Александр III: Забытый император
Шрифт:
Государь, быстро взглянув на своего министра, подумал: «Он отгадал одну из моих самых заветных мыслей!»
Александр Николаевич указал пальцем на удалявшегося ребенка и прошептал:
– Он настоящий гусский… В нем течет только гусская кговь…
Это, понятно, было преувеличением. Потому что в самом императоре русской крови было не так уж много. Если Павел I был рожден от Екатерины Великой и Петра Федоровича (а не от Салтыкова, о чем шушукались придворные), в нем только четверть крови была русской. Сам Павел и его сын Николай, как известно, женились на немках (соответственно принцессах Виртембергской и Прусской).
Но разве все дело в крови?
Екатерина Великая, немка по крови, стала истинно русской императрицей, своим инстинктом государственности, чувством патриотизма и глубоким православием способная заткнуть за пояс десятки и сотни этнически чистых патриотов. Совсем неизвестно, каким бы государем сделался Георгий, если бы Александру Николаевичу удалось передать ему право наследования престола. Но русейший из царей Александр III, заняв трон, как-то вызвал к себе историка Бильбасова [110]
110
Бильбасов Василий Алексеевич (1837–1904) – историк, журналист. С 1880-х занимался русской историей, по преимуществу XVIII в.; автор «Истории Екатерины II», из задуманных двенадцати томов которой опубликованы первый, второй и двенадцатый, а также ряда работ, напечатанных в «Журнале Министерства народного просвещения», «Историческом вестнике», «Отечественных записках», «Русской старине», «Современнике», «Трудах Киевской духовной академии» и др.; в последние годы жизни редактировал «Архив графов Мордвиновых» (т. 1–10, СПБ., 1901–1903).
– Есть ли во мне хоть капля русской крови?..
Главное же было в том, что Александр Александрович чувствовал себя истинно русским и желал следовать стародавним традициям престола. Среди «своих», в Аничковом дворце, цесаревич обсуждал возможные реформы «диктатора сердца» Лорис-Меликова и их последствия для России. Его окружение – обер-прокурор Священного Синода и министр народного просвещения граф Дмитрий Андреевич Толстой, командир лейб-гвардии гусарского полка граф Воронцов-Дашков, министр внутренних дел граф Игнатьев, а также московский публицист Катков – горячо отвергало подготавливаемые нововведения Лориса. А сменивший в 1880 году Толстого на посту обер-прокурора Священного Синода Победоносцев прямо называл их в беседах с наследником «дьявольскими измышлениями».
– Наш герой, – твердил он, – совершенно не знает русский народ, не знает его помыслов и его быта. И не потому ли бегает за помощью к бывшему вятскому вице-губернатору Салтыкову, который клевещет в журналах на Россию под именем Щедрина?.. [111]
Наследник-цесаревич оторвался от мучивших его мыслей и поглядел на отца. В шестьдесят четыре года Александр II держал себя с княгиней Юрьевской словно восемнадцатилетний мальчишка. Он нашептывал ей слова одобрения в ее маленькое, красивой формы ушко. Он интересовался, нравятся ли ей вина и какие. Он соглашался со всем, что она говорила. Он смотрел на всех с дружеской улыбкой, как бы приглашая радоваться его счастью, шутил с детьми, своими племянниками, страшно довольный тем, что княгиня, очевидно, им понравилась.
111
И не потому ли бегает за помощью к бывшему тверскому вице-губернатору Салтыкову, который клевещет… на Россию под именем Щедрина?.. – М. Т. Лорис-Меликов (1825–1888), назначенный в февр. 1880 начальником Верховной распорядительной комиссии, с авг. 1880 ставший министром внутренних дел и шефом жандармов, по существу диктатор России, в своих нововведениях рассчитывал на поддержку оппозиционных правительству кругов общества, с этой целью, вероятно, и познакомился с М. Е. Салтыковым (Щедриным) в первой половине мая 1880, с лета 1881 несколько раз встречался с последним за границей. От него Салтыков узнал, в частности, о Священной дружине, конспиративной придворной организации, созданной в 1881 и действовавшей среди либералов от имени фиктивных организаций «Земский союз» и «Земская лига». Названную организацию Щедрин разоблачил в «Письмах к тетеньке» (1881–1882), в «сентябрьском письме», вырезанном по требованию высших властей из десятого номера «Отечественных записок» за 1881. М. Е. Салтыков был вице-губернатором Твери в 1860–1862; первое его крупное произведение, обратившее на себя серьезное внимание общественности, – «Губернские очерки» (1856), печаталось под псевдонимом Н. Щедрин, к которому автор прибегал и в дальнейшем в своей литературной деятельности; со временем псевдоним вошел в состав фамилии сатирика, обусловив ее дефисное написание: Салтыков-Щедрин.
– Итак, у нашего Ники появился дядя, который чуть не вдвое моложе его! – тихо сказала Александру Александровичу его Минни. – Какой позор! Но, слава Богу, я спокойна за тебя, мой дорогой муженек…
Цесаревич нежно посмотрел на свою маленькую хорошенькую жену, и она ответила ему благодарным взглядом. Он нашел ее крохотную ручку, тихо сжал в своей огромной лапе; Минни ответила легким пожатием. «Скоро этот спектакль кончится, и мы снова будем вдвоем, одни в своем уютном и милом Аничковом дворце», – читали они в глазах друг у друга.
Невольно он сравнил свою жизнь, свое семейное благополучие с жизнью отца. «Бедный пап'a, – подумалось Александру Александровичу. – Как неправедно, как зыбко его счастье. Он словно предчувствует быстрый конец и, кажется, убыстряет его приближение!»
Наследник не мог отделаться от впечатления, какое произвело на него сквозящее отчаянием письмо императора, присланное осенью из Ливадии:
«Дорогой Саша!
В случае моей смерти поручаю тебе мою жену и детей. Твое дружественное расположение к ним, проявившееся с первого дня знакомства и бывшее для нас подлинной радостью, заставляет меня верить, что ты не покинешь их и будешь им покровителем и добрым
Не забывай меня и молись за так нежно любящего тебя
Когда Александр II уже готовился выехать из Ливадии в Петербург, полиции удалось обнаружить взрывной снаряд, заложенный под полотном железной дороги около станции Лозовой.
Это было шестое покушение…
Двадцать восьмого февраля 1881 года члены Исполнительного комитета «Народной воли» наспех собрались на квартире Веры Фигнер [112] у Вознесенского моста.
Кроме хозяев – Фигнер и Исаева – пришли Перовская, Суханов, [113] Грачевский, [114] Тихомиров, Ланганс, [115] Геся Гельфман [116] – всего человек десять. Присутствовали не все, так как для оповещения уже не оставалось времени.
112
Фигнер Вера Николаевна (1852–1942) – деятель российского революционного движения, член Исполкома «Народной воли». Участница подготовки покушений на Александра II. С 1882 осталась единственной в Исполкоме «Народной воли» в России, пыталась восстановить разгромленную организацию. В 1884 приговорена к вечной каторге, 20 лет провела в заключении в Шлиссельбургской крепости. В 1906–1915 в эмиграции. Автор воспоминаний «Запечатленный труд» (т. 1–2, 1964).
113
Суханов Николай Евгеньевич (1851–1882) – революционер-народник, лейтенант флота, член Исполкома «Народной воли», руководитель ее военной организации, участник покушения на Александра II 1 марта 1881. Расстрелян в Кронштадте.
114
Грачевский Михаил Федорович (1849–1887) – из дворян, народоволец, член Исполкома организации, участник покушений на Александра П. В 1883 приговорен к вечной каторге, сжег себя в Шлиссельбургской крепости.
115
Ланганс Мартин-Вильгельм Рудольфович (1852–1883) – из немцев, народоволец, член Исполкома организации (с 1800). Проходил по делу «193-х», оправдан. В 1882 приговорен к вечной каторге, умер в Петропавловской крепости.
116
Гельфман Геся Мировна (1854–1882) – из мещан, агент Исполкома «Народной воли» в Киеве, участница покушения на Александра II 1 марта 1881. Приговорена к вечной каторге, умерла в тюрьме.
– Товарищи! – обратилась к заговорщикам Перовская. – Вчера в меблированных комнатах на Невском арестован член Исполнительного комитета Тригони. [117] И у него взят Желябов… – Голос ее дрогнул. – Желябов, которому назначена самая ответственная роль в покушении на самодержца! Вы помните, Исполнительный комитет постановил, что взрыв заложенной на Садовой мины будет главным ударом…
Перовская овладела собой, хотя Желябов был не только вожаком террористической организации, но и ее любимым, которому она отдалась всей душой. Лишь на хорошеньком и детски простом и в двадцать семь лет лице Софьи Львовны резче прорезалась складка около губ – то ли выражение настойчивости и упорства, то ли ребячливого каприза.
117
Тригони Михаил Николаевич (1850–1917) – народоволец, член Исполкома организации, вел пропаганду среди офицеров на Украине. В 1882 приговорен к 9 годам каторги, отбывал наказание в Петропавловской и Шлиссельбургской крепостях.
– Взрыв произведут не хозяева магазина – Богданович и Якимова, [118] – продолжала она. – Другой, особо назначенный член комитета явится туда, чтобы сомкнуть провода электрической батареи. Как вы знаете, на случай, если взрыв мины опередит карету или пропустит ее и опоздает, должен был кончить дело вооруженный кинжалом Желябов. Все четыре бомбометальщика, которые будут расставлены на некотором расстоянии от магазина, не посвящены, для конспирации, в эту тайну…
118
Якимова – Якимова-Диковская Анна Васильевна (1856–1942) – член Исполкома «Народной воли», участница покушений на Александра П. В 1882 приговорена к вечной каторге, отбывала наказание на Карийской каторге. В 1904 бежала, с 1905 эсерка.
– Магазин в опасности! – вмешался Суханов, высокий стройный моряк, белокурый и сероглазый красавец.
– Я знаю, – отвечала Перовская. – Сама приезжала туда, под видом покупательницы рокфора. Предупредить, что за магазином следят.
– Но полиция уже побывала на Садовой под предлогом санитарного осмотра, – напомнила Геся Гельфман, крошечного роста, с миниатюрными ручками и огромными горящими глазами на одутловатом лице.
– Я знаю, что ничего не нашли. И тем не менее все висит на волоске, – заключила Перовская.