Александр. Великий поход - 3
Шрифт:
Мастерски разыграв скорбь от разлуки с близким человеком, она пообещала ждать его с войны. При этом, находясь в полной уверенности в том, что видит Нефтеха в последний раз в своей жизни.
Прощальный поцелуй, подаренный коварной Анхен сильно отравил сознание молодого человека. Только долгая беседа с Валтасаром несколько его образумило, но не смогло полностью излечить его сердечную рану. Увидев в Александре македонском отличный шанс достичь того, в чем ему было отказано жрецами Мемфиса, он сделал неожиданный ход, открывший ему дорогу к неизвестному.
Столкнувшись с Эвменом, он отлично услышал зов Судьбы, но пораженный любовью не смог полностью пойти ей навстречу.
Благодаря своему жреческому символу Нефтех смог быстро достигнуть пограничной крепости Пелузии и беспрепятственно вступить на родную землю. Последние события в его жизни сильно изменили Нефтеха. Теперь это был совершенно другой человек, чем тот, что покидал Египет, отправляясь на войну.
По этой причине Нефтех не стал афишировать свое возвращение в Мемфис, решив извлечь из этого определенную выгоду. В свой дом на окраине города, он пришел поздно ночью, вызвав искреннюю радость со стороны Валтасара.
– Рад видеть тебя целым и невредимым Нефтех, - воскликнул старик, радостно обнимая его.
– Весь Мемфис оплакивает свое воинство, погибшее при Иссе или попавшее в плен к македонцам. В город смогли вернуться всего двадцать человек, и все в один голос твердят о непобедимой македонской фаланге и коннице вырезавших все персидское воинство. Хвала великим богам, избавившим тебя от встречи с ними.
– Слухи как всегда бывают сильно преувеличенными Вальтасар. Больше всего погибло не от мечей и копий македонцев, а в той давке, которую устроили храбрые воины Дария, спасая свои шкуры - возразил Нефтех, с радостью осматривая свое жилище.
– Так это или нет, но я счастлив от возможности снова видеть тебя мой дорогой Нефтех, - говорил волхв, собирая на стол, - но почему ты так поздно вернулся в город, были проблемы?
– Нет, все нормально Валтасар, просто я не хочу сильно распространяться о своем спасении.
– Ты сильно изменился Нефтех. Стал осторожен, и с твоих глаз явно упала пелена влюбленности.
– Ты не угадал старик. Я по-прежнему люблю Анхенсенамон, и ради этого чувства отказался от выгодного предложения македонского писца вступить в свиту Александра.
Честно говоря, я тебя не понимаю. Отказаться от такого шанса вскочить на колесо Судьбы, чтобы высоко взлететь, нет, не понимаю!
– Что сделано, то сделано, хотя у меня ещё есть шанс воспользоваться этим предложением. А пока, думаю правильнее, будет затаиться на время и подождать прихода сюда Александра. В том, что македонцы придут в Мемфис, я не сомневаюсь.
– Правильнее было прийти сюда с Александром. Тогда прелести твоей распрекрасной Анхенсенамон стал бы тебе доступнее, и она позволила бы потрогать свою упругую попу, не говоря обо всем прочем.
– В твоих словах много горечи Валтасар и это не самый лучший бальзам для раненого сердца.
– Не всегда лечебный эликсир бывает, сладок Нефтех, но он быстро врачует пораженный недугом организм. По молодости лет ты путаешь причину со следствием, убеждая себя, что дочь верховного жреца любит тебя. Пойми, даже если бы это и было так, Имхотеп никогда не согласиться иметь такого незнатного зятя, который подобен темному пятну на его белоснежном хитоне.
Волхв с жалостью смотрел на египтянина, видя как, больно ранили молодую душу столь циничные слова повидавшего жизнь человека.
– Подняться в высший круг жрецов можно только с помощью интриг, обязательно имея за своей спиной влиятельного повелителя, а отнюдь не на прелестях дочери верховного жреца. Женитьба на Анхенсенамон это приятный приз, который тебе предложат или позволят забрать в случае твоего самостоятельного роста, что честно говоря, маловероятно.
Твой же блестящий ум оценен постом хранителя архивов и могут пройти долгие годы, прежде чем сложатся благоприятные условия для твоего следующего шага вверх. А может не случиться и ты, так и просидишь в архиве всю свою жизнь. Жизнь жрецов расписана на года вперед и сломать эту систему невозможно.
Молодая душа Нефтеха была не согласна с речью Валтасара, но возразить мешал жизненный опыт, полученный за последний месяц.
Молчание повисло в комнате, и старик счел это благим знаком, зная большую любовь своего собеседника отстаивать правоту своего мнения.
– Мне горестно слышать твои слова, но еще горестней осознавать бессилие от своего нынешнего положения в жизни. Разбирая храмовые архивы, я узнал так много важных сведений, опубликование которых принесло бы большую выгоду многим людям, но они скрыты за стенами тайных хранилищ. Верховный жрец Тота пользуется лишь малой толикой всего собранного и не позволяет свободно ознакомиться даже другим жрецам. Эти знания подобно острому мечу, что лежит в паутине кладовой, тогда как вокруг орудуют воры или убийцы.
– Мне понятны твои страдания Нефтех. Наши жрецы подобно собаке на сене, сами не едят и другим не дают. С подобным отношением к знанию я сталкивался во многих странах, которые удалось посетить. К сожалению, хранители знаний везде одинаковы и преследуют одинаковые цели. Возвыситься с их помощью над толпой и устранить ближайшего конкурента в виде жрецов другого бога.
Глаза Нефтеха расширились от удивления, но Валтасар продолжал.
– Да мальчик мой, все просто до невозможности. Секретные знания, доставшиеся нам неизвестно от кого, идут не на помощь людям, а позволяют получить власть над ними без войн и потрясений. За это нам платят деньги правители, за это нас ненавидят, и бояться люди. Ты много знаешь, но воспользоваться своими знаниями здесь ты никогда не сможешь, как не сможешь продать их в Вавилонии, Персии или в Карфагене. Там есть свои жрецы и им не нужен знающий конкурент.
– Тогда где, я смогу использовать их себе на пользу, в Элладе?
– Хотя тамошние люди по своей сути являются серыми посредственностями, перенявшими малую часть мудрости Востока, жреческая каста там также сильна, и побороть ее тебе будет очень сложно.
– А Александр?
– Вижу проблески здравого сознания в твоей голове. Да македонский царь реальный покупатель на твой товар. Сейчас он занят Тиром но, непременно придет в Египет и Персию, где ему будут необходимы специалисты, способные просветить его в местных делах.