Алая нить
Шрифт:
Мэкстон вежливо улыбнулся. Он не мог вообразить, что может быть общего между сельским эскулапом и его собственным грозным родителем.
– Мой сын приедет на Пасху, – продолжала она.
Он привык не показывать своего удивления. Но она застала его врасплох.
– Я не знал, что у вас есть дети.
– Я уже была замужем, – сказала она. – В войну. Ему сейчас пятнадцать, и он просто чудо.
– О, понятно. Вы, наверное, вышли замуж совсем молодой?
– Да. – Анжела допила кофе. – А вы не женаты, Ральф?
– Нет-нет, Боже упаси. Я убежденный старый холостяк. Никому не
– И на этот раз, – сказала Анжела, – вы с нами позавтракаете.
Когда он ушел, она поднялась наверх. Горничная уже распаковала почти все чемоданы. Она прошлась по комнатам для гостей, осматривая дом, где будет жить... долго ли? Она не знала. Здесь было так спокойно. Она-то представляла себе какой-то псевдоготический кошмар с башенками и фальшивыми бойницами. Их много было натыкано вдоль побережья, за металлическими, часто уже ржавеющими воротами – реликты исчезнувшей эпохи. А это прелестный домик, где они со Стивеном будут счастливы.
Она сошла вниз; ей пришло в голову спросить, есть ли что-нибудь приличное в погребе. Она вела себя в самолете как глупая трусиха, и ей хотелось загладить свое поведение перед Стивеном.
Да сказали ей. Жанин извлекла список спиртных напитков, вин и ликеров. Хочет ли мадам выпить до завтрака? Мистер Мэкстон велел ей охладить что-нибудь для такого случая. Он предусмотрел все. Пришел Стивен, бросился к ней, сжал ее в объятиях.
– Анжелина, ты должна поехать со мной посмотреть. Там уже столько сделано!
Она увидела поодаль Ральфа Мэкстона. Он умел так слиться с окружением, что его почти не было заметно. Или наоборот, заставить чувствовать свое присутствие, если ему этого хотелось. Он не смотрел на них, и тем не менее она знала, что он их видит.
Завтрак прошел спокойно: прекрасная еда, богатый выбор вин. Мэкстон начал развлекать их; он был остер на язык, но прохаживался в основном на собственный счет. Анжеле это понравилось. Когда он стал сыпать анекдотами о казино, они забыли о времени. Мэкстон оказался даровитым рассказчиком с чувством юмора. Он целиком завладел вниманием обоих.
Получает удовольствие, подумала Анжела, актерствуя, находясь в центре внимания. Он еще не достиг непринужденности в отношениях со Стивеном, а это дает возможность сблизиться.
Как настоящий актер, Мэкстон знал, когда откланяться, не успев надоесть публике.
– Прошу прощения, – сказал он. – Я нагнал на вас скуку этими допотопными историями. Мне пора.
– Мне они очень понравились, – сказал Стивен. – Вы должны рассказать нам еще.
– О, непременно расскажу, если вы будете поощрять меня. Некоторые давние истории просто бесподобны. То, что было до первой мировой, когда сюда на зиму приезжали русские.
– Вроде графа Полякова? – спросила Анжела.
– Да, и о нем ходят потрясающие рассказы. Ну, спасибо вам за завтрак. Я приду завтра утром, Стивен, и, если хотите, мы просмотрим сметы и отчеты о проделанной работе.
– В девять часов, – сказал Стивен.
– Хорошо, в девять. – И, слегка поклонившись Анжеле, он вышел.
– Странный человек, – сказала она. – Не могу понять, что он из себя представляет.
– Он тебе не нравится, дорогая? – нахмурился Стивен. – Мне показалось, что вы с ним ладите.
– О, конечно, ладим. Он очень славный и очень забавный. Но какой-то не такой. Он так странно говорил о родном доме и о своих родных. Ты много знаешь о нем?
– Я знаю все, – ответил Стивен. Они сидели перед камином держась за руки. Он был очень плотским человеком, все время стремился коснуться ее, подтвердить свое право на нее. Они не поехали во дворец. Он сказал, что она устала и с его стороны чистый эгоизм предлагать это. Завтра у них будет много времени, чтобы побывать там. Он повторил: – Я знаю о нем все. Я же наводил справки прежде, чем связаться с ним. Ты права, дорогая, это достаточно странный тип. Его отец – какой-то английский лорд. Ральф начал играть в клубах и частных игорных притонах в Лондоне. Связался с жуликами, которые обобрали его, и родичи отправили Ральфа в Штаты. Нужно было соображать. Там он наделал больших долгов и все проиграл. Влип так основательно, что стащил драгоценности матери и пытался продать их. Семья уплатила долги. Я думаю, в конце концов они отреклись от Ральфа. Потом он нашел работу в казино и десять лет не подходил к столикам.
– Но почему они взяли его на работу? И почему ты его нанял?
– Потому что, имея такую биографию, он знает всех. Знает, как обращаться с себе подобными. Он очень обаятелен. Ты же видела. Людей это привлекает. И, поскольку он сам мошенник, проходимцев видит насквозь. Он был прекрасным PR в Монте-Карло. У него глаз – алмаз, дорогая, а мне этого и надо. Он высокого класса. Мне это нравится. К тому же он знает всех газетчиков. Они напишут о нас, когда придет время. Этот граф Поляков, бывший владелец дворца, приходится ему каким-то родственником. Он не ведает, что я знаю об этом. Я хотел убедиться, что он не вошел в долю при покупке. Оказалось, что нет. Просто взял комиссионные.
– Надеюсь, ему можно доверять, – сказала она. – От того, что ты рассказал, мне как-то не по себе. Почему бы ему не попытаться обжулить тебя?
– Потому что он знает: со мной этот номер не пройдет, – улыбнулся Стивен. – Так что не беспокойся. Нас всех это устраивает. А теперь не испробовать ли нашу новую кровать?
– Почему бы нам не завести еще одного ребенка? – сказал он ей.
– Если так пойдет, у нас их будет десяток, – возразила она.
Он гладил ее полные груди.
– На этот раз девочку, – сказал он и начал целовать их.
Занавески были открыты, и его тело серебрилось при свете большой холодной луны. Она притянула его к себе и отдалась ему.
– У таких, как ты, бывают только мальчики...
Дом обретал форму. Даже Анжела видела, как вырисовывается контур дворца. Каждый день она ездила туда со Стивеном, пробираясь через строительные материалы, смотрела, как переходят из комнаты в комнату каменщики и штукатуры, как плотники ремонтируют сгнившие панели и двери. Великолепные потолки были вычищены и заново позолочены; с фасада убрали леса.