Алая зима
Шрифт:
Эми смотрела на инструмент, восхищаясь фактурой дерева под сияющей красной краской.
– Красивая.
– Это ты ее еще не слышала! Она невероятная. Тона просто… ах, крутые. Намного лучше, чем у моей гитары. Она хорошая для начинающих, но…
Мияко принялась сравнивать два инструмента, а Эми с трудом сохраняла улыбку на лице. Она не сможет услышать, как играет на новой гитаре Мияко в январе, потому ее не будет, в ее теле будет жить ками. Будет ли Аматэрасу ее ушами слушать красивую музыку? Будет ли пробовать вкусную еду, ощущать нежное прикосновение утреннего солнца на человеческой
Мияко предложила пойти в соседнее кафе для ужина, Эми густо покраснела и сказала, что ей не хватит денег. Мияко настояла, что она угостит ее, не слушала отказов и потащила ее внутрь. Возмущения Эми, что Мияко нужно копить на гитару, никто не слушал, и она сдалась.
Эми старалась сохранять бодрый вид, не желая, чтобы Мияко подумала, что она неблагодарна. Она не была в ресторане с детства, с момента, когда Аматэрасу отметила ее. Она долго разглядывала меню, пытаясь выбрать что-то безопасное, подходящее для ее диеты камигакари, но выбрала гамбургер в западном стиле. Одно нарушение ограничений не повредит ей, в этом она была уверена, так почему бы не попробовать?
Когда еду принесли, Эми минуту разглядывала еду и вдыхала ароматы. Было уже странно держать еду руками, и Мияко рассмеялась при виде лица Эми, когда та попыталась изящно откусить первый кусочек. Мияко доела раньше Эми, но весело общалась, порой давая кусочки еды Широ, сидящему под столом.
Долг и честь требовали от Эми исполнить ее судьбу камигакари, несмотря на свои потери, несмотря на ложь и обман. Но, пока она медленно жевала каждый кусочек, наслаждаясь новыми вкусами, она надеялась сильнее, чем когда-либо раньше, что правда, которую она услышит от Изанами, сделает груз потери на ее душе легче.
* * *
Темнота укутала город Кигику час назад. Эми шла по улице, Широ бежал рядом с ней в облике лиса. В городе не было столько снега, как в Кироибара и храме Шираюри, осенние листья местами лежали на сухих улицах. Через равные промежутки стояли фонари и озаряли тротуар теплым светом.
Она с тревогой задумалась, в правильную ли сторону они идут. Она не спросила у Мияко направления, когда они расстались после ужина, ведь боялась, что девушка решит пойти с ней, но прохожие, у которых она спрашивала, указали ей в эту сторону.
– Разве мы не должны были уже прийти? – пробормотала она.
Уши Широ дернулись, но он не замедлился. Нервы покалывало, она была готова кричать от напряжения. Несмотря на ее бессчетные молитвы Аматэрасу, она никогда не говорила с ками до этого. Она и не видела ками во плоти.
– Кар.
Эми подняла голову. Из тьмы вылетела ворона и приземлилась на фонарь, склонила голову. Эми нахмурилась. Юмей использовал ворон, чтобы следить за ними? Она ускорила шаги, оставила ворону позади, а та полетела, обогнала их, опустилась вдали и ждала.
Напротив фонаря, где сидела ворона, стояли четыре огромных красных тории друг за другом, отмечая земли храма. За ними поднималось несметное количество ступенек, поднимающихся
Она заметила краем глазом вспышку света. Широ изменил облик и размял плечи, словно у него затекли мышцы.
– Что ты делаешь? – прошипела она. – Кто-нибудь тебя увидит!
– Люди видят только то, что хотят, - отмахнулся он. – Потому они видели собаку, а не лиса в автобусе. Ты меня видишь таким, какой я есть, потому что твои глаза открыты духам.
– Но… - она тревожно огляделась, но тихая улица была пустой. Но она не видела причины задерживаться тут. Она прошла к первым тории, низко поклонилась и прошла под ними. Теплая сила коснулась ее ног, покалывая. Она тревожно посмотрела на ноги, не зная, нормально ли это. Может, в храмах, где присутствовали ками, ощущения отличались.
Сила угасла, другая волна поднялась уже в ней. Горячая сила пульсировала в груди, звенела в ней, как колокол. Предупреждение гремело в ее голове. Она прижала ладонь ко лбу, сердце сбилось с ритма. Внезапный страх… был не ее. Ощущение было таким, как странное предупреждение Аматэрасу, которое она ощутила во время молитвы в первую ночь в храме Шираюри. Аматэрасу пыталась ее предупредить?
Или пыталась запугать, чтобы она ушла? Может, Аматэрасу не хотела, чтобы она знала правду. Она мрачно пошла по ступенькам. Широ беззвучно следовал за ней.
– Как люди терпят запах? – проворчал он.
Оглянувшись, она заметила, что он озирается, морща нос.
– Какой запах?
– Выхлопные газы, химия и мусор. Я чувствую запах даже среди деревьев. Города людей прогнили.
Она вскинула брови и пошла дальше по лестнице.
– Я не думала, что ёкаям нравятся города.
– Обычно не нравятся. Хотя большие парки не так и плохи. Ёкаи, которым нравится простая добыча, часто там бывают, - он улыбнулся ей, но скорее для того, чтобы показать острые клыки, чем выражая эмоции. – Люди не так часто ходят вглубь лесов, так что голодные ёкаи идут к ним.
Она не дала отвращению проступить на лице, не желая радовать его.
– Ты часто ешь людей?
Широ не успел ответить, это сделал другой голос:
– Только низшие из нашего вида едят человеческую плоть, - тихий голос без эмоций донесся из темноты.
Она застыла и огляделась. Юмей вышел из теней на ступеньки выше нее, его черные косодэ и хакама сливались с ночью.
– Те, у кого есть своя сила, - продолжил он, - не нуждаются в поглощении людей, чтобы поддерживать свою ки с помощью их энергии.
– Потому ёкаи едят людей? – спросила она, не позволяя себе убежать от Тэнгу. При виде него зажившая шея болела. – Вы едите и их ки?
– Нам не нужно есть людей, - сказал сзади Широ, - но любой ёкай может сделать исключение ради такой чистой ки, как у тебя.
Не слушая его, она спросила Юмея:
– Зачем ты здесь? Я думала, ты не придешь.
– Он здесь, чтобы убедиться, что я не обману его, не отплатив долг, - сказал Широ и прошел мимо нее к Юмею. Он взглянул на нее, его глаза вспыхнули на свету алым. – После того, как ты снимешь оненджу.