Александр Башлачёв - Человек поющий
Шрифт:
Храни нас, покуда не грянет Гром!
Завяжи мой влас песней на ветру!
Положи ей властью на имена!
Я пойду смотреть, как твою сестру Кроют сваты в тёмную120, в три бревна.
Как венчают в сраме, приняв пинком. Синяком суди да ряди в ремни.
Но сегодня вечером я тайком Отнесу ей сердце, летящее с яблони.
Пусть возьмёт на зуб, да не в квас, а в кровь. Коротки причастия на Руси.
Не суди ты нас! На Руси любовь Испокон сродни всякой ереси.
Испокон
На клинках клялись. Пели до петли.
С кем ни куролесь, где ни колеси,
А живи как есть —
в три погибели.
120 У автора — именно раздельное написание.
Как в глухом лесу плачет чёрный дрозд. Как присело солнце с пустым ведром. Русую косу правит Вечный пост.
Храни нас, Господи, покуда не грянул Гром!
Как искали искры в сыром бору.
Как писали вилами на Роду.
Пусть пребудет всякому по нутру.
Да воздастся каждому по стыду.
Но не слепишь крест, если клином клин. Если месть — как место на звон мечом. Если все вершины на свой аршин.
Если в том, что есть, видишь, что почём.
Но серпы в ребре да серебро в ведре Я узрел не зря. Я — боль яблока.
Господи, смотри! Видишь? На заре Дочь твоя ведёт к роднику быка.
Молнию замолви, благослови!
Кто бы нас ни пас, худом ли, добром,
Вечный пост,
умойся в моей любви!
Небо с общину.
Всё небо с общину.
Мы празднуем первый Гром!
Март 1986
(Приводится по авторской распечатке,
30 апреля — 1 мая 1986)
Когда мы вместе122
Добрым полем, синим лугом
всё опушкою да кругом всё опушкою-межою мимо ям да по краям И будь, что будет Забудь, что будет, отродясь Я воли не давал ручьям
Да что ты, князь? Да что ты брюхом ищешь грязь?
Рядил в потемки белый свет Блудил в долгу да красил мятежом
122 Иногда автор называл эту песню «Исповедь».
Ой-й-й да перед носом ясный след И я не смог
не смог ударить в грязь ножом
Да наши песни нам ли выбирать?
Сбылось насквозь.
Да как не ворожить?
Когда мы вместе — нам не страшно умирать. Когда мы врозь — мне страшно жить.
Целовало меня Лихо только надвое разрезало язык Намотай на ус Намотай на ус на волос,
Зазвени не в бусы — в голос,
Нить — не жила, не кишка
да не рвется, хоть тонка А приглядись —
да за Лихом — Лик за Лихом — Лик Все святые пущены с молотка
Да не поднять крыла Да коли песня зла.
Судя по всему, это всё по мне Всё по мне,
Да мне мила стрела Белая, каленая в колчане
Наряжу стрелу вороным пером Да пока не грянул Гром, отпущу Да стены выверну углом
провалиться мне на месте, если с места не сойти
Давай, я стану помелом Садись, лети!
Да ты не бойся раскружить!
Не бойся обороты брать!
Когда мы врозь — мне123 страшно жить.
Когда мы вместе — нам не страшно умирать.
Забудь, что будет
И в ручей мой наудачу брось пятак
Когда мы вместе — все наши вести в том, что есть
Мы можем многое не так
Небеса в решете
роса на липовом листе и все русалки о серебряном хвосте
ведут по кругу нашу честь
Ой луна не приходит одна
Прикажи — да разом сладим языком в оладьях
А прикажешь языком молоть — молю
Молю о том, что всё в твоих ручьях
Пусть будет так!
Пусть будет так!
Пусть будет так, как я люблю!
И в доброй вести не пристало врать
Мой крест — знак действия, чтоб голову сложить
За то, что рано умирать
За то, что очень славно жить
123 В авторской распечатке 1986 года — не «мне», а «не». Вероятнее всего, это — опечатка, поскольку в других источниках и на записях звучит именно первый вариант. Существенным является, однако, то обстоятельство, что некоторые другие ошибки, допущенные при печати, автор собственноручно исправил.
За то, что рано умирать За то, что очень нужно жить
Март 1986
(Приводится по авторской распечатке,
30 апреля — 1 мая 1986)
Когда мы вдвоём
Когда мы вдвоем,
Я не помню, не помню, не помню о том, на каком мы находимся свете.
Всяк на своем. Но я не боюсь измениться в лице, Измениться в твоем бесконечно прекрасном лице. Мы редко поем.
Мы редко поем, но когда мы поем, подымается ветер И дразнит крылом. Я уже на крыльце.
Хоть смерть меня смерь,
Да хоть держись меня жизнь,
Я позвал сюда Гром — вышли смута, апрель и гроза. Ты только поверь,
Если нам тяжело — не могло быть иначе,
Тогда почему, почему кто-то плачет?
Оставь воду цветам. Возьми мои глаза.
Поверь — и поймешь,
Как мне трудно раздеться,
Когда тебя нет, когда некуда, некуда, некуда деться. Поверь — и поймешь,
То, что я никогда,
Никогда уже не смогу наглядеться туда,
Где мы, где мы могли бы согреться,
<