Александр Яковлев. Чужой среди своих. Партийная жизнь «архитектора перестройки»

Снегирев Владимир Николаевич

В конце письма рукой главного редактора сделана приписка: «Мне стыдно смотреть Вам в глаза».

Во как!

Это — к вопросу о той бесконечной доброте, которой якобы славился «дядя Саша» — так Яковлева называли близкие ему главные редакторы.

^{Виктор Григорьевич Афанасьев, главный редактор газеты «Правда». [РИА Новости]}

Да, в отношениях с единомышленниками он не был злопамятен, всегда демонстрировал подчеркнутый демократизм, готовность выслушать, понять, простить… Но, если речь шла о тех, кто находился «по ту сторону баррикады», с ними Яковлев не церемонился.

К «Правде» в годы перестройки он всегда относился настороженно, не без оснований считая эту газету бастионом консервативных сил. Не раз публично критиковал ее на разных совещаниях. И его слишком болезненная, явно неадекватная реакция на те непринципиальные сокращения была вызвана именно этим общим недовольством курсом главного печатного органа КПСС.

^{То самое «покаянное» письмо В. Г. Афанасьева А. Н. Яковлеву. 19 июля 1988. [ГА РФ. Ф. 10063. Оп. 2. Д. 506]}

По всей видимости, не без его участия В. Г. Афанасьева вскоре после того эпизода снимут с должности редактора, отправят на пенсию. Хотя в будущем это не сильно скажется на линии газеты, она так до конца и останется скорее «лигачевской», чем «горбачевской». А в дни августовского путча 1991 года и вовсе присягнет на верность тем силам, которые выступят против демократических перемен.

Еще надо вспомнить о том, что как раз 1986 год стал периодом серьезных испытаний для страны. Апрель: катастрофа на Чернобыльской АЭС. Сентябрь: гибель пассажирского судна «Адмирал Нахимов». Октябрь: потеря атомной подводной лодки К-219 в Саргассовом море.

Политбюро не успевает принять решения о принятых мерах по одной катастрофе, как тут же следует другая. Словно злой рок преследовал огромную страну.

6 октября рассматривали ситуацию с подлодкой [194] .

После взрыва на ее борту субмарину пытались отбуксировать, однако по какой-то причине именно этим утром буксировочный трос лопнул, лодка затонула на глубине более пяти тысяч метров. Четыре члена экипажа погибли сразу, еще четверо скончались от полученных ранений.

194

National Security Archive. Архив Перестройки. Политбюро Перестройки. Заседание Политбюро ЦК КПСС о гибели атомной подводной лодки ВМФ СССР, 6 октября 1986 г. [Электронный ресурс]. URL:(дата обращения: 18.10.2022).

Члены ПБ озабочены тем, как подавать миру информацию об этом ЧП. Еще не остыли страсти по Чернобылю, а тут новая опасность радиоактивного заражения. Горбачев предлагает дать определенный отчет американцам, МАГАТЭ и ТАСС, проинформировать руководителей соцстран. В этих релизах надо обязательно упомянуть, что, по заключению специалистов, ядерный взрыв исключен.

— В то же время, — оговаривается Михаил Сергеевич, — специалистами допускается возможность распространения радиоактивности на больших глубинах.

— Но нужно добавить, что оно не будет носить опасных размеров, — уточняет Громыко.

Горбачев редактирует самого себя:

— А возможно, следует сказать в более общей форме: «Специалисты изучают последствия гибели лодки».

— Это лучше, — соглашается премьер Рыжков.

Громыко, помня о том щекотливом положении, в котором оказался СССР после молчания по поводу сбитого корейского пассажирского самолета, предлагает:

— И обязательно нужно дать информацию по линии ТАСС, чтобы о гибели лодки знали наши люди.

Дальше заслушивают подробный доклад В. Н. Чернавина — главкома ВМФ, заместителя министра обороны. Он рассказывает о том, как после взрыва и пожара боролись за живучесть лодки, пытается объяснить, отчего она затонула, хотя полной ясности у адмирала нет. Опять возникает тема радиоактивного заражения:

— Специалисты по головной части говорят, что ядерного взрыва не будет. При определенных обстоятельствах могут сработать сорок килограммов тротила, но это опять-таки не приведет к взрыву. Плутоний рассеется и пойдет на дно. Что касается зарядов [видимо, имеются в виду ядерные боеголовки ракет. — В. С.], то они находятся в металлическом шаре. После того, как он ляжет на дно, начнется процесс коррозии, который приведет к распространению радиоактивности. Но она будет носить ограниченный характер и не выйдет на поверхность. По времени это длительный процесс.

— А что станет с реактором? — спрашивает Горбачев.

Маслюков, зампред Совмина:

— Будет тоже проходить коррозия, но она длится медленно, десятки лет.

Долго обсуждают опасность попадания к американцам секретных перфокарт, на которые нанесены цели для пуска ракет. Думают, как быть в том случае, если Штаты захотят поднять лодку на поверхность, чтобы узнать все ее секреты. Чернавин успокаивает членов ПБ: лодка старой конструкции и, кроме перфокарт, никакого интереса для американцев не представляет [195] .

195

Там же.

Яковлев как секретарь ЦК тоже принимает участие в этом заседании, но молчит. О чем он думает, слушая сегодня этот разговор, а прежде участвуя в обсуждении последствий катастрофы в Чернобыле, гибели «Нахимова»? Возможно, о том, что в Стране Советов многое прогнило и нужен не косметический ремонт системы, а крупные перемены. Очень крупные.

Глава 6. Не могли поступиться принципами

В один из осенних дней 1987 года член Политбюро Егор Лигачев попросил своего помощника в приемной ни с кем его не соединять, а возможных посетителей предупредить, что секретарь ЦК занят и просил не беспокоить. После чего Лигачев надолго уединился в своем кабинете вдвоем с другим членом Политбюро Александром Яковлевым.

Оба знали, что разговор предстоит серьезный, оба давно готовились к нему. Слишком много между ними накопилось взаимных обид, недоговоренностей, трудных вопросов. Настала пора объясниться.

Да и генеральный уже не раз советовал и тому, и другому: вы там повстречайтесь с глазу на глаз, поговорите по-мужски, снимите ненужное напряжение, ведь одно большое дело делаем, ссориться ни к чему.

Вот и повстречались. Сели друг напротив друга за приставным столиком, Лигачев предложил чай, придвинул Яковлеву вазочку с печеньем. Гость рассеянно повертел в пальцах конфету.