Албазинец
Шрифт:
Где-то совсем близко, пробиваясь через песчаные косы, угрюмо нес свои бурые воды Амур. Стоит выйти из лесочка и пройти чистым полем, и вот он, берег. А там где-то и Демидовская коса.
– Все, стой! – наконец поднял руку Петр. – Теперь лягай все на землю. Дальше нужно ползком до самого берега.
Он первым лег на землю и пополз. Остальные за ним. Чуть слышно шевелилась трава. Рядом будешь стоять – не увидишь. Так и ползли, пока не достигли берега. Внизу, в закатном свете, хорошо просматривалась Демидовская коса. Затаились и стали ждать.
Ждали долго, пока вдруг не услышали в стороне какой-то неясный шум. Кто-то пытался идти сторожко, но это не всегда получалось. Отсюда и эти нечаянные звуки, похожие на удары прикладов о землю, скрежет железа да конский храп.
Видно, то дружки конокрадов, – подумал Петр. – Дозорные так не ходят. Пришли, окаянные, чтоб подмочь своим.
Скоро на поляну вышли какие-то люди. Одни были пешие, другие на лошадях. Их силуэты хорошо прорисовывались на фоне закатного неба.
Человек шесть – не меньше, отметил про себя Петр. Но где же дозорные? Почему их нет на месте? Не может же быть, чтобы хорунжий Верига был с ними заодно.
– Робяты! – прошептал в темноту Петр. – Слухай меня! Надо незаметно подползти к этой подорожной вольнице и напасть на них скопом. Давай, десять человек дуйте за Тимохой. Зайдете с другой стороны и подадите знак.
– Я крякну по утячьи, – предложил Тимоха.
– Пойдет! А потом я крякну два раза, и тогда всем скопом бросаемся на них. Ты со своими, я со своими.
– А бить-то как? До смерти что ль? – спросил рыжий Митяй.
– До смерти! – твердо ответил вожак. – Иначе сами ляжем здесь же на берегу. Ну все, Тимоха, веди людей.
Зашевелилась трава, и вот уже половина Петрухиной дружины исчезла в ночи.
– Надо и нам подползти поближе, – обратился к оставшимся Петр и, ухватившись поудобнее за рукоять топора, первым пополз вперед.
Так они проползли саженей десять. Дальше опасно, решил Петр. И так уже до ворога рукой подать. Вон они, окаянные, сбились в кучу и о чем-то совещаются. Сейчас бы и напасть на них. Однако по уговору нужно ждать Тимохиного знака.
Минуты ожидания… Сердце в груди у Петра бьется так громко, что, кажется, и вороги его слышат. Но где ж ты там, братуха? Отчего молчишь?
Но вот наконец в ночи прозвучал утиный кряк.
– Ну, братцы, готовься к бою, – чуть дрогнувшим голосом произнес вожак. – И чтоб все тихо было. Не то варнаки [72] на том берегу услышат шум и сбегут с лошадями.
Он сложил вместе ладони и два раза крякнул в темноту.
– Все, але за мной! – скомандовал Петр и, пригнувшись к земле, устремился вперед. Товарищи за ним.
Застигнутые врасплох ледаки [73] даже ахнуть не успели, как оказались на земле, порубленные топорами. Никого в живых не оставили. Позже Петр сам удивлялся, как это у них все ловко вышло. Вроде бы и опыта в этом деле не было, а поди ж ты – бились как заправские. И неведомо ему было, что всех их вел страх, этот всесильный могучий страх, который способен рушить даже горы. Тут ведь как – или пан, или пропал.
72
Варнак – преступник, бандит, каторжник.
73
Ледак – злодей.
Покончив со злодеями, казацкие дети отвели трофейных лошадок в тень и, привязав их к старой корявой лозе, вернулись на берег. Теперь нужно было ждать гостей из-за Амура.
«Но куда мы целый табун будем девать? – подумал Петр. – Может, стоит загнать его конским барышникам? Тогда и деньга появится».
Он давно мечтал купить дорогой подарок своей Любашке. Однако здравый смысл в нем взял верх. Нужно будет коней безлошадным казакам раздать, решил он. Казак на коне – это тебе не пеший. А в войске постоянно не хватает лошадок.
Ждать пришлось долго. Но вот на той стороне вдруг замелькали какие-то тени. Следом на берег выскочили из темноты три всадника. Они постояли какое-то время – видно, прислушивались. А может, ждали сигнала? Если так, подумал Петр, то все пропало. Ведь ни он, ни его товарищи не знают, что это за знак. Эх, надо б было хоть одного варнака оставить в живых. Но кто ж знал?
Конец ознакомительного фрагмента.