Альбус Поттер и Тайна Слизерина
Шрифт:
— Что я не попаду на Гриффиндор, — честно ответил Альбус. А чего врать? Перед ним же не только отец, но и Главный аврор, который легилименцией (да, да он знал что это, тетя Гермиона рассказывала) владеет в совершенстве.
— Ну, не попадешь, и что в этом такого? — спросил отец, пристально всматриваясь в глубину изумрудных глаз и борясь с ощущением, что он заглядывает в свою собственную душу.
— Все на Гриффиндоре. А я... А вдруг... на Слизерин... — прошептал мальчик и, не удержавшись, тоненько всхлипнул. — Значит, Слизерин приобретет замечательного студента. Тебя назвали в честь двух самых великих директоров Хогвартса. Как ты можешь бояться? И еще. Я никогда никому не говорил, но сортировочная шляпа хотела отправить меня на Слизерин. Но я уговорил ее этого не делать.
— Уговорил? — в зеленых озерах плещется недоверие вперемешку с искренней детской надеждой. — Как видишь, — хмыкнул отец и повернулся к дяде Рону, который указывал без всякого стеснения куда-то вправо. Альбус, будучи ребенком любопытным, а иногда и не в меру любопытным, оглянулся. — Смотри, кто там, — повторил Рональд Уизли, и его лицо исказилось гримасой отвращения.
— O, значит, маленький Скорпиус в этом году тоже едет в Хогвартс, — задумчиво протянул отец, пристально изучая стоящую в двадцати метрах от них фигуру в наглухо застегнутом черном пальто. Альбус мельком скользнул взглядом по мужчине и женщине, отметив про себя и гордую осанку, и острый взгляд обоих. Но больше его заинтересовал белобрысый мальчишка его возраста, стоящий рядом с ними. Он совершенно спокойно встретил взгляд любопытных зеленых глаз и чуть
усмехнулся уголками тонких бледных губ. Голубые глаза смотрели равнодушно, не выражая
Хогвартс-экспресс тронулся с места, и Альбус тоскливым взглядом проводил фигуру отца, которая становилась все меньше. Нет, по маме он тоже будет скучать. Но не так, как по отцу. Папа — это пример, его одобрение — стимул быть лучше, и не только потому что он герой, знаменитый Гарри Поттер, а просто потому что он такой, потому что позволяет Альбусу видеть не только аврора с прямой спиной и жестким взглядом, но и просто человека с удивительно приятным смехом и жутко интересными историями. Дядя Рон на истории падок больше, конечно, но Альбусу нравилось, как рассказывает отец. Тихим голосом, который вовсе не походил на тот громкий рык, что издавал бравый аврор, переживая вспышки гнева на родных. Он рассказывал о военном времени так, словно снова проходил через все ужасы. А скорее всего, так оно и было. Просто Гарри Поттер твердо был уверен, что его дети должны знать правду. Не приукрашенную неведомыми подвигами, как в историях дяди Рона, не сухую и ломкую, как мертвое дерево, какими они получались у тети Гермионы. Он разговаривал с ними на равных, и Альбус невероятно это ценил.
Альбус сидел в уютном купе рядом с Розой Уизли и думал, что, пожалуй, сам будет писать отцу, не дожидаясь его писем. Часто. Может быть, каждый день. И он уверен, что отец никому не расскажет об их маленьком секрете.
— Альбус! — окликнула его Роза. Ее тон не был ни капли раздраженным — девочка хорошо знала мечтателя Альбуса и понимала, что для того, что бы спустить его на землю, нужно говорить громче. — Ты будешь покупать сладости?
— А? Что? Да, буду, конечно, — Альбус улыбнулся то ли Розе, то ли своим мыслям, то ли перспективе наесться сладкого без бдительного родительского контроля.
— Когда мы попадем на Гриффиндор, я попрошу Мелиссу Лонгботтом поговорить с профессором Лонгботтомом, чтобы он… — Роза, — одернул подружку Альбус, — профессор Лонгботтом — друг нашей семьи и вашей тоже, не надо ни о чем просить Мелиссу, он и сам все знает. — Ха! Тебе — друг семьи, а Мелиссе — родной отец, это разные вещи. — Привет, молодежь! — раздался смешок от двери. В купе появился Джеймс. — Тоже мне, старичок нашелся… — фыркнул Альбус. — Ты меня старше на полтора года, хоть и учишься уже на третьем курсе. Так что не выпендривайся, Джим, не поможет. — Да ну тебя! — миролюбиво махнул Джеймс рукой, не желая ввязываться в одну из ссор, которые вспыхивали между двумя Поттерами с завидной регулярностью. — Мама просила присматривать, я и присматриваю. По мере возможностей, — хихикнул старший брат и, увидев маячившие за дверью купе фигуры друзей, запустил руку в купленные Альбусом конфеты на столике и, ловко увернувшись от тонкой, но весьма ловкой руки младшего брата, покинул «территорию малолеток». Замок Хогвартса не мог не восхищать того, кто видел его в первый раз. Величественные и древние, его стены, казалось, дышали многовековыми традициями. Приближаясь на лодках первокурсников, одиннадцатилетние мальчики и девочки не могли скрыть восхищенного вздоха, когда стены замка выплыли перед ними, играя сотнями огней. Большой зал. Из года в год старая шляпа занимается распределением студентов. ила природы — Хаффлпафф, сила ума — Рэйвенкло, сила храбрости и справедливости — Гриффиндор, сила воли, сила крови и просто сила в чистом виде — Слизерин. Как часто дети повторяют своих родителей... Семейство Уизли испокон веков училось на Гриффиндоре, и Роза Уизли не стала исключением. Шляпа даже не успела коснуться рыжих волос, как раздался ее скрипучий голос:
— Гриффиндор!
— Адель Забини! — смуглая, очень красивая мулатка неспешно и гордо прошла в сторону скамейки для первокурсников. Вердикт шляпы был однозначен: — Слизерин!
Туда же распределили и ее брата-близнеца Джонатана.
— Скорпиус Малфой! — а вот и бледнолицый незнакомец с вокзала. Малфой... Теперь понятно. Да, Альбус слышал эту фамилию. Не от отца, от дяди Рона, и его отзывы о чистокровном семействе были весьма нелестными. Но отец не позволял говорить гадости о ком бы то ни было, он просто просил дядю ограничиться «школьными забавными историями», Уизли коварно усмехался, и в сотый раз заводил разговор о том, как Малфоя превратили в хорька на четвертом курсе, или как отец обыграл его в квиддич на втором. Малфой-младший держался спокойно, на него смотрели многие, и многие делали это с явным неодобрением. Но маленький Скорпиус, видимо, был готов к такому повороту событий, поэтому его тонкие губы сжались в одну линию, плечи гордо расправились, и необыкновенно яркие голубые глаза опасно сощурились, награждая презрением любого, кто посмел кинуть неодобрительный взгляд в его сторону. Таким образом, Слизерин приобрел еще одного студента. Через некоторое время, когда ждать уже не было сил, и коленки подгибались от страха перед неизвестностью, а в мозгу билась только одна мысль «скорей бы это все закончилось», Альбус услышал: — Альбус Северус Поттер! — это было произнесено торжественно, и директор Макгонагалл назвала его полным именем. Альбус почувствовал себя неловко. Чем он это заслужил? А чем он заслужил эти громкие аплодисменты всего зала? Он всего лишь мальчишка. Это не ему, а его отцу сейчас аплодируют, его авторитету. Чувствуя страшную неловкость и резкие приступы тошноты, Альбус доковылял до заветной скамейки и уселся на нее, думая, что встать, наверное, будет не в состоянии. Зачем его назвали именами этих людей? Теперь он должен будет нести их с почетом и славой все школьные годы, и каждый промах будет кинут в лицо и заявлен как недостойный волшебника с таким именем. Это все не его. Ни имена, ни знаменитость фамилии. Ничего. — Поттер… — хмыкнула шляпа. — Ой, — тихо ойкнул Альбус, поняв, что шляпа говорит с ним. И тут же, сжав кулаки, зашептал искренне и неистово: «Только не Слизерин, только не Слизерин… пожалуйста…» — Однажды, — задумчиво проскрипела шляпа, — я уже послушалась одного Поттера. Но у меня были на то причины. А здесь… Прости, мой мальчик, но я не вижу в тебе гриффиндорца, равно как и рэйвенкловца. Гибкий ум, жажда жизни, смелость — все это есть, да… Но… я вижу огромный магический потенциал, я вижу... а впрочем, неважно, малыш, пока неважно. — Слизерин! Казалось, что в зале резко выключили звук. Сотни голосов мгновенно смолкли. Профессор Лонгботтом некрасиво открыл рот. И даже директор Макгонагалл неверяще покачала головой. На негнущихся ногах новоиспеченный слизеринец
направился к «своему» столу. Мимо Розы, Джеймса, Мелиссы, мимо тех, к кому привык и считал друзьями. Изумленный вздох пронесся по залу, когда Альбус устроился на самом краешке слизеринского стола. «Вот и все, — это была его единственная мысль на тот момент, — вот и все». И тут раздался тихий смех. Смеялся человек на портрете. Весь в черном, с длинными черными волосами и крючковатым носом. Он смеялся искренне и заразительно, и его смех прокатился по залу, заводя всех, кто в нем находился. Старшие слизеринцы закатывались хохотом, и только малыши сидели и смотрели настороженно, не понимая причину такого бурного веселья. —
— Руку, Поттер, — усмехнулся Малфой, протягивая свою белую узкую ладонь.
— Спасибо, — промямлил Альбус, протягивая в ответ свою, и почувствовал себя гораздо уверенней, оказавшись вновь в вертикальном положении. От кого он не ожидал помощи, так это от «бледной немочи», как он окрестил Малфоя про себя. И тут понял, что больше не может сдерживаться и рухнул на ступеньку, закрыл руками лицо, украшенное свежим лиловым кровоподтеком, и разрыдался. Подумав, что теперь-то уж точно остался один. А Малфой... ну, так это же Малфой, а дядя Рон категорически запретил общаться с ним, потому что «от Малфоев одни проблемы и гадости». Когда, отрыдавшись на свою горькую судьбу и вселенскую несправедливость, засунувшую его на этот змеиный факультет, Альбус поднял прозрачные и опухшие от слез глаза, то увидел, что Скорпиус никуда не делся, а просто стоит рядом и смотрит на него. Не презрительно. Не с отвращением за слабость. Не готовый рассмеяться над «папенькиным сыночком», а просто смотрит. — Все? — спросил он, чуть наклонив голову, и золотистая прядь легла на бледную щеку. Скорпиус смешно сдул ее движением губ и продолжил выжидательно смотреть на Альбуса.
— Все, — буркнул Альбус, поднимаясь. «Если уж остался, так хоть бы проявил человеческое сочувствие». Почему-то Альбуса обидел тот факт, что Скорпиус не кинулся утешать его, бедного и несчастного. — Тогда пойдем! — равнодушно пожала плечами «немочь» и направилась вниз с самым независимым видом. Альбус поплелся следом. Через 10 минут блуждания по коридорам Альбус решил подать голос: — Э… Скорпиус… ты знаешь, куда мы идем? — Нет, — белобрысая голова даже не повернулась. — Понятно, — ответил Альбус, чувствуя, как внутри закипает праведный гнев. Да что о себе возомнил этот... этот… Малфой, одним словом. Вот. Да. Дядя Рон был прав насчет их семейства. Помог, называется. Лучше бы не помогал. «Я бы, может, сам дорогу нашел. Я бы, может, спал уже, если бы не он». Про то, что это именно из-за несдержанности Альбуса они задержались, как-то не подумалось. — Стой! — крикнул Альбус, которому надоело бездумно следовать за своим горе-провожатым. Скорпиус встал, но не оглянулся. Идеально приглаженные золотистые волосы, идеально прямая спина. «Да как он вообще еще пополам не переломился!» — с раздражением подумал Поттер-младший. Нагнав высокомерного мальчишку, Альбус, недолго думая, резко схватил его за плечо, чтобы развернуть к себе лицом. Скорпиус развернулся с тихим смешком, который никак не отразился на бледном бесстрастном лице. — Куда мы идем? — требовательно повторил Альбус, смотря прямо в голубые глаза, чуть сощуренные, видимо, выражающие презрение. Или ничего не выражающие. Эта бледная поганка оставалась загадкой, по лицу ничего не понять. — Есть предложения? — чуть растянуто, будто ему лень говорить, спросил Скорпиус. — Ты должен знать, что делать! — возмутился Альбус. — В конце концов, это ТЫ меня сюда завел, это ты во всем виноват! — зеленые глаза опасно сощурились, ломающийся голос сорвался на крик. — Я. Тебе. Ничего. Не. Должен, — тщательно выговорил Малфой и сжал кулаки до побелевших костяшек пальцев. — Истеричка! — презрительно кинул он в сторону Альбуса и хотел было отвернуться с гордым видом, когда Альбус резко вскинул руку и ударил нахала по лицу. Удар получился смазанным, потому что Скорпиус отклонился с завидной ловкостью и тут же вскинул свой кулак, который пришелся точно в цель. Прямо в хлюпающий от недавних слез нос обладателя героических имен. Нос захлюпал с удвоенной силой, теперь уже орошая кровью белый воротник новенькой рубашки. Альбус озверел окончательно и кинулся на обидчика изо всех силенок. Точно так же, как он кидался на брата, когда тот становился особенно невыносимым. Но здесь все оказалось не так просто. Джеймс, конечно, был мальчиком спортивным, но ему было далеко до ловкости и гибкости Скорпиуса, который бил и отбивался так, будто всю жизнь провел, обучаясь драться. Странно, если учесть то, что он из чистокровной семьи волшебников, которые должны были бы полагаться на магию… Альбус и не заметил, как оказался на полу, прижатый легким мальчишеским весом к камням подземелий. Скорпиус громко сопел и старательно вжимал его в холодный камень, крепко вцепившись в тонкие предплечья. Альбус бешено вращал зелеными глазищами, не в силах пошевелиться, и закипал от ярости и гнева, натыкаясь на холодный, абсолютно равнодушный взгляд соперника, глаза которого из голубых превратились в темно-синие. Внезапно в гулкой тишине коридора, помимо сбившегося дыхания друг друга, мальчики услышали чьи-то торопливые шаги. Скорпиус мгновенно скатился с противника и, схватив его за руку, потянул за собой. — Куда ты меня тащишь? — возмущенно прошептал изрядно помятый драчун. — Куда надо, — последовал короткий ответ. — Тише, придурок, если нас застанут отдельно от факультета, нам попадет, а мы еще и учиться не начали. Альбус послушно замолчал, благоразумно рассудив, что неприятностей на сегодня хватит. Скорпиус затащил его в какую-то нишу, и они накрылись черными мантиями с головой. Эта часть коридора была достаточно темной, что бы такой нехитрый маневр сработал. Шаги приближались. Послышались приглушенные голоса. — Ты уверен, что здесь никого нет? — Уверен, первокурсники спят уже в своих спальнях, старшие празднуют начало нового учебного года в своих гостиных, здесь никого нет. — Отлично. Ты нашел, что искал? — Пока нет. Надо заглянуть в запретную секцию… — В запретную?.. Ха, да ты у нас темный маг… — Тише, ты, нет уже темных магов, забыл? Есть только послушные ученики школы Хогвартс… — Ну-ну… Дерзай! Не забудь потом рассказать… — Обязательно. Шаги быстро удалились, и вскоре Альбус слышал лишь размеренное дыхание и биение сердца стоящего рядом Скорпиуса. Мальчишки вывалились из укрытия и, посмотрев друг на друга, глубоко вздохнули. Альбус окинул взглядом потрепанную фигурку перед ним: растрепанные волосы, кровоподтек на скуле, разорванная в нескольких местах мантия, к тому же вывалянная по полу, и остался доволен результатом, несмотря на собственные синяки и ссадины, которые давали о себе знать. Теперь Скорпиус больше не был похож на прилизанного аристократа и как-то перестал раздражать. — Что это было? — Альбус первым нарушил тишину. — А я знаю? — откликнулся Скорпиус раздраженно. — Здесь что-то не так... Что-то совсем не так… Незачем студентам забираться в запретную секцию, понимаешь? — И что с того? — Пока не знаю, но планирую выяснить в ближайшее время. Ты со мной? — спросил Альбус и замер в ожидании ответа, чувствуя, как кровь застучала в висках, выдавая сильное волнение. Ему почему-то было крайне важно услышать согласие от всколоченного мальчишки рядом. Несмотря на драку, несмотря на фамилию и заносчивость. Альбус Поттер уважал силу, а стоящий рядом с ним явно был не только умелым драчуном, но и интересной личностью. Скорпиус опять склонил голову набок (да что за жест такой непонятный!) и оглядел растрепанную фигуру перед ним с головы до ног, словно тестируя на что-то, одному ему ведомое. И ответил тихо и так же без тени эмоций: — Наверное, да. И Альбус улыбнулся. Ну и пусть сейчас этот маленький снобеныш равнодушен и делает вид, что ему все безразлично. Он все видел. И горящие глаза во время драки, и чуть закушенную бескровную губу, когда он подавал ему руку там, на лестнице. Альбус подумал, что обучение в Слизерине будет, может, и сложным, но уж точно не скучным. И, кажется, он именно этого и хотел. А найти свои подземелья? Что ж, вдвоем они обязательно справятся!