Александр II в любви и cупружестве. Любовные приключения императора

Сайт издательства www.veche.ru

Вечерело, и закатные лучи солнца пробивали наискось кабинет наследника российского престола, когда на пороге появился граф Адлерберг, старый приятель цесаревича Александра Николаевича и участник его юношеских забав и приключений. Теперь же за столом своего кабинета сидел повзрослевший молодой человек в военном мундире, строгий, подтянутый. Он вопросительно посмотрел на вошедшего, отрываясь от бумаг.

Адлерберг пояснил свой визит, не дожидаясь вопроса:

– Пришло письмо от попечителя

Цесаревич сразу встрепенулся, словно почувствовав, что письмо касается именно его, и не ошибся. На вопрос:

– Что же пишет попечитель?

Адлерберг, сделав шаг к столу и развернув лист бумаги, ответил:

– Сообщает о том, что гимназист Николай Пржевальский совершил поступок, за который его собираются исключить из гимназии.

– Что же такого он совершил?

– Выкрал и выбросил в Днепр журнал, в котором преподаватель записывал прегрешения гимназистов, – сообщил Адлерберг.

– Зачем? – удивленно спросил цесаревич.

– Донял гимназистов этот их преподаватель, ну и бросили жребий, кто выкрадет из канцелярии и уничтожит журнал. А когда в карцер отправили весь класс, гимназист Николай Пржевальский признался, что сделал это он. Директор гимназии принял решение об исключении…

– Вот даже как! – цесаревич встал из-за стола, подошел к окну и, не оборачиваясь, попросил продолжить рассказ.

– Матушка гимназиста Елена Алексеевна Пржевальская, – Адлерберг снова сделал паузу и уточнил, – в девичестве Каретникова, дочь помещика из Кимборова, умоляет не исключать. Ну хоть высечь за проступок, но не исключать.

– Высечь? И что же?

– По нашим законам высечь дворянина имеет право только отец, – напомнил Адлерберг.

– Знаю! – сказал цесаревич. – Давай письмо.

Адлерберг положил исписанный лист бумаги на стол и с интересом посмотрел на цесаревича. Тот еще раз пробежал глазами текст, усмехнулся и, склонившись над столом, написал резолюцию: «Высечь мерзавца, и всего делов!» А затем поставил свою подпись.

– А почему это попечитель тебе написал? – спросил, подавая Адлербергу письмо.

– Да потому что к наследнику престола чиновник его ранга обращаться не может.

– Понятно. Отправь письмо немедля.

Адлерберг покинул кабинет, а цесаревич снова подошел к окну и задумчиво посмотрел на сочную зелень парка, на аллеи, открывающиеся из окон летней резиденции русских царей.

Кимборово, небольшое село Кимборово, помещик Каретников и его дочь, первая смоленская красавица. Все это вспомнилось остро, горячо, заставив забиться сердце. По пути в Смоленск поезд цесаревича, состоящий из множества карет с царскими вензелями на дверях, остановился в имении отставного магазин-вахтера Алексея Степановича Каретникова, за службу царскую награжденного дворянством и купившего имение у помещика, у которого до призыва в армию был крепостным.

За свой гвардейский рост, за разумение служебных дел получил Алексей Каретников многие награды в период службы. В Отечественную войну 1812 года возил царские депеши в войска и донесения из войск. Говорили, что его знал и уважал сам Михаил Илларионович Кутузов. Знали Каретникова и при дворе, потому не случайно была запланирована остановка именно в Кимборове. До Смоленска уже не так далеко. Ну и въехать в город неплохо бы с утра, отдохнувшими, а не утомленными длинными дорожными перегонами.

Путешествие по России продолжалось уже не первый месяц, да вот только такой возможности, что открывалась в Смоленске, цесаревичу в других городах и не снилось. Строгий воспитатель Василий Андреевич Жуковский всегда находился рядом. Ну а значит, никаких развлечений. Только встречи с губернаторами, предводителями дворянства, посещения мануфактур и прочих учреждений. Балы и другие увеселительные мероприятия исключались начисто – такова воля отца, императора Николая Павловича, отправившего в путешествие двадцатилетнего сына. Задача – ознакомление с Россией, которой рано или поздно придется управлять. И еще одна цель – уже тайная, родительская – излечить любвеобильного молодого человека от страстных романов с фрейлинами, которым никто и числа не ведал. Отправил же император с сыном своим цесаревичем его воспитателя Василия Андреевича Жуковского совсем не случайно. Под его суровым оком не забалуешь…

Цесаревич Александр со своим наставником поэтом В.А. Жуковским.

Неизвестный художник

Кто ж знал, что случится непредвиденное. Когда проезжали Тулу, Василий Андреевич получил сообщение о болезни кого-то из родственников. Ну и вынужден был срочно отправиться в уездный городок Белев, что на берегу красавицы Оки. В Калугу, а затем в Смоленск таким образом цесаревич должен был ехать без своего воспитателя.

Кимборово… Июль… Летний зной спадал только к вечеру. Повернули к дворянской усадьбе. Лихо развернулись кареты, сверкая в закатных лучах вензелями.

Алексей Каретников, разумеется, был извещен Жуковским о том, что цесаревич остановится у него перед Смоленском. Все необходимое приготовил к приему дорогих гостей. Вышел хозяин навстречу, а за ним супруга с дочерью. По сторонам центральной усадебной аллеи челядь выстроилась.

Цесаревич легко выбрался, почти выпрыгнул из кареты, распрямился, поражая всех стройностью и выправкой, и, не чинясь, нарушая этикеты, направился к хозяину. Да так быстро, что тот и слова приветствия, заготовленные заранее, позабыл.

– Встречай, братец, встречай гостей незваных, – весело заговорил цесаревич.

– Да что, да почто незваных, – заговорил Каретников. – Дорогие гости, пожалте, пожалте в мои скромные чертоги.

Цесаревич сделал знак, чтобы его сопровождающие следовали за ним, да тут словно споткнулся. Подойдя к семейству Каретникова, он замер перед его дочерью, красота которой сразу обожгла сердце. Боже мой, куда уж там до нее штатным дворцовым раскрасавицам, замученным столичным климатом петербургским. Кровь с молоком. Стройна, светловолоса, голубоглаза – подлинная русская красавица. И откуда такое чудо в глуши, в сельце невеликом, захолустном?