Албазинец
Шрифт:
– Бери больше! – усмехнулся кто-то в толпе.
Так оно и было. Монастырь во имя Всемилостивейшего Спаса, который в 1671 году построил иеромонах Гермоген, находился в четырех верстах выше Албазина по течению Амура, возле устья реки Ульдугичи в урочище Брусяной Камень. Там он и жил в своем ските, там и проповедовал, оттуда потихоньку и растекалась теплыми волнами на восток и даже в Китай святая православная вера.
Глава 2. Дело державное
1
Гермоген прибыл в Албазинский острог в 1666 году с отрядом беглых казаков, предводителем
По слухам, он был сыном польского пленного, многие из которых после войны 1612 года так и прижились на чужой стороне. В 1638 году Никифор вместе с другими земляками был послан на Лену в Усть-Кутский острог, надсмотрщиком над соляными варницами.
Так бы, поди, и тянул эту лямку до конца дней своих, кабы не встретился на его пути илимский воевода Лаврентий Обухов, слывший большим охотником до праздной жизни. Он намеренно приезжал со своими сподручниками в Усть-Кутск, где много бражничал и безнаказанно насильничал жонок, а какие сопротивлялись, тех убивал. Также как убивал их мужей и братьев, пытавшихся заступиться за несчастных.
В числе пострадавших от произвола воеводы был и служилый илимский человек Никифор Черниговский, у которого Обухов украл красавицу жену а затем, попользовавшись ею, зверски убил.
Собрав небольшой отряд из якутских служилых и верхоленских казаков, разгневанный муж решил отомстить воеводе. И когда однажды тот, возвращаясь с ярмарки, плыл на дощанике по Лене, заговорщики напали на него, перебив охрану и забрав у него тридцать сороков соболей да к сему триста рублей денег. Сам же Обухов попытался сбежать, но его догнали на лодке и закололи копьями.
После этого мятежникам ничего не оставалось, как идти на Амур, слывший казачьей вольницей. Туда со всех уголков Московии стекались обиженные судьбой люди. И то были не только мечтавшие о лучшей доле казаки. Шли на Амур, пробираясь по таежным тропам, беглые крестьяне, каторжники, испугавшиеся расправы участники всевозможных бунтов и волнений, шли лихие люди, промышлявшие на лесных дорогах разбоем. Шли семьями, а то и деревнями. Было даже, что целый полк около трехсот человек из Верхоленска во главе с казачьим пятидесятником Михайло Сорокиным, не получив на то дозволения, отправился на Амур. Дошло до того, что якутские и сибирские воеводы вынуждены были поставить заставы на дорогах и перехватывать беглецов.
Но разве есть на свете такая сила, которая была бы способна унять человеческую стихию? Люди продолжали бежать на Амур, где, по слухам, царили вольные порядки, где не было ни злых и безжалостных чиновников, ни тюрем, ни царских указов. Вновь прибывших в Албазин зачисляли в войско или же отправляли по многочисленным острожкам и заимкам. Живите, мол, как Бог на душу положил.
При царе Михаиле Федоровиче к беглым отношение было суровое. Их заточали в остроги, отправляли на каторгу, а кого и на плаху. А вот при Алексее Михайловиче все пошло по-другому. Он не стал препятствовать переселению русского люда на Амур, углядев в этом разумное начало и выгоду для государства. Недаром его так любил народ, называя незлым царем-батюшкой, и даже прозвище ласковое придумал ему – Тишайший.
Но это он только с виду таким был, благочестивым да кротким. Делами государства он управлял жестко. При нем усилилась центральная власть и оформилось крепостное
Но эти великие дела мало занимали тех, кто искал лучшей доли и спасения от чиновного ярма. Кто-то для того, чтобы обресть свободу, бежал на казачий Дон, другие на север, а иные уже нашли другой путь – на Амур.
Среди них было немало уставших от непосильной барщины крестьян, душимых налогами посадских людей, а также бесправных холопов, однако главное место в этих стихийных людских потоках все ж занимали казаки. В отличие от остального охочего народца, они находились на государственной службе и двигались на Амур организованными экспедициями, получив на то высокое царское позволение. Неслучайно, прежде чем затеять новое дело, многие промышленные люди обращались в казаков. Таким был Василий Поярков, а позже и Ярко Хабаров, обратившийся из промышленника в предводителя казачества. Царь внимательно следил за продвижением своих служилых на восток. Наиболее отличившихся в походах казаков возводил в сословие детей боярских и даже дворян.
Зачастую вслед за казаками на Амур шел пашенный люд. В основном то были крестьяне Архангельской и Вологодской губерний. Ратникам, воюющим новые земли, нужен был хлеб и другое продовольствие. Но не только это. Земля без изб да пашен – это мертвая земля. Потому и нужно было вдохнуть в эти далекие окраины жизнь.
2
Впервые русские услышали об Амуре от эвенков, живших на берегах таежных сибирских рек. Это они поведали якутским казакам о том, что за южными горами течет большая река, которую они называли Шилькаром. Это было в 1636 году от рождества Христова, а спустя два года небольшой отряд под предводительством казачьего атамана Ивана Москвитина двинулся по Алдану на восток. Перевалив громаду Джугджура, казаки достигли Охотского моря и основали на его берегах первое русское поселение. Отсюда отряд Москвитина совершил путешествие на юг, первым из русских землепроходцев достигнув устья Амура.
Другим первооткрывателем великой реки был якутский казак Максим Парфильев. Странствуя по Витиму, он проник далеко вглубь Восточного Забайкалья, где и узнал от живших там тунгусов о существовании Шилькара.
Сопоставляя сведения, доставленные открывателями новой земли в Якутск, бывший в то время главным городом Восточной Сибири, здешние воеводы поняли, что южнее Станового Камня лежит обширная страна, пересекаемая множеством рек и населенная неведомыми народами. Эвенки и нивхи называли обитателей этой страны даурами.
Слух о даурской «изобильной землице» быстро разнесся по всей Восточной Сибири. Чтобы обстоятельно изучить этот край, якутские воеводы велели готовить экспедицию, возглавил которую якутский письменный голова Василий Данилович Поярков, человек большого ума и редкой отваги.
Собрав отряд из ста тридцати двух человек, тот отправился в свой долгий путь. Шли они по Лене, Алдану, притоку его Учуру Там, где в Учур впадает река Гонама, часть отряда стала на зимовку, а Поярков с остальными людьми пошел дальше. Оставшимся казакам было приказано весной двигаться на Зею – Джи, как ее называли тунгусы, один из самых могучих притоков Амура.