Александра
Шрифт:
— Я тоже долго не могла понять. Наверное, если бы родители прожили дольше они бы сказали мне об этом. Василий, рексами римляне называли варварских королей. В данном случае речь идёт о короле германских племён Зигфриде Хибелунге, по другому ещё — Нибелунге.
— Подожди. Это ты о той легенде, о которой говорят германцы, свеи, норвежцы?
— А ещё франки и итальянцы, потомки лангобардов и других германских племён, которые захватили Италию после падения первого Рима под их ударами. Это древнее сказание о Нибелунгах. О короле Зигфриде и его жене Брунгильде.
— Я это понял. Ещё здесь говорится о римском легате. Но при чём здесь ты?
—
Василий положил свиток на стол, аккуратно его расправил. Стоял и смотрел на него.
— То есть, через этого легата Марка Септимия Дука, а точнее через его жену Боудику, ты и Елена, вы прямые потомки этого самого Зигфрида?
— Получается, что так. Я долго не могла понять, почему этот свиток очень важен, что его передавали из рук в руки только наследникам и его никому никогда не показывали, как и это кольцо. А ещё знаки, вернее, как я узнала недавно руны, которые у нас с Еленой. Две руны. Их наносили почему-то только девочкам, сыновьям не наносили.
— Что за руны и где?
— На спине. У основания шеи.
— Покажи!
— Василий, мне сейчас заголятся перед тобой придётся? Я не против, но вдруг кто зайдёт? Подожди, Василий. Руны вот эти, которые указаны в свитке. Их нанесла Боудика своим детям. Я не знала, что это такое и что эти знаки означают. И не давно переговорила с ландмаршалом. Решила спросить его. Нарисовала обе руны. И ландмаршал объяснил мне, что это древние германские руны времён язычества. Он сказал, что это очень сильные руны. Вот эта, это руна «Одал», она означает кровь рода, имущество, принадлежащее роду и не подлежащее отчуждению. Думая над словами ландмаршала я поняла, речь идёт об имуществе, дающего право на власть. Это имущество не подлежит отчуждению ни при каких условиях. И кровь рода, это принадлежность к семье, которая имеет право на эту власть. А вот это руна «Тейваз», что значит мужество, стойкость, преодоление любых препятствий на пути к своей цели. Я их сложила вместе, не даром они идут в одной связке. И у меня получилось следующее. Чтобы вернуть назад имущество, принадлежащее семье и не подлежащее отчуждению, я должна пройти испытания, ни перед чем не останавливаться, для достижения своей цели. Понимаешь, Василий эти руны странные, они то появляются, то исчезают.
— Как это? Колдовство?
— Нет. Здесь что-то другое. Эти руны особо сильно у нас с Еленой проявились, когда погибла моя мама и бабушка. А потом погиб мой отец и мой муж. Первый муж. После они пропали. И сейчас опять появились. Незадолго перед тем, как ландсгерры предложили мне корону Ливонии. И ещё. Когда мне было 13 лет, я как-то играла вот этим кольцом. Отец тогда смотрел на меня и улыбался. Я спросила его, папа, что это за кольцо? На что он ответил мне странными словами. Дословно они звучали так: «Кровь древних королей проснётся, когда дочь наденет кольцо власти и вернёт корону». Я тогда не поняла его. Подумала, что речь идёт о короне римских цезарей. Переспросила его. Он ответил, что таково древнее пророчество. И что, когда придёт время, я узнаю об этом.
— Кровь древних королей проснётся, когда дочь наденет кольцо власти и вернёт корону… — Повторил задумчиво Василий. Как-то странно посмотрел на меня. — Саша, почему именно дочь, а не сын?
— Я не знаю, Василий. Но могу предположить. Это может объяснить почему древние руны наносили только девочкам, а не мальчикам.
— Почему?
— Понимаешь, Дуки получили кровь Нибелунгов через дочь Зигфрида Боудику. Из всех детей, согласно этому свитку выжили только двое, сын и дочь, причём они были двойней или близнецами, это уже не важно. Они выжили и их, судя по всему, легионеры сумели привести в Рим. Кто именно из этих детей продолжил династию Дука, не ясно, может Марк Септимий Дука-младший или Олимпия Дука. Но она продолжилась. Дуки выжили во всех тех кровавых события, что сопровождались падением Великого Рима. И не только выжили, но и сами стали императорами. Комнины получили кровь Нибелунгов тоже от женщины, от Ирины Дукини. Понимаешь? То есть, кровь передавалась по женской линии. И она как бы спала в женщинах, сначала династии Дука, а потом династии Комниных.
— Я тебя понял. Как только ты наденешь вот это кольцо и тебе возложат корону Ливонии, и ты станешь королевой потомкам тех древних германцев, эта кровь пробудится.
— Да. Я думаю, что с этого момента кровь Нибелунгов получат и мальчики. То есть, мои и Елены сыновья.
— И Вячеслав с Андреем?
— Возможно. А возможно только те сыновья и дочери, которые будут рождены после пробуждения. Я не знаю, Василий.
Великий Князь походил по комнате задумавшись, всё время бросая на меня странные взгляды. Я даже нервничать начала, уж не спалилась ли и не разгадал ли он мои махинации. Но вот он улыбнулся. Остановился и смотрел на меня открыто.
— Александра, а ведь ты настоящее сокровище. И я благодарен Господу, что ты появилась здесь. Значит кровь Нибелунгов! А ведь для всех этих германцев это очень серьёзно. Твое право на корону становится неоспоримым. Даже папа ничего сделать не сможет. А попытается тебя как-то ущемить или принизить, вызовет возмущение и ярость половины Европы, если не больше. особенно среди германских князей. Даже Максимилиана могут проигнорировать. Какой интересный поворот. — Она подошёл ко мне, взял меня за плечи. Смотрел мне в глаза. — Обещай мне, что станешь моей женой. Что будешь детей рожать только от меня.
— Я же тебе уже пообещала. Хочешь ещё раз скажу это? Даже поклянусь тебе в этом? — Я вытащила нательный крест и поцеловала его. — Запомни, Василий, ни один мужчина не коснётся моего тела, кроме тебя.
Он притянул меня к себе и поцеловал. Я ответила, обняла его за шею. Стояли с ним и целовались. Отстранившись, наконец, от моих губ, князь проговорил:
— Надо Митрополиту сказать. А то упрётся ещё.
Митрополит, выслушав, долго молчал. Потом повелел:
— Александра, покажи знаки.
— Владыко, мне что, заголятся?
— Что-то ты Владыко лишку дал! Что значит покажи?! — Недовольно высказался Василий. — Знаки у неё на спине.
— А ты, Государь, уже видел, получается?
— Я не видел. Александра мне сказала.
— А если это дьявольские знаки?
— Не дьявольские. Если бы были дьявольские, разве могла бы Царевна святые реликвии, не то, что держать, но и даже прикасаться к ним? И в храм божий не смогла бы зайти. — Продолжал возражать Великий Князь. — Сколько она раз причащалась?