Алеф (CИ)
Шрифт:
Откинув одеяло, встаю с постели. В доме тихо и темно. Моя крепость хранит меня. Выхожу в коридор и шагаю босиком по ковру. Короткий ворс слегка колет стопы.
Я уже собирался выйти из Киберграда, когда мне показалось, что до меня доносятся чьи-то голоса. Несколько минут я лежал, раздумывая, стоит ли вставать, и разглядывал «Сотворение Адама». Картина была едва видна в призрачном сиянии декоративной подсветки, но я хорошо помнил её и легко восстанавливал в памяти то, что скрадывал полумрак.
В доме
Делаю шаг вперёд и останавливаюсь. Почему-то мне делается тревожно, кожа покрывается мурашками. Это ещё не страх, но, безусловно, его предвестник.
Из-за угла появляется бледное сияние. Человек держит в руке фонарь. Луч слегка подрагивает.
Где-то раздаётся стук двери. Мне хочется развернуться и броситься в свою комнату. Там я смогу запереться. Переждать… а что, собственно, переждать? Опасность? Но разве она мне грозит? Должно быть, кто-то из домочадцев идёт навстречу, не желая зажигать свет в коридоре.
Я отступаю назад. Движения почти непроизвольны. Мне трудно оторвать взгляд от растущего пятна света. Слышно прерывистое дыхание крадущегося человека. Ему страшно. Стоит это осознать, и становится жутко. Так дышать может лишь тот, кто решился на убийство.
Из-за угла появляется тёмная фигура. Белый луч устремляется ко мне, слепит глаза. Я заслоняюсь рукой. Человек резко останавливается: он не ожидал меня увидеть. Свет уходит в сторону, и мне удаётся разглядеть лицо.
Это Виктор!
– Что ты здесь делаешь?
– вырывается у меня.
Я вздыхаю с облегчением. Должно быть, его впустил Фёдор. Разумеется, охранные системы не воспрепятствовали возвращению домой блудного сына.
Виктор молчит. Фонарь дрожит в его руке, и луч света пляшет по стенам и полу.
– Почему ты крадёшься в темноте, как вор?
– спрашиваю я.
– Зачем прячешься от меня?
– Я не прячусь, - отвечает он.
Его голос звучит неожиданно громко и резко. Кажется, я отвык от него.
– Я шёл к тебе, - говорит Виктор.
– Сейчас?
– Да.
Становятся слышны торопливые шаги: кто-то почти бежит к нам.
Виктор тревожно оглядывается и делает порывистое движение, словно хочет броситься ко мне. Только теперь я замечаю, что во второй руке он держит нож.
Вот, значит, как?!
– Господин Кармин!
– раздаётся вопль Фёдора.
– Проснитесь!
Верный слуга то ли разгадал замысел Виктора, то ли знал о нём, но не уследил за мерзавцем, и теперь торопится предупредить меня.
Я кидаюсь к своей комнате. Луч света мечется, пляшет за моей спиной. Впереди мелькает уродливая тень, ломается, скользит по стенам, полу и потолку. Я слышу частые шаги: Виктор преследует меня. Он полон решимости убить отца - в лучших традициях старых пьес и древнегреческих мифов.
Ударом плеча распахиваю дверь спальни и, влетев в комнату, бросаюсь к висящей на спинке стула кобуре. Не оборачиваясь - это было бы пустой тратой времени - расстёгиваю ремешок и выдёргиваю оружие. Большой палец машинально касается курка, указательный ложится на спусковой крючок.
Виктор врывается с пронзительным криком. В этом вопле слились злоба, отчаяние и страх перед тем, что он намеревается сделать. Является ли его нападение следствием обдуманного решения, или мой сын изначально страдал душевным расстройством - не могу сказать. Личность юзера - загадка, свято оберегаемая Киберградом.
Я стреляю, когда Виктор кидается на меня, занося руку с ножом. Пуля попадает ему в живот, и он мгновенно сгибается, но по инерции продолжает движение. Мой палец вторично нажимает на спусковой крючок, и мальчишка, споткнувшись, роняет фонарь и растягивается на полу.
Из коридора доносятся отчаянные крики Фёдора. Этак, пожалуй, сбежится весь дом.
Виктор с видимым усилием переворачивается на бок. Его взгляд устремлён на меня. Я читаю в нём ненависть. Быть может, он имплицировал на меня образ своего реального отца? Кто знает, как сочетаются настоящая и вымышленная личности в сознании пользователя виртуальной реальности?
Целюсь - на этот раз тщательно - и стреляю почти в упор. Пуля пробивает череп, и кровь вперемешку с ошмётками мозга выплёскивается на пол.
В спальню вбегает Фёдор. Он едва дышит. Лицо его бледно - это заметно даже в полумраке.
– Мне понадобится азотная кислота, - говорю я ему, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, а фраза - буднично.
– Канистры три. Позаботься, чтобы их доставили. И не пускай никого в комнату.
Окна офиса засижены снаружи мухами, но внутри их нет: новые защитные системы, заказанные Милой, работают на удивление хорошо. Должно быть, техникам удалось отыскать неисправность в коде Киберграда и исправить её.
Просматриваю документы по товарам, которые наша фирма планирует поставлять в следующем месяце - ничего интересного: всякая мелочёвка, не стоящая особого внимания. Мы используем её лишь в качестве прикрытия.
Раздаётся сигнал интеркома.
– Вам звонит господин Зуев, - говорит Мила.
– Кажется, он чем-то обеспокоен.