская площадка, окруженная несколькими деревьями. Не знаю, что за дети играли на этой площадке и какого они были размера. Явно больше среднего. И явно психически неуравновешенные. Качели несколько раз обвернуты вокруг стоек, высокая металлическая горка изогнута в трамплин, а карусель выдрана из земли и стоит на ребре. Нормальным мог бы выглядеть только грибок песочницы, если бы он не был под углом воткнут в корму деревянного корабля, являющегося композиционным центром всей площадки. С деревьями тоже было не все в порядке. Это явно были характерные для нашей полосы осины, только очень-очень большие. Диаметр стволов у основания — метра четыре, в высоту — с двенадцатиэтажный дом, а голые кривые ветви плотно опутаны то ли волосами, то ли паутиной, создавая некое подобие огромной серой кроны. Из этой кроны в разных местах свисали какие-то куколки или коконы, размером с меня, обмотанные той же гадостью. Коконы эти периодически неприятно пошевеливались, как будто что-то внутри очень хотело из них вылезти. Наверное, бабочки… Кто ж еще?..
— Я так полагаю, что изящную фасадную линию Речного проспекта в данный момент портит некая хрущевка, появившаяся там этой ночью вместо лицея. — сказал я.
— И я. — подтвердил Леший. — И я того же мнения… Ночью был период.
— Да ладно? — съязвил я.
— И куда же нас занесло? А, Егорка? Узнаешь местность?
— Нет пока. Надо пройтись, осмотреться. Причем, побыстрей, меня эти вот деревья как-то пугают…
— Мы, вообще, в нашем Городе?
— Номера машин глянь…
— Точняк! — Леший подошел к пыльному ниссану, протер номер. — Бля, сто шестнадцатый! Татарстан, прикинь, Егор?
Ни хрена себе! Как так?
— Другие надо проверить, — сказал я.
К счастью, еще четыре машины, осмотренные нами, оказались местными, с нашим родным кодом региона. Ну ладно хоть не в Казани…
Мы медленно, постоянно озираясь по сторонам, обошли лицей по часовой стрелке и оказались на незнакомой улице. Две полосы в одну сторону, две — в другую. Между ними — широкая, метров тридцать, разделительная, представляющая собой пешеходный бульвар. По центру вымощена плиткой, стоят лавочки, фонари, а по краям, ближе к проезжей части, с обеих сторон — засохший газон, из которого торчат, такие же, как и во дворе, великанские осины. Старые пятиэтажки ограничивают улицу ровной линией фасадов и уходят вправо и влево в туманную бесконечность. Причем выглядят они совсем уж игрушечными на фоне гипертрофированных деревьев. Стоят вдоль тротуаров машины, газели, напротив застыл троллейбус. Вокруг ни души. Ни живой, ни мертвой. Ватная тишина и неподвижность. Лишь иногда сверху доносится тихое шуршание, издаваемое висящими здесь в еще большем количестве серыми коконами.
Как-то уж совсем все безжизненно и мрачно. У нас в районе Сарая все-таки простора побольше. Река опять же рядом… А тут аж давит… Хочется залезть обратно в коробку и сидеть там. Страшно, блин. Давно мне страшно не было, а тут прямо заколбасило. Выработанное за месяцы чутье на опасность орало в голове неумолкаемой сиреной.
Я посмотрел на Леху. Ему тоже явно было не по себе. Он вообще рассматривал окрестности через прицел автомата. Глаза прищурены, губы сжаты в тонкую линию, весь, как туго натянутый нерв. Ну уж если Лешего так проняло, значит мотать надо отсюда без оглядки.
— Что-то я не вкуриваю, где мы. — процедил он сквозь зубы.
— Я тоже пока не врубаюсь, — ответил я. — Вроде улица знакомая, а вроде и нет…
На домах — только номера, названий нет. Надо пройтись к ближайшему перекрестку… Стоп! Функция геопозиционирования наконец включилась в скованном ирреальным страхом мозге. Это все из-за деревьев. Так бы сразу узнал. Пропект Сталелитейщиков. Блин, вот занесло, так занесло. Я в той жизни здесь бывать не любил, а уж в этой…
Жилой район, возникший в пятидесятые года прошлого века вокруг сталелитейного завода, всегда славился местной гопотой. Кстати, покойный дядя Миша был как раз отсюда. Единственной причиной, почему народ из остальных, более благополучных, районов Города иногда посещал этот, был стадион Сталелитейщик. Из всех стадионов в Городе именно он более-менее соответствовал требованиям футбольной Премьер лиги и являлся домашней ареной нашей местной команды. В юности каждый год с весны по осень мы с друганами раз в две недели приезжали сюда и пьянствовали перед матчами как раз в этих старых дворах. А потом шли на стадион, находящийся метрах в трехстах отсюда. Потом, когда мой интерес к футболу сошел на нет по причине хронической депрессиии и алкоголизма, я здесь почти не бывал. Поэтому сейчас так долго не мог идентифицировать окружающее пространство. Леший же футбольным фанатом никогда не являлся и жил где-то в районе Поляны Карбышева, поэтому вполне мог на этом проспекте никогда и не появляться.
— Пипец… — со стоном протянул я.
— Что, пипец? — вскинулся Леший, — Узнал?
— Алексей, — торжественно обратился я к нему, — Спешу вас обрадовать. Мы находимся примерно в пятнадцати километрах от Сарая, это если по прямой, на знаменитом проспекте Сталелитейщиков. Короче, мы охренительно вперлись. По самое не хочу…
— Твою мать! — с чувством выругался он и со всей дури пнул ржавую урну, стоявшую рядом. Да уж, нервы, нервы…
Урна сорвалась с креплений и со страшным скрежетом покатилась по асфальту. Звук разнесся далеко в обе стороны по проспекту, потом несколько раз вернулся эхом. Мы аж присели. Шуршание над головой заметно усилилось. По всей видимости, те, кто жил в коконах спали очень чутко.
— Блин, не думал, что так громко получится. — пробормотал Леший. — Давит что-то, прямо физически ощущаю. Как будто пялится на нас тварь какая злобная, а направление не могу определить.
— Что делать-то будем? — спросил я.
— Что делать? Домой валить! Лучше бегом, если получится. — ответил Леший, а потом принялся рассуждать вслух. — Сейчас еще рано, зверья вокруг мало. Надо по максимуму до обеда расстояние покрыть, только без фанатизма, по сторонам смотреть в оба. За день по любому не дойдем, не дадут. Даже по самому оптимистичному прогнозу стрелять придется и немало. Места неизвестные, хрен знает, какие тут сюрпризы живут. После обеда двигаемся осторожней, ищем нормальный подвал. Если не находим… — он помолчал, — Вобщем, подвал найти надо — кровь из носу! На улице или в квартирах ночевать — не вариант. Находим подвал, спим, и завтра, с утра не срамши, дальше бегом. Может к вечеру и доберемся хотя бы до первой нашей коробки. Хотя, сомневаюсь я что-то. Терзают меня смутные сомнения, что нас уже пасут. Причем не кадавры, а человеки. И человеки довольно злобные.