Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»
Шрифт:
Незадолго до окончания стажировки гостям устроили длительную поездку по Соединенным Штатам: Филадельфия, Чикаго, Мэдисон, Берлингтон, Новый Орлеан, Вашингтон. «И везде мы встречали радушное гостеприимство, и везде, даже в самых отдаленных селениях, на фермах, мы видели достаток, городской комфорт, прекрасные дороги», — отмечал в своих записях «журналист-международник» Калугин [26] .
В интервью американскому корреспонденту Яковлев сказал, что вся эта годичная стажировка является блестящим примером международного сотрудничества. А на вопрос, понравились ли ему американские девушки, ответил, как и научили в Москве:
26
Калугин О. Прощай, Лубянка. М.: Олимп, 1995.
— К сожалению, у меня не было возможности для того, чтобы оценить их красоту, потому что я отдавал все время книгам, но одно я теперь знаю точно: американский и советский народы могут жить вместе в мире и согласии. Я не был убежден в этом до приезда сюда.
Трудно сказать, с какими главными выводами вернулся Яковлев из США, но если читать сохранившиеся в архивах записи той поры, то по ним видно: с классовых позиций он не сходил, об американском образе жизни судил, как и подобает человеку его статуса, внешнюю политику США клеймил по-прежнему, только аргументов прибавилось.
Интересен в этой связи подготовленный им осенью 1959 года очерк для выходившего в Ярославле литературно-художественного журнала «Стрелка». Там много подсмотренных деталей американской жизни, есть интересные диалоги и эпизоды. Однако общая тональность текста не выбивается из принятых тогда советских стандартов. Свобода по-американски оставляет у автора горький осадок. Люди там, судя по очерку, живут в постоянном состоянии «глубокой печали и озабоченности», а «безработица — бич трудового человека» [27] .
27
Альманах «Россия. ХХ век». А. Н. Яковлев. 1956–1960. Документ № 4. Очерк А. Н. Яковлева «10 рассказов об Америке», подготовленный для публикации в литературно-художественном журнале «Стрелка». URL:(дата обращения: 13.08.2022).
Каждое утро американцы при встречах вежливо спрашивают друг друга:
— Как вы поживаете?
И часто слышится в ответ:
— Паршиво.
— Почему?
— Нет денег.
Делать деньги — это главное, на чем сосредоточены все мысли американца. Делать деньги — сюда направлены его ум, талант и силы [28] .
Яковлев явно с гордостью за свою «самую читающую в мире страну» замечает, что только 17 процентов взрослого населения США читают книги. Он камня на камне не оставляет от их избирательной системы, говорит о засилье рекламы на телевидении и в городской среде, рассказывает о культе жестокости, в котором растут местные дети.
28
Там же.
И ведь со всем этим не поспоришь. Все так и было. Все так и есть.
Если бы не одно существенное «но».
Но разве не сам Александр Николаевич в лихие 80-е годы сделал все для того, чтобы те американские «ужасы» перекочевали на нашу землю? И ныне, покончив с «диктатурой пролетариата», со всеми теми бедами, которые были свойственны «строительству коммунизма», мы получили в зеркальном отражении и культ насилия на телеэкранах, и отсутствие интереса к книге, и засилье рекламы, и абсолютно порочную избирательную систему, и еще много-много других проблем, о которых так занятно писал когда-то, вернувшись домой, стажер Яковлев.
Правда, тут надо сделать и еще одну обязательную оговорку. Наш стажер и в статьях, подготовленных тогда для публикации, и в своих дневниковых записях неизменно отмечает «дружеское и заботливое отношение к нам, советским студентам, за все время нашей учебы» [29] .
Принадлежность к партийному аппарату не мешает ему записать в своем дневнике: «Я покидал страну с чувством глубокого удовлетворения от той пользы, которую я получил для своей научной работы. Но самое главное, что невозможно переоценить, — это огромное значение студенческого обмена для взаимного понимания, укрепления дружеских связей и сотрудничества. Соединенные Штаты — не простая страна. Сложны, а зачастую запутаны ее проблемы. Поэтому необходимы большие усилия, внимательное изучение всех сторон жизни американского общества, ее экономики, культуры, социальных отношений, политической машины. Это послужит доброму делу мира…» [30]
29
Там же.
30
ГА РФ. Ф. 10063. Оп. 1. Д. 6.
А как официальный работник главной партийной инстанции он передает секретарю ЦК КПСС П. Н. Поспелову записку с подробным изложением американского подхода к изучению Советского Союза [31] . Осознав ту роль, которую СССР станет играть в мире в ближайшие десятилетия, Штаты создают т. н. русские институты и славянские факультеты при многих университетах, сам Яковлев насчитал их около тридцати. Будучи стажером Колумбийского университета, он описывает, как там устроен такой «русский институт», являющийся эталоном для всех других. Обучение длится два года, после завершения курса слушатели защищают научную работу и получают степень магистра. Затем их охотно берут и на государственную службу, и в сферу бизнеса. Он перечисляет те дисциплины, которые преподаются, — всего их семнадцать, от истории Древней Руси до советского законоведения. Слушатели обязаны регулярно читать советские газеты, а на семинарах давать свое толкование тех событий, которые там освещаются.
31
Там же.
В этой служебной записке Яковлев ни словом не обмолвился про то, что многие выпускники этих «русских институтов» и славянских факультетов затем становились сотрудниками спецслужб, работавшими против СССР. Да и в числе преподавателей было много ветеранов разведки. Но можно ли ставить это ему в вину? Яковлев прекрасно знал, какие «студенты» проходили стажировку в его группе из четырех человек, и уж они-то точно были обязаны сообщить по своим линиям всю подобную информацию.
Скорее всего, так оно и случилось. Хотя точно известно только одно — и то из мемуаров В. А. Крючкова, который в конце 80-х поднял из архива ПГУ материалы, касающиеся стажировки питомцев управления, а именно: стажер школы журналистики Колумбийского университета офицер КГБ Олег Калугин написал донос на другого стажера и тоже офицера КГБ Геннадия Бехтерева и тем самым порушил всю его дальнейшую карьеру, сделал коллегу на долгие годы невыездным. Зато сам Олег Данилович благодаря вот таким несложным приемам вскоре стал самым молодым генералом Первого главного управления, то есть внешней разведки. Но об этом мы подробно поговорим в одной из следующих глав.
Осенью 1959 года Александр Яковлев благополучно вернулся из Соединенных Штатов. Раздал родственникам и начальству подарки, написал нужные отчеты в ЦК и снова засел за работу над диссертацией. Стажировка на целый год продлила его пребывание в аспирантуре, зато и обогатила той уникальной информацией, которая могла вывести научное исследование на совсем иной качественный уровень.
Весной следующего года диссертация была успешно защищена в ставших родными стенах Академии общественных наук на Садовой-Кудринской. И Яковлев снова оказался в ЦК, только теперь в секторе союзных республик Отдела пропаганды и агитации. Должность ему определили прежнюю — инструктор. Но прежним он уже не был. Теперь Александр Николаевич знал истинную цену и себе, и тому делу, которому предстояло служить. Теперь он совсем не напоминал того робкого неофита, что семь лет назад приехал из Ярославля и долго не верил в выпавшую ему козырную карту.
Он не приобрел внешнего столичного лоска, зато сильно изменился внутренне. Приобретенный опыт, полученные в академии новые знания, хороший английский язык, год в Штатах, наконец, степень кандидата наук — все это давало ему явные преимущества перед другими такими же инструкторами Центрального комитета. И в скором будущем он не преминет этими преимуществами воспользоваться.
Глава 2. ЦК. Второй заход
Маршал Георгий Константинович Жуков имел четыре золотые звезды Героя Советского Союза, пользовался всенародной любовью, по праву считался самым выдающимся полководцем Великой Отечественной войны. Сегодня именно его скульптурное изображение встречает всякого входящего с Манежной на Красную площадь — точки над «i» расставлены, кажется, навсегда. Но после окончания войны «маршал Победы» ходил в «неблагонадежных» поочередно у трех советских вождей.