Александр II в любви и cупружестве. Любовные приключения императора
Шрифт:
Воспитание в чисто женском обществе наложило на него, как отметили биографы, серьезный отпечаток. Ведь женщин он видел не только в роли своих воспитателей, но детское общество состояло тоже из девочек.
Когда Василию Жуковскому исполнилось 14 лет, Марья Григорьевна Бунина отвезла его в Университетский благородный пансион. Помогал в устройстве давний ее знакомый директор Московского университета с 1796 по 1803 год Иван Петрович Тургенев (1752–1807). Он был действительным тайным советником, состоял в масонской ложе Новикова.
В университете – мужской коллектив. Появились друзья из довольно известных семей
Отсюда, от этого общества, у Жуковского появилась приверженность к мистике. Именно в пансионе, где большое значение уделялось творчеству воспитанников, Жуковский в 1797 году написал «Мысли при гробнице». Эти мысли навеяло печальное для него известие о смерти старшей сестры и крестной Варвары Афанасьевны Юшковой.
А потом были опубликованы «Майское утро» (1797), «Добродетель» (1798), «Мир» (1800), «К Тибуллу» (1800), «К человеку» (1801) и другие. Тогда же попробовал свои силы и в переводе романа Коцебу «Мальчик у ручья» (Москва, 1801).
Жуковский, как отмечал биограф В.В. Огарков, вырос «в религиозной семье, где соблюдение обрядов считалось безусловно необходимой обязанностью». Огарков писал: «Ребенком он часто ходил в церковь, слушал там певчих, целовал образа и херувима на царских вратах. Его душу, склонную от природы к умилительным созерцаниям, настраивали на религиозный лад те поминальные службы по его отцу, которые справлялись целый год в их сельском храме. Особенность его положения в семье Буниных, где он все-таки был «приемыш», тоже давала пищу для меланхолических размышлений, естественным переходом для которых является религиозное настроение, и обращение опечаленной души к Высшему Существу, способному устроить «все к лучшему». В этих далеких, но могучих впечатлениях детства, резкими чертами запечатлевшихся в сердце, можно найти немало причин тех мистических и сентиментальных произведений, которыми изобиловала поэзия Жуковского. И религиозные мотивы удерживали от активного участия в выполнении антигосударственных задач, которые ставила принадлежность к тайному обществу. Насколько? Ответить на этот вопрос сложно. Почти невозможно.
Все творчество Жуковского пронизано любовью, ведь основу составляют самые различные, порою очень острые любовные истории, названные автором романтическими балладами.
Конечно, все это настолько охватило Жуковского на всю жизнь, что он и воспитаннику своему привил романтические чувства. Ведь, пока Жуковский подрастал, мужал, вокруг него кипели любовные драмы и трагедии в судьбах его сестер. Сестры были значительно старше него, а потому не все в их жизни было понятно, да и не все известно. Другое дело – племянницы. С ними сложились самые добрые, чуткие отношения.
Если племянницы – дочери старшей сестры – были почти что его сверстницами, то дочери Варвары Афанасьевны,
Жуковский, всегда принимавшийся серьезно за всякое дело и желавший во всякой области знания «объять необъятное» – за что удостаивался от друзей добродушных насмешек, – составил обширный педагогический план. При обучении своих воспитанниц он хотел пополнять и расширять собственное образование.
В составленную Василием Андреевичем программу входил разбор произведений Державина, Шиллера и Гете, Шекспира, Расина, Корнеля, Вольтера, Руссо. Предметом изучения он сделал и произведения античной литературы. Познакомил племянниц с произведениями Ювенала и Горация.
Занятия занятиями, но дело молодое и сердцу не прикажешь… Он полюбил свою племянницу Машеньку, хотя понимал, что любовь эта бесперспективна. Пришлось обещать своей сестре Екатерине Афанасьевне держать в тайне свои чувства. Екатерина Афанасьевна верила в порядочность и честность своего сводного брата, любимца всей семьи, всех сестер, фактически воспитанного сестрами.
Что же оставалось? Да то, что остается в таких случаях поэту. Жуковский писал стихи… Причем он не мог даже поверить бумаге настоящее имя своей любимой.
В 1808 году стало окончательно понятно, что любовь вряд ли может привести к их соединению брачными узами. Крик души слышен в стихотворении, которое поэт назвал: «К Нине. Послание».
Несчастная любовь впоследствии помогала Жуковскому понять своего воспитанника, конечно, в тех случаях, когда он видел, что цесаревич сражен не очередным увлечением, а искренней, сильной любовью, которая, к примеру, была у него к Ольге Калиновской.
Как же попал в воспитатели наследника русского престола вольный каменщик? Очень просто. В эпоху правления императора, известного нам под именем Александра I, – такая преамбула далее будет разъяснена подробно – масонские ложи особенно сильно распространились по России. Даже говорили тогда, что если не каждый масон был дворянином, то каждый дворянин был масоном. Поэтому привлечение ставшего в ту пору известным поэта к дворцовой службе никого не удивило.
В.А. Жуковский в 1820-х гг.
Художник П. Соколов
4 сентября 1815 года Жуковского пригласил в Павловск сенатор Юрий Александрович Нелединский-Мелецкий (1751–1828), в прошлом статс-секретарь Павла I и почетный опекун Воспитательного дома, в ту пору известный в дворянских кругах поэт. Он пользовался особым доверием государя. Именно он после того, как прошло предложение Литта о титуле царя, составлял всеподданнейшее прошение о принятии императором титула Благословенного. Когда начались приготовления к встрече государя в Петербурге, он вместе с князем Вяземским и Батюшковым составлял хоры и стихи. Ему было поручено императором неотлучно находиться при Особе Императрицы Марии Федоровны. Именно по его инициативе и с совершенного согласия Марии Федоровны Жуковский был назначен ее чтецом. И началось возвышение.