Алая заря
Шрифт:
— Да. Конечно.
Когда прозвенел первый в новом учебном году звонок и толпа школьников хлынула в школу, Соня отыскала глазами Любовь Васильевну и обнаружила, что та уже с осуждением смотрит на нее.
— Вы же пример для детей! — напомнила она, проходя мимо.
Ну вот. Поймали, как первоклашку.
Замечание было коротким, но попало в цель, и Соня замерла, оставаясь один на один со стыдом, и лишь спустя несколько мгновений сообразила, что вообще-то ей надо было идти за завучем.
Любовь Васильевну нагнать не получилось — ее маленькая и очень худая фигура
— У вас есть тридцать пять минут на то, чтобы приготовиться, пока проходит классный час, — сказала Любовь Васильевна. — Соберитесь. И не забывайте, что дети волнуются не меньше вас. Для них это тоже первый английский.
Это не очень утешало, но Соня понятливо кивнула и, зайдя в класс, сразу принялась готовиться к предстоящему уроку. Первым делом вытащила из портфеля несколько газет и журналов с интересными фотографиями. Ее коллекция иностранной макулатуры была гораздо обширнее: в течение четырех лет она либо покупала все, что могла отыскать об Англии, либо получала в подарок или в обмен на что-либо другое. Самыми бесценными сокровищами были два плаката и маленькая фигурка Биг Бена, привезенные дедом прямиком из Лондона. Плакаты Соня прикрепила к доске, а Биг Бен возвысился над разложенными журналами.
Волнение разрослось до такой степени, что с Соня, с благоговением присев за учительский стол, открыла чистую тетрадь и написала почти все неправильные глаголы, какие пришли в голову. Когда они кончились, она поднялась с места и подошла к доске, чтобы написать дату. От приятных и знакомых постукиваний и шуршаний мела она ощутила, как по коже побежали мурашки. Буквы получились крупными и ровными. Теперь она будет писать тут каждый день!
Не удержавшись, Соня позволила себе почеркать на доске и насладиться звуками еще немного. Флаг Англии уже был на плакате, но кому помешает еще один нарисованный? “Abc” — алфавит. Они как раз с него и начнут! “English” — это написано на обложке учебника, да, ну и что?
Любовь Васильевна сидела на последней парте и не отвлекала вопросами, но Соня чувствовала на себе ее взгляд. Недовольна чем-то? Лучше не оборачиваться, пока не позовут…
Звонок прозвучал настолько неожиданно, что Соня вздрогнула и едва не выронила мел. Испуганное сердце подпрыгнуло и быстро-быстро — почти больно — заколотилось в груди.
Сейчас. Сейчас начнется!
Соня изо всех сил стиснула в пальцах мел и разломила его пополам.
Любовь Васильевна отправила ей понимающую улыбку.
Дети гурьбой ввалились в класс, на ходу бормоча неловкое “здравствуйте”, и принялись рассаживаться по местам. Курносая девочка с косичками несмело подошла к Соне, замершей у стола, и протянула цветы, а затем еще один мальчишка с портфелем под мышкой тоже вручил ей большой букет гладиолусов. Как неожиданно! Соня растерянно улыбнулась и заозиралась в поисках вазы. Нигде поблизости ее не нашлось, поэтому пришлось совсем не изящным движением сложить букеты рядом с английскими
Соня написала слова вступительной речи для сегодняшних первых уроков накануне вечером и не меньше двух часов кружила по своей старой комнате в городе, эмоционально проговаривая снова и снова, что такое английский язык и зачем его учить. Она надеялась, что в светлых и наивных детских глазах увидит отголоски того вдохновения, которое испытала на своем собственном первом уроке английского. Воображала, как ее начнут засыпать вопросами самые активные ребята, а она с удовольствием будет на них отвечать.
Пока какой-нибудь мальчишка хулиганистого вида не задаст ей каверзный вопрос и она не начнет хлопать глазами и заливаться краской…
Звонок, возвещающий о начале урока, отозвался прямо в желудке.
Глядя на незнакомые детские лица, пугающе разные — пока что — и в то же время невероятно одинаковые в своем любопытном выражении, Соня поняла, что не помнит ни единого слова из своей речи.
Дети встали, и Соня заставила себя разлепить губы и тише необходимого пробормотать единственное, что смогла выловить из множества спешно покидавших голову мыслей:
— Good morning, children. Доброе утро, дети.
Глава вторая, в которой ничего не получается
Рыжеволосую девятиклассницу, которая жевала жвачку и лопала пузыри прямо во время урока, звали Кристиной, и если бы у Сони уже не дергался глаз из-за двух мальчишек, затеявших потасовку на задних партах, она бы непременно дала девчонке знать, насколько неприлично та себя вела.
К четвертому уроку Соня перестала сильно нервничать и запинаться, однако все самое интересное ей предстояло пережить на пятом с 9 “Б”, о котором ее великодушно предупредили заранее. И не зря. Охрипший с непривычки от долгих разговоров голос было очень жалко, поэтому повышать его для того, чтобы убедить неуправляемых подростков послушать ее, она не стала даже пытаться.
Соня распахнула дверь и встала на пороге, опершись спиной на дверной косяк, чтобы было видно и пустые коридоры, и вакханалию в классе. В середине прямо на парте сидел крупный девятиклассник Дима Корешков со злыми глазами — местный заводила, сразу сообразила Соня. Он крошил в пальцах мел и периодически совал кусочки в рот, а красивая девчонка Катя Скворцова сидела рядом с ним и без особого вдохновения листала учебник английского, поглядывая то на одноклассника, то на Соню. Парни на последнем ряду сосредоточенно рисовали на парте. На первом ряду собралась группа девочек и они переговаривались о том, что не имело никакого отношения ни к Соне, ни к ее предмету. Самой громкой была возня на последних партах — там что-то не поделили. Спокойные ребята достали учебники по другим предметам и, наверное, делали по ним домашнее задание. Вихрастый пацан в белой рубашке с закатанными рукавами рисовал на доске карикатуру на Соню, только почему-то с непомерно большой грудью и бедрами. Она узнала себя по кудрявым волосам, торчащим во все стороны, и написанному рядом с рисунком “helo”.